- Я же сказал: я хочу наладить отношения. В прошлом с их родом у нас были разногласия, однако не стоит забывать, что мы не чужие друг другу люди. Нашим детям продолжать наше дело.

- Нашим детям не нужно ничего продолжать. У наших детей будет другое будущее, ведь правда?

Эмин сладко улыбнулся. Он коснулся моей щеки, смахнул прядь волос и потянул ее на себя. Я уперлась в стальную грудь.

- Ты права. У наших детей будет другое будущее. Успешное, легендарное. Без крови и пота.

- Эмин, ты говоришь странные вещи.

- Наши дети еще всем покажут, что такое могущественная империя. Запомни, моя девочка.

Эмин ушел, оставив меня в растрепанных чувствах. Через несколько минут Рустам с Полиной забрали Лейлу и Руслана и отправились наверх спать, а вот Эмин, не на шутку встревожив меня, заперся в кабинете. И не один.

Вместе с Эльдаром Басмановым они провели там несколько часов, не меньше. К моменту, когда он пришел в спальню, я сладко дремала.

Так закончилось второе января.

Эпилог. Часть вторая

Эмин

- И как часто ты стал курить? Не припоминаю за тобой такого, сын мой.

- Я делаю это редко.

Второй раз в жизни, если быть точнее. Первый – когда Диану возвращал, но Эльдару, чокнутому старику, знать об этом необязательно.

После ужина, чтобы не вызвать подозрений, я приглашаю его в свой кабинет, предлагаю усаживаться поудобнее и готовлюсь к тяжелому разговору. Прилет Басмановых не был для меня снегом на голову, я с самого начала знал причину этих якобы семейных посиделок.

- Понимаю тебя. Не каждый день свою дочь продаешь.

Я криво улыбнулся своему «дяде», мысленно вбивая гвозди в его гроб. Кто бы только подумал, что я буду вести с ним хоть какие-то дела после того, как усадил его и его сынка за решетку. Впрочем, будь у меня такая возможность снова, я бы сделал это еще раз.

Но мы люди цивилизованные. Таить обиды для нас – равно топтанию на месте, и мы оба это понимаем. Сейчас назревает вопрос, который должен решить многие проблемы: проблемы не только нашей старости, но и той, что касается судеб наших детей.

- Я не продаю свою дочь. Моя дочь не продается. Запомни это, Эльдар! Если ты хоть еще раз скажешь подобное…

Басманов качает головой, поднимая руки вверх.

- Ты же знаешь, я не хотел тебя обидеть. Ты мне как сын, Эмин. Твоя дочь – моя дочь. Собственно, для этого я и прибыл.

- Я забочусь о ее будущем. Только и всего, - оскалился я.

- Об этом самом, - согласился Эльдар, - и о детище Анархиста. Говори прямо и без утайки, будь как твой отец! Тебе тоже выгоден наш союз, ведь у нас с тобой общее дело – продолжить то, что начали наши родители. Это достойная цель, ради нее можно пожертвовать даже дочерью. Здесь нет ничего постыдного.

Я помрачнел пуще прежнего.

Он делает это специально. Выводит на эмоции, пытаясь ощутить свою власть надо мной.

И у Басманова это получается.

- Эмин, я ничего не скрываю. Мой внук – твой сын. Твоя дочь – моя семья. И так оно и будет, а если ты откажешься отдавать свою дочь за моего внука, тогда все узнают твою маленькую тайну, Эмин Шах. Тайну, порочащую твое имя. Тайну, которая сотрет твое имя в порошок и превратит твоих детей из будущих королей в серую массу. В безликую и неизвестную.

Старый ублюдок!

Я выкурил сигарету и опустил руки под стол, сжимая их в кулаки, а Эльдар поспешил добить:

- Это при лучшем раскладе. При худшем тебя, твою жену и твоих детей убьют.

Я прикрыл глаза.

Зажмурился, и тьма превратилась в серые сгустки. Перед глазами все плясало, я слышал звуки собственной крови. Она струилась по сосудам все быстрее и быстрее по мере того, как воображение подкидывало изображения моих детей.

Эльман. И долгожданная девочка, которую Диана носит под своим сердцем. Мы долго готовились к этому, прежде чем Диана забеременела. Слишком многое выпало на ее долю, после стресса организм долго восстанавливался. Еще несколько месяцев, и дочь появится на свет. Разве она виновата в грехах отца? Разве виновата в его мании к власти?

Нет.

Но даже этому безгрешному ангелу не спустят с рук деяния отца. Не простят за то, каких благ я лишил Камаля.

- Я дал тебе слово, а слово свое я держу. Но также я говорил тебе, Эльдар: мы не станем обсуждать это до тех пор, пока Диана не родила.

- Эмин, но и я не просто так летел к тебе в Волгоград, оставив жену дома одну в новогодние праздники. Я хочу визуализировать наш договор. Я увидел, что беременность Дианы протекает спокойно, только и всего. А ты не злись, мой мальчик. Не сжимай руки в кулаки и не проявляй неуважение к тому, кто прилетел спасти тебя.

- Спасти? – я ухмыльнулся.

- Именно. В моих руках – большая тайна. Я слишком долго ждал, когда смогу воспользоваться тем, что Булат доверил мне ее.

Сукин сын.

Все это время Басманов-старший знал, что Камаль – сын Анархиста, и тихо выжидал момента. Если бы я знал, что рождение у нас с Дианой девочки повлечет такие последствия, я бы грезил о мальчике и не смел бы даже мечтать о маленькой принцессе в своем доме.

Кто же знал, что мой старик отец не побоится рассказать своему двоюродному брату о беременности Анны? Анархист был шизофреником и трясся как осиновый лист только от мысли, что кто-то может узнать о его слабости.

А Камаль был именно слабостью, как и все дети в подобном мире.

- Я хочу знать только одно, Эльдар. Зачем тебе это? Тебе намного проще использовать Камаля в своих целях и куда слаще просто уничтожить меня, но ты предлагаешь заключить кровный договор. В чем подвох?

- Ты прав. Мне куда выгоднее не ждать твою дочь и переманить прямого наследника моего усопшего брата, но ты мне нравишься, Эмин. Мне. Нравишься. Ты.

- Я польщен.

- Твои чертовы гены, твой дьявольский характер, твоя стальная выдержка. Твоя хватка, черт возьми! Ты не сын Анархиста, ты… куда хуже!

- Благодарю. Сильно не выступай, ты покраснел. Не дай Бог, сердце не выдержит.

Пропустив мою издевку мимо ушей, Эльдар продолжил:

- Но выбрав тебя и доверившись одному лишь твоему слову, я пошел на риск. Я сделал тебе огромное одолжение. Не забывай об этом, Эмин, когда гневаешься на меня. Помни об этом!

Взгляд старого, но хищника прожигал грудь и глаза. Он пытался понять, насколько я готов к этому кровному договору.

А я готов. У меня выбора нет.

Я не хочу видеть слезы Дианы, когда мы все пойдем ко дну. А насчет судьбы дочери она смирится, как смирился с этим я.

- Кстати, Камаль по-прежнему живет с матерью и бабушкой в Калининграде? Надеюсь, ты ясно дал понять той женщине, чтобы она молчала? В противном случае все узнают, чьего сына она растит. Сколько ему уже, а? А я тебе напомню, Эмин! Камаль - большой мальчик, ровесник моей Лейлы. В феврале ему будет десять.