— Да? — Он оперся на ручку лопаты, которой копал яму для новой опоры под кормушку.

Несмотря на раннее время, было уже жарко и пот катился с него градом. Но когда Джек потянулся к заднему карману, чтобы вытащить оттуда носовой платок, стражи порядка сразу напряглись. Один из них даже положил руку на висевший у него на бедре шестизарядник. Джек сделал вид, что этого не заметил. Вытащив носовой платок, он вытер им лицо.

— Чем могу служить, джентльмены?

— Мы из управления шерифа округа Блюэр.

— Ага!

— Нам надо задать вам несколько вопросов.

— О чем?

— Мы слышали, что у мистера Корбетта — покойного мистера Корбетта — на прошлой неделе отравили скот.

— Я был с ним, когда он их обнаружил, — проговорил Джек. — Трех коров. Еще две пали на следующий день.

— Как сказал доктор Андерсен, это был достаточно распространенный яд. — Помощник шерифа передвинул ком табака из одного угла рта в другой. — Ничего особенного. Его легко достать. Но при грамотном применении можно нанести некоторый ущерб.

— Управление шерифа расследует это дело?

— Что вас беспокоит, мистер Сойер?

— Ничего. Я сам советовал Делрею обратиться куда следует. Он думал иначе.

— Кто-нибудь слышал, как вы ему это предлагали?

— Мы были одни.

— Гм!

— Как вы считаете, почему из всех окрестных ранчо пострадало только ранчо Корбетта?

— Я не знаю.

— А вы подумайте.

Джек ткнул лопатой в кормушку, которую ремонтировал.

— Может быть, кто-то имел зуб на Делрея.

— Кто, например?

— Я пришлый и пробыл здесь недолго.

— Стало быть, у вас нет никаких предположений?

Джек ничего не ответил.

Глядя на него с подозрением, младший из помощников шерифа поправил кобуру.

— Ну, до сегодняшнего дня мы не проводили расследования. Корбетт нас сюда не пускал. Мы даже ничего не знали, пока кое-кто не привлек нашего внимания. Тогда мы позвонили ветеринару, и он все подтвердил.

Джек посмотрел на них с удивлением, хотя на самом деле он нисколько не был удивлен. Он знал, почему они здесь.

Помощники шерифа не совершают столь ранних визитов просто ради вежливости.

— И что же?

— Ну и, — жующий табак сделал паузу, чтобы сплюнуть, — мы хотим, чтобы вы поехали с нами в город, и там мы еще немного поговорим об этом деле.

— Меня подозревают?

— Не больше, чем других.

— Но арестовывают меня.

— Мы не называем это арестом.

— А как вы это называете?

— Мы просто будем ценить вашу готовность к сотрудничеству, вот и все.

— Однако я буду чувствовать себя спокойнее, если вы снимете этот нож и передадите его мне, — добавил его напарник.

Джек не спеша отцепил ножны. Один из помощников шагнул вперед и забрал их у него.

— Вы совершаете ошибку, — сказал Джек.

— Наверное, но вы все равно поедете с нами, мистер Сойер.

— Можно мне поехать в своем грузовике?

— У нас в машине для всех хватит места.

— Один из вас может поехать со мной. Мне бы хотелось иметь в распоряжении машину, чтобы, когда все выяснится, не беспокоить вас просьбой отвезти меня обратно.

Помощники шерифа переглянулись, и старший из них кивнул:

— Ладно. Я поеду с вами.

Самое унизительное — не то, что двое стражей порядка в полной форме выводят тебя отсюда, а то, что Анна глядит на это с веранды.

— Вы говорили с миссис Корбетт? — спросил Джек, когда они подошли к дому.

— Ну да, мы сказали ей, зачем приехали, но я не уверен, что она поняла.

— Она поняла, — с вызовом сказал Джек. — Я этого не делал, Анна. — Посмотрев на нее, он добавил:

— Клянусь Богом, не делал.

Но она выглядела расстроенной и разочарованной, глаза ее казались потухшими. Джек долго будет помнить эти глаза.

— Джек!

Из передней двери выбежал Дэвид. До сих пор Джек был рад тому, что хотя бы Дэвид этого не видит. Вполне достаточно, что здесь находится Анна. Тем не менее судьба распорядилась по-своему. Босой, заспанный Дэвид в одной пижаме стоял на веранде, подозрительно глядя на патрульную машину и окружавших Джека неулыбающихся людей в форме.

Несколько недель назад Джек притворился бы, что не замечает мальчика. Он бы просто отвернулся. В конце концов, кто ему Дэвид? Никто.

Но он не может этого сделать. Теперь не может. Джек хорошо помнит, что чувствовал, когда его предал тот, кого он очень хотел любить. Он не забыл, что испытывал, когда отец уходил от него: у маленького Джека щемило сердце от страха. Улыбаясь Дэвиду, Джек про себя проклинал Корбеттов, которые вновь пробудили в нем эти болезненные воспоминания.

— Эй! — с наигранной веселостью сказал Джек. — Ты сегодня что-то рано встал.

— Что здесь делают полицейские, Джек?

Джек большим пальцем сдвинул назад свою шляпу и посмотрел сначала на одного полицейского, потом на другого так, как будто увидел их впервые.

— Они приехали со мной поговорить.

— Ты с ними уедешь?

— Гм!

— Куда?

— В город.

— Надолго?

— Я не знаю.

Дэвид забеспокоился.

— А ты вернешься?

— Думаю, что да.

— Сегодня?

— Может быть, немного задержусь.

— А ты хочешь ехать?

— Разумеется, — сказал Джек. — Прямо-таки сгораю от нетерпения. — Он надеялся внушить Дэвиду, что все в порядке, но, кажется, перестарался.

У мальчика задрожали губы.

— Ты сердишься на меня?

— Конечно, нет.

— Разве я вчера плохо сделал то, что нужно?

— Ты все сделал прекрасно. Лучшего помощника и быть не может. Просто… — Господи, как все это тяжело. — Просто сейчас мне надо ехать.

— А можно мне тоже?

— Боюсь, что нет.

По щеке мальчика скатилась слеза.

— Когда ты вернешься?

Сладкая ложь стократ хуже горькой правды. Не плачь, сынок, ты же не маленький. Я тебе уже говорил, что мне только нужно доделать кое-какие дела, но я вернусь. И тогда мы все время будем вместе. Я обещаю.