– Ты уверен, что нам стоит идти одним? – запинаясь, спросил он у Молнехвостого.

Чёрный кот закатил глаза, потом махнул хвостом в сторону орехового куста.

– Непременно одним! – фыркнул он, пряча улыбку. – Не волнуйся, в случае опасности Фиалка сумет защитить тебя от бродяг.

– Я не боюсь бродяг! – возмущённо вскинулся Гром. – И я сам могу за себя постоять.

– Тогда чего же ты опасаешься? – промурлыкал Молнехвостый. В его глазах плясали искорки смеха. – Уверяю тебя, Фиалка не кусается!

– На твоём месте я бы не была так уверена, – фыркнула серая кошка, поворачиваясь к выходу. – Ты идёшь, Гром?

Молнехвостый подмигнул другу.

– Поторопись, дружище! Такую возможность нельзя упускать!

Гром сердито зыркнул на него, расправил плечи и с напускной решимостью зашагал за Фиалкой.

По склону они поднялись в полном молчании, а на вершине им встретились Розовый Глаз и Совиный Глаз, сидевшие у края обрыва.

– Значит, мне даже не обязательно видеть дно оврага? – обеспокоенно спрашивал Розовый Глаз. – Я должен просто перепрыгивать с уступа на уступ?

– Конечно! – закивал Совиный Глаз. – Иди за мной и запоминай хорошенько!

Заслышав шаги за спиной, старый кот обернулся.

– Гром! Вы на охоту?

– Нет, мы хотим навестить Зыбкую Реку, – ответил Гром. – Нужно узнать, как у них дела с новыми котами.

Фиалка бесшумно остановилась возле Грома и отряхнулась.

– А я с радостью повидаюсь с Зарёй и Мхом. Не могу дождаться, когда снова увижу их котяток!

Розовый Глаз склонил голову, его белесоватые глаза пламенели в лучах зимнего солнца.

– А, вы говорите о той семье с котятами, верно?

Гром кивнул.

– Надеюсь, с ними нет никаких хлопот, – сказал он старику. – Мне показалось, что Заря и Мох были больше всех счастливы навсегда распрощаться с лагерем Шрама. И не сомневаюсь, что Зыбкая Река сделал всё для того, чтобы они почувствовали себя, как дома.

Шерсть на загривке Совиного Глаза встала дыбом.

– Угу, мы тоже сделали всё, чтобы Янтарь чувствовал себя, как дома, да только он всё равно держится, как чужой!

Фиалка повернулась и решительно зашагала в сторону реки.

– Ему просто нужно время!

Гром опрометью бросился за ней, на бегу кивнув Молочайке, которая соскребала пласты мха с корней высокого бука.

Когда овраг остался позади, Гром осторожно втянул в себя воздух и с облегчением перевёл дух. Всё было спокойно, ни один посторонний запах не пробивался через густой аромат палой листвы.

Он нагнал Фиалку перед спускавшимся к берегу склоном.

– Хороший сегодня денёк, да? – неуклюже выдавил Гром.

Фиалка смерила его невозмутимым взглядом и промолчала. Сгорая от неловкости, Гром попытался придумать что-нибудь поумнее.

– Тебе нравится жить в лесу?

– Деревья тут красивые, – отозвалась Фиалка, лёгкой тенью проходя через обожжённые морозом заросли крапивы.

– Да, мне тоже так кажется.

Гром почувствовал закипающее раздражение.

«Между прочим, это она настояла, чтобы мы пошли вдвоём, я не напрашивался! Могла бы помочь поддержать разговор!»

Тем не менее, он предпринял ещё одну попытку.

– Ты раньше бывала около реки?

– Да.

Фиалка спрыгнула со склона и побежала дальше. Гром посмотрел на воду, блестевшую за стволами деревьев.

«Ну и ладно. Скорее бы добраться до лагеря Зыбкой Реки!» – подумал он, переходя на бег.

– Куда ты так спешишь? – спросила Фиалка, когда он промчался мимо.

– Хочу успеть до захода солнца.

«На самом деле я просто хочу, чтобы это как можно быстрее закончилось! – в отчаянии подумал он. – Я больше не могу чувствовать себя кроликом, который зачем-то пытается залезть на дерево!»

Фиалка остановилась. Гром пробежал ещё немного, потом обернулся и посмотрел на неё.

– Что случилось? Чего ты ждёшь?

Янтарные глаза Фиалки лукаво засверкали.

– Я жду, когда ты договоришь то, о чём начал говорить в лагере, когда мы трудились над кустом орешника, – невинно промяукала она, делая маленький шажок навстречу ему. Нежное дыхание красавицы чувствовалось совсем рядом. – Если я правильно помню, ты сказал: «Как ты думаешь, мы могли бы…» Мне не терпится узнать, что ты хотел мне предложить.

Грома обдало таким жаром, что ему захотелось выпрыгнуть из собственной шкуры. Никогда в жизни он не испытывал такой мучительной неловкости.

– Я просто… просто хотел предложить тебе… стать друзьями.

Показалось ему, или в глазах Фиалки действительно мелькнуло разочарование?

– Но мы и так друзья, Гром. По крайней мере, я так думала. Разве ты мне не друг?

Окончательно раздавленный, Гром уставился на свои лапы. Ему стало понятно, что Фиалка так просто от него не отстанет.

«Звёзды, помогите мне! – простонал он про себя. – Кто бы мог подумать, что это будет страшнее, чем сразиться со сворой бродяг и собак!»

– Да, конечно, мы друзья… Но я думаю… считаю тебя особенной. Я понял это в тот миг, когда впервые тебя увидел. – Гром поднял голову и заговорил громче. Он сделает это – а там будь, что будет! – Я люблю тебя. Фиалка. И надеюсь, что когда ты узнаешь меня получше, то согласишься стать моей подругой.

Несколько мгновений Фиалка пристально смотрела на него. Гром стоял перед ней, покорно ожидая приговора. Мгновения текли, но кошка продолжала молчать. Наконец Гром понял, что больше не выдержит.

– Что ты мне ответишь?

Фиалка просияла и оглушительно замурлыкала.

– Я скажу, что уже давно мечтала услышать эти слова! Сегодня я самая счастливая кошка на свете!

Она вытянула шею и прильнула к его щеке. Шерсть у неё была такая мягкая, что Гром оглушительно замурлыкал от счастья.

– Как долго я об этом мечтал…

Фиалка первая отстранилась от него.

– Идём! Сначала мы должны навестить Зыбкую Реку, а потом поговорим обо всём.

Фиалка весело побежала к реке, а Гром послушно побрёл за ней. Он был словно в тумане. Его сердце бешено колотились, лапы были лёгкими, как пух, ему казалось, будто он не идёт, а летит над холодной землёй. Он нагнал Фиалку у самой переправы. Она обернулась и с нежным мурлыканьем положила голову ему на плечо.

– Ах, Гром, как же долго ты собирался с силами! Я уже стала думать, что ты попросишь Молнехвостого объясниться вместо себя!

Гром рассмеялся лёгким счастливым смехом. Дальше они снова шли молча, но теперь это молчание было тёплым и уютным.