обладает способностью создавать светящиеся растения, он научился разбрызгивать силу и обеспечивать нас нужным количеством кустов. Однако его внутренний зверь тратил силу очень экономно. Он сбрызнул мой сад и несколько растений на главном поле эверласса, но этим и ограничился. Приберегал остатки силы на тот случай, если она понадобится для защиты его сородичей и общины.

Я не жаловалась. Нескольких кустов мне более чем достаточно. Листья продолжали расти, и мои эксперименты по-прежнему показывали, что они творят чудеса. Я надеялась, что они придадут чудесные свойства и только что созданному эликсиру.

Брат остановился рядом со мной и заглянул в кружку со смесью.

– Это оно? – спросил он.

Я прерывисто вздохнула, упираясь руками в край стола.

– Оно. Я добавила кровь Говама, самого могущественного из демонов, целебную смесь, подходящую для демонов, и светящиеся листья эверласса. Надеюсь, светящиеся листья эверласса существенно сгладят разницу между силой Говама и короля демонов. Если бы у меня не было эверласса, думаю, мне понадобилась бы добровольно отданная кровь Долиона. Чего никогда не случилось бы. Возможно, ты спас положение, Хэннон. Будем надеяться. Посмотрим, что получилось.

Слезы наполнили мои глаза, и я попятилась.

– А что, если ничего не получится? – тихо спросила я. – Что, если я потратила впустую столько времени и усилий, а эликсир не сработает?

– Эй, эй! – Хэннон погладил меня по спине, стараясь не задеть полоски чешуи. – Ну и что, если не сработает? Ты будешь пытаться, пока не получится. Ты найдешь решение, Финли. Ты всегда его находишь.

Я покачала головой, совершенно измученная. Вот уже несколько месяцев я рано вставала и поздно ложилась спать, постоянно занимаясь созданием эликсира и бесконечными проблемами королевства. Единственные перерывы, которые я себе позволяла, – это поспать и потрахаться с Найфейном. Я понимала, что мне нужно сбавить обороты, но хотела довести дело до конца. Мне хотелось решить эту проблему и наконец-то уничтожить клеймо демонов.

Долион больше не высовывался после той последней битвы. Вероятно, готовился сразиться с нами на политическом поприще. Вскоре нам предстояло вступить в эту схватку, и я хотела, чтобы к тому времени Найфейн освободился от любой демонической скверны.

– У меня больше нет никаких идей, – призналась я, и по моим щекам потекли слезы. Я вытерла их тыльной стороной ладони. – Это не похоже на предыдущие случаи. У меня реально нет других идей. Я их все исчерпала.

Хэннон обнял меня за плечи.

– Ты говорила это и раньше. Возможно, ты не помнишь, но я помню. Ты миллион раз говорила это о целебном эликсире от демонической болезни. И все равно продолжала пробовать что-то новое, пока, наконец, не нашла ответ. Сделаешь то же самое и теперь.

– Найфейн так терпелив со мной. Продолжает пробовать мои экспериментальные эликсиры, тешит себя надеждами, но все зря.

– Что значит все зря? Теперь он сверкает. Почти вся его чешуя покрылась золотым напылением, как у тебя. Он очень гордится этим, Финли. Радуется каждый раз, когда его дракон идет рядом с твоей драконицей. Ты вернула ему это.

– Но его крылья…

Хэннон сжал меня в объятиях.

– Его это больше не волнует, ты же сама мне говорила. После всего, через что он прошел, и теперь, когда другие драконы научились сражаться на земле вместе с волками, принц счастлив и принимает себя таким, какой он есть.

– Драконы ненавидят сражаться на земле вместе с волками, – проворчала я, понимая, что брат прав.

Уэстон взял на себя роль альфы, и у него это отлично получалось. Все волки королевства теперь вошли в его стаю, что несказанно радовало Адриэля, поскольку он мог остаться со мной и быть частью стаи. Драконов это радовало меньше, и в результате за последние несколько месяцев многие претенденты сразились с Найфейном. Все они, конечно, проиграли, начиная от амбициозных молодых деревенских драконов и заканчивая жаждущими власти чужеземными драконами, которые думали, что смогут победить принца, потому что у него нет крыльев. В итоге Мика, занявший должность командира драконов, побудил Найфейна нанести очередному претенденту смертельный удар. Тот неохотно, но жестоко сделал это, и с тех пор желающих больше не появлялось.

Это зрелище также вселило немного смирения в некоторых придворных драконов, особенно в Ксавье.

Наш народ, драконы, волки и прочие оборотни, учились сражаться вместе на земле и в небе, и у них отлично получалось. Мы как королевство процветали.

– Они не ненавидят сражаться вместе, – возразил Хэннон. – Они могут жаловаться, но большинству на самом деле нравится то, насколько это эффективно. Я чувствую приближение перемен, Финли. Уэстон – невероятный альфа, и он потрясающе руководит своими войсками. Ни с кем другим драконы бы так не сработались. Даже Мика отметил это, а ведь они с Уэстоном не очень-то ладят. Будь на месте Уэстона любой другой волк, они, вероятно, так и не пришли бы к согласию. Драконы даже переняли стратегию волков и применяют ее при сражении в воздухе. Найфейн предпочел бы, чтобы ты отдохнула, а не выбивалась из сил, пытаясь вернуть ему крылья. Я знаю, он тебе это уже говорил.

Я глубоко, прерывисто вздохнула и сказала то, в чем до сих пор не признавалась даже самой себе.

– В этом вся моя жизнь, Хэннон. – Из горла вырвались всхлипывания. – Моя способность лечить – это единственное, что отличает меня от всех остальных. Я исцеляла друзей, соседей, незнакомых людей. Это всегда было моим тузом в рукаве. Это практически суть моей личности. – Я умолкла, чтобы вытереть слезы. – Что, если я не смогу вылечить того, кто больше всех дорог мне?

Эмоции захлестнули, и Хэннон обнял меня, крепко прижимая к себе. Он ничего не говорил, просто ждал, пока я успокоюсь. За прошедшие годы каждый из нас много раз срывался, и мы знали, как поддержать друг друга в такие минуты.

– Я хочу преподнести этот подарок Найфейну. Хочу лично показать ему, чего я стою, понимаешь? Не для того, чтобы продавать этот эликсир или помогать подданным, а для того, чтобы принести ему пользу. – Я пожала плечами. – Я просто хочу доказать, что я особенная. Что я достойна быть рядом с ним. Мне казалось, что для этого нужно вернуть ему золотую чешую и крылья. – Из груди вырвалось еще одно рыдание. – Что, если мне нечего ему предложить, кроме плохих манер и связи истинной пары, которую выбрала природа, а не он? Я простолюдинка, а он – принц. Я не создана для этой роли. Мне все дается с трудом. Я стараюсь изо всех сил, но не подхожу для жизни во дворце, Хэннон.

Я вцепилась в рубашку