всякие ручательства и клятвы, не имели успеха, а когда Юстиниан оскорбил папу еще раз в письме, то он подписал и издал свою энциклику (5 февраля 552 года), обращенную ко всему христианскому миру — universo populo Dei — с повествованием о всех своих страданиях и унижениях.[559] Переговоры были поставлены на церковную почву, папе дано было удовлетворение, которое он признал достаточным, чтобы вернуться в столицу. Вскоре затем скончался патриарх Мина, и его преемником стал Евтихий.

Император согласился на созвание вселенского собора, и по всей империи были разосланы епископам приглашения приехать в Константинополь. Но многие из приглашенных боялись явиться и под разными предлогами отказывались. Собор состоялся в мае 553 года. Большинство участников было с Востока, западных епископов было очень немного, и папа, несмотря на все настояния со стороны императора, не явился на собор. Когда собор приступил к своим занятиям, папа издал 14 мая декрет, получивший название Constitutum. То был весьма пространный и разработанный трактат, в котором папа и епископы западной церкви, находившиеся с ним в Константинополе, подробно мотивировали свое принципиальное несогласие с императором. Относительно еретического учения Феодора Мопсуестийского папа утверждал, что оно осуждено на Халкидонском соборе, и заявлял, что считает неуместным поднимать вопрос о Феодорите и Иве ввиду того, что отцы Халкидонского собора не вменили им в вину отклонения от православной веры в их литературном прошлом.[560] Таким образом, вместо содействия анафематствованию трех глав, о чем Вигилий дал страшную клятву в 550 году, он являлся теперь противником всего этого дела. Собор исключил его имя из диптихов Константинопольской церкви и продолжал свои заседания. Император представил в соборе целый трактат, в котором изобличал еретический характер учения Феодора Мопсуестийского.[561]

Обсудив вопрос о трех главах, собор занялся также рассмотрением учения Оригена и с полным единодушием согласился с выводами, какие раньше сделал император. В анафематствованиях, в которых были сформулированы заключения соборного обсуждения спорных пунктов учения о воплощении Иисуса Христа, было возведено в значение догмата положение, что как чудеса, так и страдания принадлежат одному Иисусу Христу, воплотившемуся Слову. Сочетание двух естеств определено как соединение (ἓνωσις) Бога-Слова с плотью одушевленной, душой разумной и умственной (λογική και νοερά) по ипостаси. «Ипостась одна — Иисус Христос, един от святыя Троицы».[562]

В такой формулировке этих положений Юстиниан надеялся устранить те препоны, которые воздвиглись между православными и монофизитами и разослал от своего имени пространное изъяснение вопросов, обсуждавшихся на соборе, с подробной критикой анафематствуемых учений.

Униженный и непрерывно оскорбляемый папа оставался в Константинополе. Его друзья в Риме давно хлопотали за него перед императором и просили отпустить его к пастве, которую он вынужден был покинуть еще в 545 году. Когда в 552 году в Константинополь направлялось посольство франков, представители римского клира вручили ему послание с подробным изложением злоключений папы и просили похлопотать о том, чтобы император отпустил из столицы как его, так и епископа Медиолана Дация, который покинул свою паству уже 16 лет тому назад.[563] Когда Нарзес после победы при Тегинах вступил в Рим, весь римский клир обратился к нему с просьбой ходатайствовать перед императором о возвращении папы Вигилия и всех задержанных в Константинополе епископов и клириков.[564] Все ходатайства и настояния были тщетны, и папа томился в тяжкой неволе. После окончательного разрыва с императором во время собора, папа и члены его клира были отправлены в ссылку. Местом заточения Вигилия был остров Проконнес. В конец надломленный и страдавший уже смертельной болезнью, папа не выдержал и уступил. Он издал эдикт, получивший название Constitutum, в котором утвердил постановления собора 553 года и произнес осуждение трех глав. Дата документа 8 декабря 553 года.[565] Из Рима явилось новое посольство с просьбой к императору отпустить папу и не задерживать в столице остальных епископов и клириков. Папа был более не нужен и в августе 554 года отпущен в Италию. Но тяжкий недуг подточил его силы, и он умер в Сицилии, не доехав до Рима. Преемником Вигилия был поставлен, по желанию императора, диакон Пелагий. В последний год жизни папы Пелагий был в Константинополе, подвергся ссылке и был из нее вызван, когда согласился подписать осуждение трех глав. В Риме у него было много врагов, обвинявших его в бедствиях и смерти папы Вигилия, и осуждение трех глав сделало его положение еще более трудным. От обвинений относительно Вигилия он оправдался торжественным принесением клятвы в присутствии всего клира в базилике св. Петра, а по вопросу об осуждении трех глав ему пришлось вести борьбу с епископами северной Италии. Митрополиты Аквилеи, юрисдикция которых простиралась на Венецию и Истрию, и Медиолана, в зависимости от которого состояли другие епископы северной Италии, высказались на поместном соборе против осуждения трех глав и оказались в расколе с папским престолом. Пелагий просил содействия Нарзеса в борьбе с непокорными епископами,[566] но раскол продолжался и по смерти Пелагия (560 г.) и был окончательно устранен уже только в начале следующего столетия, благодаря усилиям папы Григория Великого.

По окончании собора 553 года Юстиниан, опираясь на его вселенский авторитет, начал преследование упорствующих. Митрополит Иллирика Фронтин был вызван в Константинополь и сослан в Египет, в город Антинополь в Фиваиде.[567] В числе пострадавших был епископ Тоннена Виктор, составитель дошедшей до нас хроники. Он занес в нее под 555 годом свидетельство о вынесенных им тяжких побоях, заточении и ссылке сначала на Балеарские острова, а затем в Египет, где он встретил много других сосланных туда епископов.[568] Многие бежали, предваряя ссылку, и в числе их был авторитетный богослов Ферранд.

Карая упорствующих, Юстиниан продолжал отстаивать свою правду и словом. На одно коллективное послание епископов в защиту трех глав, полученное им вскоре по окончании собора, он ответил весьма пространным посланием, в котором подробно опровергал аргументы противников и отстаивал правильность соборных решений. Текст петиции не сохранился, и мы не знаем, кто были ее авторы, но ответ Юстиниана дошел до нас.[569]

Надежды, которые возлагал Юстиниан на осуждение трех глав в отношении Востока, не оправдались. Монофизиты по-прежнему не хотели знать Халкидонского собора. Яков Барадей продолжал свою энергичную деятельность и в год собора (553) поставил на антиохийскую кафедру епископом Павла, родом из Александрии, который был синкеллом Феодосия.[570] Тщетно правительство изощрялось в способах оградить восточные области от миссионерской деятельности Якова. По примеру апостолов, он ходил пешком по всему