Епафродита Мусина-Пушкина. Первые такие катера они построили на гавайской базе под крылом правителя Тараканова.

Так вот, знали турки про русский флот, про железные дороги, протянутые в Бессарабию, Новороссию и Крым, — по ним легко теперь можно перебросить резервы на нужные участки фронта, — все знали и, тем не менее, затеяли войну. Поддались мощному давлению Англии и Франции, которые пригрозили лишить Османскую империю владений в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Это — в качестве кнута, а в качестве пряника пообещали союзническую помощь.

И, как ни странно, не обманули: хотя и не сразу после объявления войны, но все же присоединили свои экспедиционные корпуса к турецкой армии. Правда, кораблей современных в акваторию Черного моря не дали, заявив — как удалось выяснить русской разведке, — что они им нужны в Тихом океане, где вкупе с флотом Соединенных Штатов англо-французская армада должна не только разгромить русские морские силы, но и стереть с лица земли все портовые города Аляски, Калифорнии, Гавайев и Камчатки. Собственно, вся война-то и была затеяна ради этой конечной цели, а начали с Турции, потому что и Лондон, и Париж были абсолютно уверены, что Россия очень быстро и чувствительно задаст османам перцу, дав тем самым повод Западу завопить: «Русские — звери! Слабых бьют!» — и ринуться на защиту обиженных. И защищать их будут, разумеется, везде, где встретят обидчиков, то бишь в первую очередь, как уже сказано, в тихоокеанском регионе.

– А почему британцы и их союзники надеются разгромить наш Тихоокеанский флот? — поинтересовался император у шефа русской разведки генерала Орлова. — Ведь, насколько мне известно, он мощнее Черноморского: и кораблей больше, и бригада морской пехоты имеется, каковой, к сожалению, в России пока что нет. Да, и, кстати, как это с англо-французами стакнулись Соединенные Штаты? Ведь мы с ними не воюем.

Орлов хмыкнул в пышные усы: мол, что тут непонятного, — но тут же смутился под недоумевающим взглядом государя, кашлянул в кулак и браво доложил:

– Штаты, и верно, формально с нами не воюют. Они частным образом хотят разделаться с Российско-Американской компанией, которая, по их мнению, не имеет права на занятые территории. А разгромить Тихоокеанский флот рассчитывают потому, что себялюбцы. Индейцев за людей не считают.

– Не понял, — поднял брови Николай Павлович. — Не соблаговолишь ли выразиться яснее, милейший Алексей Федорович?

– Все просто, Ваше Величество. В Русской Америке собственно русских не так уж и много, там давно открыты школы и училища для аборигенов — алеутов, эскимосов, индейцев. Аборигены служат в администрациях, работают на фабриках и заводах, составляют основную силу в воинских частях и на флоте. Как раз на флоте особенно много индейцев, они почему-то охотно идут в военные моряки. Есть уже морские офицеры. А британцы, да и французы тоже, не говоря уже про американцев из Соединенных Штатов, — все они считают их недочеловеками, следовательно, плохими матросами и никудышными офицерами. Потому и рассчитывают на легкие победы.

– А ты как считаешь? — Император с любопытством взглянул на генерала.

– Я лично с ними не сталкивался, государь, но мне довелось как-то побеседовать с генералом орегонской армии Алексеем Тимофеевичем Таракановым…

– Русский?

– Полукровка, креол. Отец — русский, покойный правитель Русских Гавайев, его усердными стараниями создана база Тихоокеанского флота в Жемчужной бухте. Мать — индеанка, сестра императора Орегона Маковаяна Ютрамаки.

– То есть генерал — племянник императора? — уточнил Николай Павлович. Орлов кивнул. — Продолжай.

– Так вот Тараканов в приватной нашей беседе говорил, что индейцы весьма и весьма способны к военной и морской службе. И офицеры из них получаются не хуже наших, а может, и лучше. Они усердны в познавании нового и память у них отменная от природы. Они легко усваивают русский язык и даже с гордостью называют себя русскими.

– Но русский человек — православный, а у них — шаманизм!

– О, Ваше Величество! Благодаря апостольской деятельности в Америке архиепископа Иннокентия, православие давно стало первой, можно сказать главной, религией в Русской Америке.

– Значит, ты полагаешь, наши противники на Тихом океане получат хорошую взбучку?

– Не сомневаюсь, государь.

Но была ли в действительности основа для такой уверенности верховной власти России?

Муравьев досрочно выполнил задание царя — построил железную дорогу до Иркутска. Компания, возглавляемая Гаврилой Машаровым, вела такую же на Пекин (цинский император Сяньфэн скрипнул зубами, но вместе с Муравьевым подписал договор, по которому граница с Россией пролегла по Амуру и Уссури вплоть до Кореи). Никому дотоле не известный капитан-лейтенант Невельской, которого поддерживал генерал-губернатор, обследовал устье Амура и развеял заблуждение многих знаменитых мореплавателей, что Сахалин полуостров, а река непригодна для использования. Амурская экспедиция, возглавляемая Невельским, ставшим к тому времени капитаном 1-го ранга, усердно изучала возвращенные и вновь приобретенные земли. До Николаевска, первого города на Амуре, из Забайкалья протянули оптический телеграф, но связь с Камчаткой оставалась на прежнем уровне, то есть по морю. Правда, теперь паровинтовой корвет добирался до Петропавловска в любую погоду в три-четыре раза быстрее, нежели парусник, однако зимой, как и раньше, почта шла кружным путем на оленях и собачьих упряжках. Зато инженеры Русама протянули кабель электрического телеграфа с последних островов Алеутской гряды Атту и Агатту до Командорских, а оттуда — в Петропавловск. Теперь специальное судно для прокладки подводного кабеля, построенное на Якутатской верфи (кабель, кстати, тоже производили на Якутатском медеплавильном заводе), передвигалось вдоль Курильских островов, связывая их в единую цепь, чтобы затем от Кунашира протянуть электрическую нить на Сахалин и далее, на материк.

По приказу генерал-губернатора строились береговые укрепления в Петропавловске, Охотске, Аяне, Де-Кастри и Николаевске. Возводились батареи из пушек, доставленных по Амуру (мало их было, еще очень мало!), на мысе Пронге (у входа в Амур), в Александровске на Сахалине (напротив Де-Кастри; вместе они предназначались для прикрытия пролива Невельского с юга) и Владивостоке. Новые города Благовещенск, Хабаровск, Албазин, Троицк и полтора десятка переселенческих сел и казачьих станиц по Амуру и Уссури должны были служить надежным тылом.

Крайний Восток со временем обещал стать мощной крепостью. Но это было вопросом будущего, а война на юге России уже шла полным ходом, и сводная англо-франко-американская армада, в составе полусотни больших и малых кораблей, приближалась к мысу Горн, чтобы, обогнув его, покатиться девятым валом, или даже цунами, на север, к Гавайям, разгромить базу русского Тихоокеанского флота и рассыпаться затем эскадрами, пройтись огнем и мечом по российским владениям на восточном и западном побережьях Великого океана. Чтобы духу русского там не осталось!

На Гавайях об армаде узнали из сообщения по электротелеграфу, пришедшему из Росса. Правителем