— Просто доверься мне, хорошо? И я обещаю, что не подведу тебя, крошка.

Широкую улыбку он сменил на серьёзный взгляд. Расслабленную мимику на хмурые брови. Его просьба отзывалась в груди скованностью и невозможностью нормально вздохнуть.

Что же ты делаешь со мной?

Я кивнула. Довериться. Такое простое слово, и такое сложное в исполнении. Особенно после всего произошедшего.

— Кстати, как там… Твой отец? — перевела я тему. — Слышала, его выписали.

Тём моментально поменялся в лице. Видимо, беспкойство за отца его самого не отпускало.

— На поправку пошёл. Ему намного лучше, но всё же меня несколько тревожит, что он с внуками отстал.

— Так это же хорошие новости. Нам больше не придётся изображать пару, — подыграл я ему.

— Изображать и так не придётся, — Ларионов снова метнул в меня серьёзеный взгляд.

Вот зачем он даёт ложные надежды? Утешать меня не нужно, я взрослая девочка, и понимаю, что мы не навсегда.

Я рядом с ним не навсегда. Это жизнь. Да, Тему нравится игра в героя. Но он наиграется, а что будет со мной?

Ответа у меня не было, а сидящий передо мной товарищ вряд ли обожает откровения. И я бы ещё поразмышляла, но внезапно Ларионов перевёл взгляд за мою спину. Насколько я помню, там плазма, и, кажется, сейчас на экране крутили новости.

То, как нахмурился мой "друг" я заметила и тут же обернулась. Звук, который до сих пор воспринимался лишь размытым фоном, теперь, казалось, впивался своей громкостью. Миловидная, девушка с деланной обеспокоенностью говорила о недавнем происшествии — страшное ДТП унесло жизнь водителя иномарки. Грузовик не справился с управлением совсем недалеко от участка, откуда выехал известный бизнесмен, народный деятель, крупный акционер, почётный участник благотворительных акций и ещё несколько положительных эпитетов звучало в адрес этого поистине страшного человека.

Его по ошибке задержали накануне, сняли с его личной яхты. И когда недоразумение разрешилось — отпустили. Девушка ещё пару минут ужасалась, а потом перешла к другим новостям. Но у меня ещё какое-то время так и звучало в голове произнесённое ею имя — Крут Алексей Павлович.

Крут. Алекс.

Разбился.

Погиб.

Серьёзно?

Перед глазами стоял его взгляд там, на катере. Разбился? Бессмертный Алекс попал в глупую аварию? Это казалось просто невозможным. К горлу подступала тошнота. К мыслям — хаос.

«Просто доверься мне. И я не подведу, крошка».

Я резко обернулась на Тема. Тот сидел прищурившись, но удивленным не выглядел.

— И что это значит? — задала вопрос, чувствуя, как тело мелко потряхивает.

«Дорверься мне. Просто доверься мне».

— Ты же видела. Перенервничал человек. Бывает, что поделать.

Тём с невозмутимым видом вытер руки салфеткой и, смяв её, положил на край стола.

— Ты, кажется, хотела посмотреть, что на флешке.

Ларионов указал глазами на сумку с ноутбуком, и теперь нахмурилась я.

— Ладно, оставлю тебя ненадолго. Важный звонок.

Он удалился, а я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Самое время получить ответы.

Глава 53. Верно рассчитал

Это было письмо.

Мне. Разумеется, от Крута.

Значит, я не ошиблась, и именно он передал матери послание. Вчитывалась в строчки и хмурилась всё сильнее.

Черт тебя подери.

Ублюдок, какой же он ублюдок.

На глаза наворачивались слезы, сдерживала их, но на этот раз сопротивление эмоциям давалось невероятным трудом. Я почти никогда не плачу, а вот сейчас хотелось выть.

Мысли душили, отбирали силы. Выворачивали наизнанку.

Зачем он так?

Хотя, чего я ожидала?

Это же Алекс. Алекс, мать его. С того света или нет, но он сумел организовать мне финальный нокаут. Некоторое время так и сидела, пялясь перед собой. И даже не заметила, как подкрался Ларионов.

— Не хочу тебе мешать, крошка, но ты закончила? И насколько опасно к тебе сейчас подходить? Выглядишь, будто готова разнести в пух и прах любого, кто потревожит. Мне ещё прогуляться?

Я подняла на Тема взгляд. Прогуляться? Что он сейчас сказал?

— Понятно, — кивнул Ларионов. — Если захочешь поговорить, я здесь.

Мой товарищ не улыбался, он настороженно меня разглядывал и хмурил брови.

— Может… Я могу чем-то помочь? — снова предпринял попытку заговорить.

— Нет, ничего не нужно.

— Как ты?

— В порядке.

— Уверена?

Теперь просто кивнула.

Обычные слова давались с трудом, в горле ком стоял. Тём недоверчиво прищурился, но настаивать на разговоре не стал.

— Наш номер седьмой, это на втором. Предлагаю принять душ и немного поспать. Можно даже всю ночь. Обещаю, не подкатывать с пошлыми шутками и не шутками тоже.

Ларионов продал руку, предлагая мне встать, но я как будто только сейчас осознала весь кошмар обрушившихся на меня новостей. Посмотрела на руку, на самого Тёма и, помотав головой, резко поднялась с места. Но сделав несколько шагов по направлению к лестнице, всё же обернулась:

— Я в номер. Одна.

Звенящая тишина в ответ и обеспокоенный взгляд. Но Ларионов и здесь проявил благородство. Он не двигался с места, сунув руки в карманы джинсов. Лишь слегка кивнул на мои слова, но вслед не отправился.

Номер был крохотный, мебель практически отсутствовала: кровать, тумба, стул, а само убранство вызывало вопросы. Ощущение, что здесь давно никто не останавливался — на тумбе слой пыли. Впрочем, меня всё это сейчас не особо беспокоило.

Душ принимала без эмоций, просто стояла под ледяными струями и смотрела на мокрую плитку, которая от напора покрывалась капельками воды всё больше. А затем втирала в кожу гель для душа с приторным ароматом ванили, и отчего-то эта наполнившая душевую сладость начинала раздражать. Не бывает ванильных финалов в жизни. В случае со мной это исключено.

Что я здесь делаю и зачем?

Пыталась себя убедить, что это просто слова Алекса. А он умеет манипулировать, не договаривая. Наверняка ведь специально всё это написал. Знал, как именно прозвучит его послание.

И всё же, письмо — не пустой звук. Крут всегда двигался к пьедесталу полуправдой, но всё, что он произносил, оказывалось фактом. Пусть и искаженным оттого, что понять одну и ту же фразу можно по-разному. В этом была его сила — Алекс вызывал страх истиной.

Допустим, есть шанс, что меня обошла стороной катастрофа, но и то, что она всё же произошла, вероятность огромная. Если полунамеки Крута окажутся той самой сковывающей по рукам и ногам правдой — как я жить с этим буду?

Ответа, к сожалению, не находила.

В любом случае, я должна взять себя в руки. Обязана. Обернувшись в полотенце, вышла из ванной и тут же уткнулась взглядом в аккуратно разложенные на кровати