– Слушаюсь, сэр.

– Этот человек, мы звали его Розаном, водил меня за нос, как самого тупого из охранников. Кому же он служит? Не Сулло и не Фатаду – это точно. Возможно, отчасти Живым, хотя никто из участников движения наверняка не уполномочивал его выдавать некоторые сведения.

Свободный агент? Чушь. Это противоречит здравому смыслу. Никто, насколько бы самонадеян он ни был, не посмеет стать между Городом и Живыми и стравливать их друг с другом ради достижения собственных целей.

Кстати, о целях. Чего же он добивается? Исходя из имеющейся информации, цели Розана абсолютно загадочны. За богатством он не гонится. Никогда не торговался, брал только на прожитье. Ему нравилось чувствовать свою власть над нами, смотреть на нас сверху вниз и над всеми издеваться? Но это несерьезно.

Вернулся Бруда.

– Послали людей? Полковник кивнул.

– Тогда давайте поглядим, чем могут помочь наши гости. Пусть все возьмут стулья или подушки. Рассаживайтесь и побеседуем. Полковник бел-Абек, не возьметесь ли вы переводить градоначальнику Сулло? Мы будем говорить по-кушмаррахански, запросто.

“Гости” повиновались, но лица у всех были бледные, взволнованные, и держались они весьма скованно. Перейдя на кушмарраханский, Кадо обратился прямо к семье Аарона:

– Мы здесь, чтобы распутать это дело о похищении детей. Надеюсь, собрав воедино все нам известное, мы найдем какие-нибудь зацепки. Ваш сын – вот что должно побудить вас принять участие. Как и полковника бел-Абека. Кроме того, вашей престарелой родственнице оказана помощь.

Маленькая колдунья Сулло действительно сотворила настоящее чудо. Боль больше не искажала лицо Рахеб. Старуха спокойно спала.

– Начнут представители геродианского правительства. Первым буду говорить я. После меня – полковник Бруда. Следом за ним полковник бел-Абек. Потом я попрошу наших дартарских друзей еще раз повторить свой рассказ, а затем перейдем к вам. Ничтожная на первый взгляд деталь может указать нам, с какого конца начать, чтобы в результате уловить смысл происходящего. А поняв, что же случилось, мы решим, как нам бороться со злом. Полковник Бруда, будьте любезны, попросите Талигу принести нам еду и питье. Похоже, мы проведем здесь немало времени. Велите ему также вынести и похоронить мертвецов. Они мешают сосредоточиться.

Кадо помедлил с минуту и начал. Он не упускал ни малейшей подробности, даже, казалось бы, не имеющей отношения к делу.

* * *

Несмотря на горячую заинтересованность, Аарон слушал невнимательно. Он то судорожно соображал, что говорить, когда придет его очередь, то начинал беспокоиться, что завтра потеряет работу. Его наниматели были беспощадны к прогульщикам.

Словом, за страхом перед будущим он пытался скрыться от невыносимого ужаса настоящего.

Между тем геродиане говорили захватывающие вещи. И волнение Аарона возрастало: волей-неволей в голову лезла неприятная мысль – что сделают с человеком, в присутствии которого разгласили столько тайн?

Подошла очередь дартар, в том числе самого Фа'тада ал-Аклы. Правда, сообщить ему было нечего, кроме имени похитителя детей, убитого в Эстане.

– Пария – дартарин? – спросил Кадо.

– Да. Человек без чести. От него отрекся даже отец.

– А тот, сегодня ночью, был кушмарраханином? – Генерал успел переговорить с Брудой, который тем временем получил донесения своих агентов.

– Да. Известный преступник. Достаточно опытный. Независимый. В последние полгода ушел на дно и до сегодняшнего дня нигде не светился. Его опознали со слов захваченного в плен. Этот же человек указал нам, где жил негодяй. При обыске нашли только старинные золотые монеты. На теле – ничего. Пленные больше никакими сведениями не располагают. Его наняли на разовую работу.

Аарон взглянул на пленника. Тот молча, скорчившись, сидел в стороне и ждал казни.

– С ним разберемся позже. Итак, эти похитители не склонны распускать языки и получают хорошие деньги. Злоумышленники привлекают к делу исключительно преступников со стажем. Я не говорю о Розане. Он вообще ни в какие рамки не укладывается. Пять лет он был нашим агентом и, судя по показаниям дартар, одновременно частым гостем на улице Чар, в доме Генерала Ханно бел-Карбы и его правой руки и адъютанта полковника Сису бел-Сидека. Если искать связь между Союзом Живых и похищениями, возникают различные варианты. Ваш черед, Хэбид.

Аарон вздрогнул. Неизбежный момент настал, а он так и не подготовился. Он беспомощно озирался кругом, язык присох к гортани.

Лейла решила, что муж до сих пор во власти романтических, патриотических бредней и не хочет выдавать Живых.

– Аарон, сделай, как они велят. Ты ничего не должен Живым. Ничего! – Она кинула выразительный взгляд на мать.

Аарон не был в этом уверен. Он сам себе удивлялся. Всего несколько часов назад он проявил такую решительность, неистовствовал как никогда в жизни, а сейчас не мог выдавить ни слова.

– Зато Героду я кое-что должен. И ты тоже, – через силу, хрипло выговорил он.

– Забудь о том, что произошло шесть лет назад. Проклятие! Речь ведь идет о нашем сыне! А геродиане еще заплатят за свои злодеяния. Арам поразит их огнем. Ты все расскажешь. Все. Слышишь меня?

Едва заметная усмешка Насифа подстегнула Аарона.

Он начал с Семи Башен. С величайшим презрением коснулся роли Насифа. Привел даже дартарскую пословицу: “Опасайся того, кто предал врага, в следующий раз он предаст тебя”. Впрочем, Насиф пропускал колкости мимо ушей, а дартары только хмурилась. Закончил Аарон появлением в доме полковника Бруды. Лейла с гордостью смотрела на мужа, лицо ее прояснилось.

Генерал Кадо недовольно наморщил лоб.

– Занимательная история, вы говорили как по-писаному. Но она не проливает света на нашу проблему. – Он задумался на минуту. – Бруда, прочтите список имен. А вы перебивайте, если какое-нибудь из них вам знакомо. Это касается и бел-Абека с женой. Итак, Бруда…

Бруда начал читать длинный список.

Перебили его лишь однажды: Рейха ошиблась и приняла одно из женских имен за имя своей знакомой.

– Этого я и опасался, – вздохнул генерал Кадо. – Позвольте спросить вас, Хэбид. Сказать было нечего. Пауза затянулась. Наконец Лейла прервала молчание:

– Они родились в один день.

– Что? – переспросил Кадо.

– Ариф и Зуки, они родились в один день. Вы говорили, надо найти что-то общее… – Лейла не поднимала глаз на геродианина.

– Но… Когда именно они родились?

– В последний день войны. В седьмой день Месяца Созревания, месяца Малах по календарю Старых богов. Не знаю, как его называете вы.

– У нас другой календарь. Что скажете, Бруда? Бруда просмотрел документы.

– У меня только две даты рождения. Этим до сих пор практически не занимались. Однако… Один родился седьмого числа месяца Малах. Другой – в седьмой день Месяца Созревания. Обоим по шесть лет. В списке всего четверо детей другого возраста. Все старше шести. За всех запросили выкуп, и родители заплатили требуемую сумму. За остальных выкупа не требовали, хотя нескольких детей потом нашли и вернули родным.