«И я так думаю, – согласился Брэд. – И вот что еще. У каждого человека – уникальное произношение. Особый ритм, определяемый дыханием. Посмотрите на пики. Это Фриман произносит какие-то слова. Посмотрите на провалы. Это он вдыхает. А теперь посмотрите на Ондовски».

Все было одинаково, Ральф.

«И еще кое-что, – продолжил Брэд. – Оба голоса делают паузу на определенных словах, всегда с шипящими звуками. Я думаю, когда-то, одному Богу известно когда, это существо шепелявило, но, разумеется, новостной телерепортер шепелявить не может. И он избавился от шепелявости, научившись прикасаться кончиком языка к нёбу, держа его подальше от зубов, потому что шепелявость возникает именно так. Она едва заметная, но есть. Послушайте».

Он начал с Ондовски, взял фразу из репортажа у школы Макриди. «В средней школе имени Альберта Макриди как минимум семнадцать погибших и намного больше раненых».

Брэд спросил, слышу ли я. Я попросила прогнать фразу еще раз, чтобы убедиться, что дело не в моем воображении. Это было не воображение. Ондовски говорит: «В средней… школе имени Альберта Макриди как минимум семнадцать погиб…ших и намного боль…ше раненых».

Потом Брэд включил Пола Фримана с места авиакатастрофы шестидесятого года. Фриман говорит: «Его, охваченного огнем, вышвырнуло из хвостовой части самолета, и он упал в большой сугроб». Я прослушала еще раз, Ральф. Крошечные паузы были в словах «вышвырнуло», «хвостовой», «самолета», «части», «большой», «сугроб». Кончик языка касался нёба, чтобы исключить шепелявость.

Брэд включил третью спектрограмму. Филип Хэннигэн брал интервью у молодого человека из «Пульса», со следами туши на щеках. Голоса молодого человека я не слышала, Брэд убрал его вместе со звуковым фоном, воем сирен и голосами других людей. Говорил только Хэннигэн, он же Джордж, и казалось, он здесь, в одной комнате с нами. «На что это было похоже, Родни? Как вы спаслись?»

Брэд прокрутил мне эту фразу трижды. Пики и провалы этой спектрограммы целиком и полностью совпадали с пиками и провалами первых двух, Фримана и Ондовски. Это была техническая часть, и я признаю ее важность, но больше всего меня поразили эти крохотные паузы. Где-то совсем короткие, где-то чуть длиннее, если слово было особенно трудным для человека с шепелявостью.

Брэд спросил, убедил ли он меня, и я ответила, что да. Того, кто не прошел через все, что выпало на нашу долю, он бы не убедил, но я-то прошла. Это существо не было таким, как наш чужак, которому приходилось впадать в спячку при очередной трансформации и который не попадал на видео, но определенно доводилось ему двоюродным или троюродным братом. Мы еще так многого не знаем о подобных существах – и, полагаю, никогда не узнаем.

На этом я должна остановиться, Ральф. Ничего не ела сегодня, кроме рогалика, сэндвича с куриным салатом и кусочка пирога. Если не поем в самое ближайшее время, вероятно, грохнусь в обморок.

Продолжение следует.

15

Холли делает заказ в «Доминос» – маленькую вегетарианскую пиццу и большую колу. Когда появляется молодой человек, она дает ему чаевые в соответствии с правилом большого пальца, которому ее научил Билл Ходжес: пятнадцать процентов от суммы счета, если обслуживание не вызывает нареканий, двадцать – если хорошее. Молодой человек принес заказ очень быстро, поэтому Холли дает чаевые по максимуму.

Она сидит за маленьким столом у окна, жует и наблюдает, как сумерки медленно наползают на автомобильную стоянку «Эмбасси сьютс». На установленной там рождественской ели весело перемигиваются лампочки, но рождественского настроения у Холли нет и в помине. Сегодня ее расследование – видео на телевизионном экране и спектрограммы на айпаде. А вот завтра, если все пойдет, как она надеется (а Холли надеется), ей предстоит встретиться с этим существом наяву. И это пугает.

Это надо сделать, выбора у нее нет. Дэн Белл слишком стар, а Брэд Белл слишком напуган. Он отказался наотрез, даже после того, как Холли объяснила, что реализация ее планов в Питсбурге скорее всего ничем ему не грозит.

– Вы этого не знаете, – сказал Брэд. – Вполне возможно, это существо – телепат.

– Я встречалась с таким лицом к лицу, – напомнила Холли. – Будь оно телепатом, Брэд, я была бы мертва, а оно – живо.

– Я с вами не поеду. – Губы Брэда дрожали. – Я нужен дедушке. У него очень слабое сердце. Неужели у вас нет друзей?

Друзья у Холли есть, и один из них – очень хороший коп, но если бы Ральф был сейчас в Оклахоме, рискнула бы она его жизнью? У него семья. Не рискнула бы. Что касается Джерома… нет. Никогда. Питсбургская часть ее только намечающегося плана действительно не должна быть опасной, но Джером захочет участвовать по полной, а вот это будет опасно. Есть еще Пит, ее партнер в сыскном агентстве, да только он начисто лишен воображения. Он бы ей помог, но отнесся бы к этой истории как к шутке, а Чета Ондовски можно считать кем угодно, только не шутником.

Дэн Белл в более молодые годы мог бы разобраться с этим оборотнем, но предпочел лишь наблюдать, зачарованный происходящим, когда тот возникал время от времени в поле его зрения. Вариант книжки-гляделки «Где Уолли?», только ищем не мальчишку, а беду. Возможно, раньше он жалел это существо. Но теперь все переменилось. Оборотень больше не хотел жить на последствиях трагедии, пожирая горе и боль, пока кровь еще свежая.

На этот раз он сам устроил бойню – и, если ему все сойдет с рук, устроит снова. Только смертей может быть больше, а Холли этого не допустит. Она открывает ноутбук на убогом подобии письменного стола и находит электронное письмо от Брэда Белла, которого ждет.

В прикрепленных файлах – то, что вы просили. Пожалуйста, используйте эти материалы с умом и, пожалуйста, не втягивайте нас в эту историю. Мы сделали все, что могли.

Нет, думает Холли, не совсем. Загружает файлы в свой ноутбук, потом звонит Дэну Беллу. Ожидает, что ответит Брэд, но слышит голос старика, достаточно энергичный. Здоровый дневной сон способен творить чудеса. Холли всегда спит днем, если есть такая возможность, но в последнее время она выпадает крайне редко.

– Дэн, это Холли. Позволите задать еще вопрос?

– Валяйте.

– Как вышло, что он меняет работу, не вызывая ни малейших подозрений? Все-таки сейчас век социальных сетей. Не понимаю, как такое может быть.

Несколько секунд слышится только тяжелое, поддерживаемое кислородом дыхание. Потом голос Дэна:

– Мы с Брэдом говорили об этом. Есть кое-какие идеи. Он… Оно… Подождите, Брэду нужен этот чертов телефон.

Приглушенные голоса, Холли не разбирает слов, но улавливает тон: у старика определенно свое мнение, не совпадающее с мнением внука. Наконец мобильник у Брэда.

– Вы хотите знать, как ему удается получать работу в телестудиях?

– Да.

– Это хороший вопрос. Очень хороший. Полной уверенности у нас нет, но мы думаем, что он использовал трамплины.