– Так вот, думаю, я ошибалась. Похоже, Кэти не дверь.

– Что же она тогда?

– Думаю, она оживляет их.

– Призраков?

– Свет – жизненная сила Кэти. Она сама – открытый кран. Все, так сказать, пьют воду и крепчают. – Ханна покачала головой. – Нет. Сравнение неправильное. В кране вода не кончается.

– Хотите сказать, они могут забрать у Кэти всю энергию?

– Думаю, это возможно. Если она не остановит раздачу, боюсь, так и случится.

Гвен уже была у телефона в передней, но электричество вырубилось, и он не работал. Она попробовала дозвониться по мобильному, но наземная линия «Гранджа» молчала, а телефон Кэти сразу переводил звонок на голосовую почту. На секунду Гвен задумалась, что быстрее – дойти до «Гранджа» пешком или доехать на машине, – потом села и натянула кроссовки.

– Что такое? – В дверях появился Кэм, уже полностью одетый.

– Кэти. Нужно сказать, чтобы не позволяла призракам прикасаться к ней. – Гвен повернулась к Ханне за подтверждением.

Ханна кивнула.

– Если они прикоснутся к ней, то выпьют энергию гораздо быстрее.

Кэм кивнул и начал завязывать шнурки на ботинках.

– Дороги уже стали реками. – Он снял с вешалки плащи, и они вышли в тьму и дождь.

Словно зомби, Кэти вошла в библиотеку. Ей хотелось побыть одной, но куда пойти, чтобы не наткнуться на Генри и Вайолет, если они могут последовать за ней куда угодно? Бартон и Патрик сидели в креслах, а Генри стоял в любимой позе возле камина.

– Извините, дорогуша, – начал он, и Кэти подняла руку.

– Не надо.

Дождь лил уже как из ведра, вода каскадом катилась по стеклам. За вспышкой молнии глухо грянул гром. Свет мигнул и погас.

– Попробую найти свечи. – Патрик поднялся. – Сколько у нас гостей на данный момент?

Кэти знала, что прошедшей зимой Анна ставила вокруг отеля динамо-фонари, и один до сих пор лежал за столом в рецепции. За ним она и отправилась.

Патрик вышел следом.

– Вы подумали над моим предложением? Я был бы весьма признателен…

– Нет. И другого не будет.

На главной лестнице им встретилась Зофия с пакетом, в котором лежало что-то круглое и который она попыталась спрятать за спиной.

– Это мое, – сказала Кэти.

– Это очень плохо, – заявила Зофия. – Эти люди, – она сделала широкий жест рукой, – они раздражают духов. Кто знает, что может случиться.

– О, прекрасно, – вмешался Патрик. – Напуганная горничная. Как вы относитесь к тому, что ваша фотография появится на сайте отеля? София?

– Ее имя – Зофия. Она – полька, – сказала Кэти. Раздражение в отношении Патрика прорвалось сквозь печаль и смятение. Ей стало лучше, и она продолжила в том же духе. – И я говорила, чтобы вы оставили ее в покое.

Патрик покачал головой.

– Вы такая близорукая.

Наверху что-то грохнуло.

– Эй? Алло? У меня телевизор перестал работать.

– Лучше проверьте «мопсов», – отозвалась Кэти. – И скрестите пальцы, чтобы не сломался холодильник.

– О господи, – пробормотал Патрик и поспешил прочь.

– Все хорошо. – Кэти повернулась к Зофии. – Я помогу им, и ты увидишь, что бояться нечего. Они такие же, как мы. Только…

– Нет. – Зофия снова отступила. – Ты дурочка, если так думаешь.

– Пожалуйста, Зофия. Обещаю тебе, все будет в порядке. Поверь.

– Тебе нужно воспользоваться вот этим. – Зофия показала на пакет. – Я только что получила сообщение от бабушки. Все, что требуется, это иметь его при себе, и духов, если только их не держит что-то еще, привлечет ловушка.

Кэти заколебалась. Что, если, соединившись со своей истинной любовью, Вайолет потеряет интерес к загадке своей смерти или чему-то другому, что удерживает ее здесь? Что, если она случайно попадет в ведьмин шар?

– Держи ее подальше от меня, – сказала она Зофии. – Вайолет – мой друг…

– Пора? – В дверном проеме появилась Вайолет. Зофия поежилась и отступила в сторону.

– Она здесь? – Голос принадлежал Генри, выплывшему в коридор из библиотеки. – Время пришло?

Он смотрел на Кэти с таким нетерпением и надеждой. А почему бы не сейчас? Зачем мучить их ожиданием? Загробная жизнь похожа на эту – никто не знает, что случится, сколько времени тебе еще осталось. Почему Генри и Вайолет должны ждать какого-то другого момента для счастья? Кто-то же должен быть счастлив.

– Да. – Кэти направилась в библиотеку, но сбавила шаг, пропустив вперед Генри. Проходить через него было бы грубо. И немного жутковато.

Бартон все еще сидел в кресле, но Кэти намеренно не обратила на него внимания и повернулась к Вайолет.

Неужели они и вправду не видят друг друга, подумала она, глядя на стоящих рядом призраков.

– Здесь действительно похолодало? – Бартон подался вперед.

– Это из-за ду́хов. – Раздражение, вспыхнувшее из-за Патрика, снова разгорелось, но уже из-за Бартона с его полным невежеством. – Тех самых, на которых вы настроены.

– Кэти, ты почему кричишь? – спросила Вайолет.

– Я не кричу. – Кэти пришлось напрячь все силы, чтобы сосредоточиться. Дело не в Бартоне и Максе. И даже не в ней и Максе. – Уверена? Мы не знаем, что случится. Ты можешь…

– Уверена. К тому же в любом случае будет какая-то перемена. – Она обнадеживающе улыбнулась. – И я так хочу увидеть моего дорогого Генри. Если есть хоть малейшая надежда встретиться с ним снова, это стоит любого риска.

– Ладно. – Кэти все еще сомневалась, что собирается поступить правильно. Генри она не доверяла всем своим существом, но если Вайолет любит его, значит, это дело правильное. Соединять потерявших друг друга возлюбленных. В этом отношении она напоминала аптекаря из «Ромео и Джульетты». Ладно, пример не самый лучший.

– Вы готовы? – Генри смотрел на нее с выражением изголодавшегося бродяги.

– Да. – Кэти постаралась придать себе вид настоящей ведьмы. – Приму вас обоих на пару секунд, потом вам придется выйти. Я вам доверяю.

Генри нетерпеливо кивнул.

– Я уже сказал вам, что помню.

Взволнованная, Вайолет подпрыгивала на месте вверх и вниз и в какой-то момент повисла в паре дюймов над полом. Такая юная, такая неугомонная.

Зофия схватила Кэти за руку.

– Мне это не нравится.

– Все хорошо, – ответила Кэти с уверенностью, которой не чувствовала.

– Может, начнем? – Генри подплыл еще ближе и теперь, больше чем когда-либо, напоминал призрака. Оно и к лучшему, подумала она; было бы странно, если бы в нее вступил ничем не отлича-ющийся от живого мужчина.