Кэтрин

Сейчас

– Даже не смей идти, – хмыкает Бренна, оторвавшись от моего телефона, в котором я показывала ей СМС. – Кто он такой, по его мнению, чтобы распоряжаться тобой вот так? Чтобы требовать от тебя встречи? Пишет тебе с бухты-барахты после того, как столько дней молчал, и делает вид, что он заботливый бойфренд. Хочешь знать мое мнение? Это чушь собачья.

Слушая в пол-уха обвинения сестры в адрес Итана, я пялюсь в телефон и думаю, отвечать или нет. Внутри меня все кричит «не говори ни слова». Или ответь, что у тебя другие планы. Но, с другой стороны, это я сказала ему, что некоторое время нам нужно побыть отдельно. Я сама виновата, что он не писал и не звонил. И действительно думала: хорошо, что Итана больше нет в моей жизни. Я была готова к разочарованию. Наверняка, все бы рано или поздно закончилось, так почему бы не разрешить все прямо сейчас?

Эта ситуация ранит меня. Я так скучаю по нему, не могу без него жить дальше. Я просто…

Не могу.

Тайная темная сторона моей души, которая одновременно и хочет, и боится его прикосновений, просит, чтобы я встретилась с ним, обняла его, поцеловала. Просто пошла в это кафе и посмотрела в его мужественное лицо, послушала, что он скажет. А потом набралась бы смелости и призналась ему, что скучала, что он мне нужен, что я не могу без него жить.

Хватит ли у меня смелости ему открыться? Я бы хотела, но не уверена в своих силах. Я едва знаю Итана, но у него надо мной есть какая-то власть, которую невозможно объяснить. Похоже, я не готова расстаться с ним, сколько бы он меня ни отталкивал.

От этого я чувствую себя слабой. Но если я его снова оттолкну, то сильнее от этого не стану.

– Лучше ничего ему не отвечай, – говорит Бренна. Ее уверенный голос врывается в мои противоречивые мысли.

С громким вздохом я кладу телефон между нами на стол. Но тут же подвигаю его к себе поближе, потому что Бренна делает вид, что сейчас заберет его у меня.

– Я не буду ему отвечать, клянусь. – По крайней мере, не собираюсь отвечать прямо сейчас. Хотя не могу пообещать, что не сделаю этого позже…

Фу! Даже за одну мысль об этом я себя ненавижу.

– И не ходи встречаться с ним в кафе. – Бренна протягивает руку и накрывает ей мою. От этого я тут же вздрагиваю. Смешно, но я всегда дергаюсь, когда кто-нибудь меня трогает. Даже если это кто-то из близких, как, например, сестра. В такие моменты все тело охватывает легкая паника. Хочется отойти и спрятаться в уголок. И так происходит со всеми, кроме Итана. С ним все наоборот.

За все это время уже можно было бы справиться с этой привычкой. Но всякий раз, когда кто-нибудь неожиданно дотрагивается до меня, по коже ползут мурашки.

– Мне кажется странным, что он вдруг захотел встретиться с тобой после всего того безумия, которое появлялось в прессе в последние дни, – продолжает Бренна.

– А мне это странным не кажется. Я вкратце рассказала ему, что со мной произошло. И он знает мое полное имя. Достаточно просто набрать его в поисковике, и всплывет все остальное. – Я пожимаю плечами, как будто бы в этом нет ничего такого. Но на самом деле я сгораю от любопытства. Искал ли Итан информацию обо мне в Google? Если да, как воспринял мое прошлое? То, что я рассказала ему, было несколько приукрашено. Правду о моем похищении и изнасиловании тяжело слышать любому человеку.

– Правильно, и когда он загуглил, увидел новости об этом несанкционированном фильме и о том, что выйдет интервью с этим мудаком, который тебя похитил тебя. – Бренна качает головой. – Возможно, он решил, что станет знаменитым, раз тусуется с тобой, или что-нибудь в этом роде.

Я чуть не рассмеялась, но сдержалась, когда увидела, насколько Бренна серьезна. Она меня защищает. Волнуется. Как можно ее в этом винить?

– Сомневаюсь, что это так. У меня ведь нет кучи денег.

– У тебя есть дом, – замечает Бренна. – Не у всех двадцатилетних девушек есть собственный дом.

Дом был куплен на деньги, которые я получила в наследство от папы после его смерти. Я живу в нем всего шесть месяцев. Бренна пока хранит свою долю, присматривая себе идеальное жилище, в которое они с Майком въедут, как только поженятся.

– Он не гоняется ни за славой, ни за наследством, Бренна. Это смешно.

– Правда, Кэтрин? А ты много о нем знаешь? Вы не так долго встречаетесь. – Я знаю, она просто защищает меня, но это утомляет. Я устала от того, что все пытаются запереть меня в клетке, не давая жить собственной жизнью.

– Я уже большая девочка, Брен. Если захочу увидеть этого парня, встретиться с ним, то так и поступлю. И даже ты меня не остановишь. Я должна жить, а не трястись от страха, – говорю я ей, уже не скрывая своей досады и злости.

Бренна вытаращилась на меня, не веря, что я так осмелела.

– Я просто хочу убедиться, что ты в безопасности. Я просто… не доверяю этому парню.

Я закатываю глаза:

– Эта участь постигнет любого, кто захочет быть рядом со мной.

– Это не правда, – начинает она. Но я смотрю на нее так, что она тут же замолкает. Хотела бы я, чтобы нам наконец принесли ужин. Или, что еще лучше, чтобы ужин закончился, и я могла уйти. Идти сегодня в кафе с сестрой было большой ошибкой.

Некоторое время мы молчим, и тишина постепенно сводит меня с ума. Я больше не могу ее выносить.

– Ну а что мне оставалось делать? Притворяться, что ничего не было? Никогда не называть мужчине, который мне нравится, своей фамилии, и как сумасшедшей надеяться, что он ничего не узнает? Я хочу быть честной. Открытой. Это не значит, конечно, что нужно вываливать на него все на первом же свидании. Но если я действительно интересна человеку, он заслуживает знать правду. Я не могу все время прятаться.

– Но ты пряталась годами! С тех пор как все произошло! – выкрикивает Бренна, и я смотрю на нее с гневом, потому что она говорит очень громко. Несколько человек, которые ужинают рядом с нами, поднимают на нас глаза. И я чувствую, как мои щеки заливаются краской от стыда. Она делает из мухи слона. – Потом ты встретила крутого парня, от которого у тебя наконец-то взыграли гормоны, и совсем потеряла голову. Похоже, ты больше не думаешь ни о безопасности, ни о конфиденциальности. Ни о чем. Делаешь откровенные глупости, ведешь себя совершенно безрассудно. Не слушаешь ни меня, ни маму. Мы даже не знаем, что с тобой происходит, а все, чего мы хотим, – это помочь тебе.

Я не знаю, что ей ответить. Злюсь от ее слов. Но что еще хуже: мне больно от ее слов. Очень. Настолько, что я убираю салфетку с колен и бросаю ее на стол прямо перед собой.

– Я даже не представляла, что ты обо мне такого низкого мнения. – Встаю, хватаю сумочку со спинки стула. – Я ухожу.

– Да ладно тебе, Кэтрин, – слышу я голос Бренны за спиной. Но в спешке покидаю людный ресторан, не обращая на нее никакого внимания и надеясь, что никто на меня в этот момент не смотрит. Вся красная, низко опустив голову, я иду мимо столиков. А когда наконец выхожу на улицу, шумно выдыхаю. Меня окутывает холодный вечерний воздух, сжимает в ледяных объятиях. Я дрожу и, запрокинув голову, устремляю взгляд на серебристую луну в потемневшем небе.