Дюмениль не вдавался в дальнейшие детали «неприятностей» (Джек подозревал как минимум безнадежно перекошенную грот-мачту и несколько разошедшихся стыков), но продолжил рассказ о прочих злоключениях. Население Амбелана относилось к французам все более враждебно. На двух филиппинских судах дезертировала большая часть испанских судостроителей и немало матросов. Фрегат пребывал в состоянии крайней бедности. Неделями все — капитан, кают-компания, вообще все — жили на древних корабельных припасах, поскольку корабельными деньгами злоупотребили, и казначей едва мог позволить купить хотя бы самый дешевый рис.

Кредитовали их с самого начала неохотно, а сейчас вообще отказали. Китайские торговцы не принимали парижские векселя даже с девяностопроцентной комиссией.

— К счастью, — рассмеялся Пьер, — хватает этой красивой рыбы, паданга. Когда вода поднимается, они ходят по две-три по срезу воды. Клюют на перо или на кожуру от бекона, будто окунь дома. Посмотрите, как они их вытаскивают из воды!

Так оно и было. Среди камней мелькнули четыре-пять серебряных пятна; прилив как раз почти достиг высшей точки.

— Пьеро, дорогой собрат, — заметил Джек, вставая, — тебе надо бежать вниз, или упустишь прилив, а худшего о моряке я не скажу. Пошлю тебе небольшой подарок с каким-нибудь малайцем, не забудь черкнуть записку, что все получил. На этих островах полно проклятых воров, сам же знаешь.

— О, сэр, вы очень добры, но я не могу ничего принять от офицера, который, технически говоря, враг. И я не имел в виду, говоря о бедности...

— Quelle connerie [34], как бы выразился твой дядя. Я что, ничего от него не принимал? О нет, вовсе нет, ничего подобного. Всего лишь пятьдесят гиней и целую серию лучших обедов в моей жизни. То же самое было с американцами, когда они нас захватили. Бейнбридж с «Конститьюшн» буквально нагрузил меня долларами. Не будь ослом, Пьеро. Пошли мне словечко, если придумаешь скромное нейтральное место, в котором можно встретиться, а если не получится — дай о себе знать, как только подпишут мир. Твой дядя мой адрес знает. Благослови тебя Господь!

***

— Что ж, Стивен, — поприветствовал друга Джек, — вот и ты, вернулся со своих Богом забытых ступеней живой и невредимый, чему я очень рад. Как же хорошо обнаружить тебя на борту. Ты покинул свой бордель? Что, все девки оказались заразными? Или ты перешел в евангелисты?

Джек уселся, хохоча, тяжело дыша и вытирая глаза. Стивен подождал, пока тот досмеется. Не так-то просто было этого дождаться — веселье Джека Обри подпитывал образ, над которым он смеялся.

— Ну ты и трещотка, — наконец-то высказался он.

— Прости меня, Стивен, но есть что-то безгранично смешное в том, чтобы представить тебя методистом, поучающим девушек и выступающим с проповедями... ох...

— Возьмите себя в руки, сэр. Постыдитесь!

— Ну что ж, если я должен... Киллик, Киллик, сюда!

— А я чё, не иду по-вашему? — раздался голос с некоторого расстояния. Когда дверь каюты открылась, последовало: — Вот лучшее, что я смог сделать, сэр. Лимонный ячменный отвар, только из риса, да еще и теплый. Но по крайней мере, лимон в нем заменяет помело, а это похоже.

— Да будешь ты благословлен, Киллик. Три часа на веслах в полный штиль вызывают жажду.

Он выхлебал несколько пинт, сразу же вспотел и вернулся к Стивену:

— Вчера вечером у меня произошла очень приятная встреча. Ты помнишь, как Кристи-Пальер захватил нас на «Дезэ» в первом году?

— Ей-Богу, такое сложно забыть.

— А ты помнишь его племянника, маленького полнолицего мальчишку по имени Пьеро?

— Не помню.

— Да, ты же все время проводил с их хирургом — нездорово выглядящим, желтолицым, но, я уверен, очень ученым человеком. В любом случае, он все эти годы был юным Пьеро, и вчера я его снова встретил уже высоким худощавым лейтенантом, но по сути тем же самым. Кстати, восхитительно говорит по-английски. Мы долго общались, и он мне посоветовал не пытаться захватить его корабль, потому что его нельзя спустить на воду как минимум еще два сизигийных прилива, если не больше. Они его кренгуют, ты же знаешь, и что-то случилось с футоксами и топтимберсами... Впрочем, наступающий после этого сизигийный прилив совпадает с нашим рандеву с «Сюрпризом» (первую дату мы уже пропустили), что приводит меня к мысли подождать его в открытом море у мыса. Хотя я не думаю, что Фокс даже тогда покончит с переговорами, если он и султан не поставят больше парусов. В любом случае, это не больше чем общие намерения.

— Что до переговоров, мой друг, — ответил Стивен, — то я думаю, что ты... как бы лучше сказать? Увалился под ветер, если не ошибаюсь. После твоего отплытия случились некоторые неожиданные подвижки. Может, сделаем круг в моей маленькой лодке? Я буду грести, ты слегка устал.

— Ну так вот, — продолжил он, отдыхая на веслах, — ты помнишь Ганимеда, султанского виночерпия Абдула?

— Мерзкого педика, которого мне очень хотелось вышвырнуть с моего квартердека?

— Его самого. Он был, так сказать, фаворитом султана. Но оказался неверным и изменил ему с Ледвардом. Их застали во время акта содомии. Абдула казнили, Ледварда и Рэя, которым обещали защиту, нет. Их только изгнали из султанского двора, с заседаний совета и с любых обсуждений. Это оставило Дюплесси беспомощным — по-малайски он не говорит, а совет, очень скрупулезный по поводу рангов и старшинства, не станет слушать и не допустит на собрания переводчика-плебея. Французская миссия весьма вероятно провалена, но достоверно мы этого не знаем — еще день-два предстоит подождать, прежде чем Фокс попадет на прием к султану. Ледвард, конечно, уничтожен, и Рэй вместе с ним, но ненависть Фокса ни в коей мере не уменьшилась, вовсе нет. Его крайне разочаровало, что Ледварда не предали столь же чудовищной смерти, как и Абдула. Между ними — закоренелая, беспощадная вражда... Но важнее, мне кажется, что Ледвард утратил остроту ума. В определенный момент заказное убийство могло стать совершенно разумным ходом в подобного рода переговорах, особенно в этой части света, и даже единственным шансом Ледварда преуспеть. Но теперь, в текущем состоянии дел, им ничего не достигнешь. И все же Ледвард предпринял две попытки.

— Грязное дело, Стивен.

— Очень грязное, дружище, хуже не бывает. Но до тех пор, пока Дюплесси не раздобудет нового переговорщика и не предложит что-то еще привлекательное или не договорится об очередной отсрочке, а это вполне реально, особенно отсрочка, то вряд ли переговоры затянутся надолго, и ты сможешь встретиться с «Сюрпризом».

Доктор начал грести обратно к «Диане» в своей неуклюжей манере. Некоторое время спустя Стивен продолжил, отвлекшись от длинной цепочки размышлений:

— Но, тем не менее, я рад услышать твой рассказ о текущем состоянии французского фрегата.

— Он не сдвинется с места еще много дней. Я не удивлюсь, если на брюканце грот-мачты, рядом с пиллерсами, вырастут орхидеи. Ох, Стивен, вот о чем мне это напомнило. Не скопу ли я видел — она несла рыбу, держа ее вдоль туловища? Птица размером с орла, и рыба довольно крупная.