Борус хладнокровно встал за кедр, положил ствол автомата наподходящий сук. Остальные тоже укрылись за деревьями. Шум мотора приближался,распадаясь на двойное урчанье – басовитее и потише…

От дороги их отделяло метров восемьдесят. Данил навелбинокль, благо – солнце светило в спину.

И вскоре засомневался в первоначальных догадках – а там иубедился, что запаниковал раньше времени. Это был огромный тупорылый военныйавтобус грязно-зеленого цвета, с армейским номером и эмблемой ФКГЗ на дверках.В открытых окнах виднелись головы, четко разбитые на две группы: без головныхуборов (эти сгруппировались сзади) и стриженные короче, в «афганках» (этивпереди). Десятка два солдат и тех с десяток… бичи и охрана? Некому больше…Конечно, это еще не означает, что клад упакован и готов к отправке. Бичи сняливерхний слой, а дальше пошли профессионалы с орудиями поделикатнее лопат. Нокуда везут бичей? Неужели отпустят?

Позади, метрах в трехстах, на дороге показалась еще однамашина – открытый УАЗ-469 с ветровым стеклом, по-американски опущенным накапот. Там был один водитель. Данил попытался определить, не Логун ли это, нобыло пока что слишком далеко.

Борус обернулся, нашел его взглядом. Данил мотнул головой.Тохарец понял, кивнул, опустил бесшумный автомат.

Автобус вот-вот должен был пройти прямо под Данилом, и онинстинктивно отступил за ствол, хотя и понимал, что снизу его не углядеть.Явственно лязгнула коробка передач – водитель готовился поворачивать влево,поворот довольно крут…

И тут грохнуло, тугая волна ударила по ушам, обожгла лицо,качнула ближайшие деревья, на миг опередив ослепительную желтую вспышку… Эховзрыва унеслось в тайгу, дробясь в чащобе, тая…

Данил выглянул. Огненный, чадящий желтым пламенем вперемешкус антрацитово-черным дымом, огромный ком сорвался с обрыва, катился, ужеисчезнув с глаз – только струйка дыма медленно таяла.

«Уазик» остановился. Водитель выпрыгнул. Нет, не Логун,помоложе, крепко сбитый чернявый майор с эмблемой ФКГЗ на правом рукавекомбинезона. Из полукобуры на поясе торчит рукоять «Стечкина». Он спокойноподошел к обрыву и пару минут смотрел вниз. Закурил и стоял на том же месте стаким видом, словно любовался пейзажем. Снизу, из-под обрыва, донесся короткийгрохот, дым повалил гуще.

Борус показал на майора указательным пальцем. Данил мотнулголовой, запрещая. И правильно сделал: майор, докурив до фильтра и швырнувокурок вниз, взял с сиденья черную рацию, выдвинул антенну, спокойно произнесвсего несколько слов. Потом сел в машину, развернулся и поехал назад.

Они рубили концы. Бомба, очень похоже, срабатывала порадиосигналу – не случайно же рванула как нельзя более кстати, так, чтобыавтобус по инерции сорвался с обрыва, и ни солдат теперь, ни бичей, а в округебродят разбойные тохарцы… На которых при минимальном напряжении ума и фантазиисписать можно что угодно и кого угодно, проверять все равно не будут, а если идоберутся какие проверяльщики, доказать ничего не смогут, Логуна уже и следпростынет…

Заветная долина оказалась не так уж и велика – неправильныйкруг радиусом метров пятьсот. Правда, Данил вскоре сообразил: кедры вокруграстут на ровном месте, за семьсот с лишним лет тайга всего-навсего спустиласьс окрестных гор, придвинулась, окружила, только-то и всего, ей бы еще летдвести – и окончательно покрыла бы долину, где когда-то, как гласил рассказкитайца, прошли десять тысяч полудиких коней…

От обрыва, где взорвался автобус, до кромки тайги былокилометра три – и первое время они, направляясь к долине, слышали выстрелы.Автоматные очереди, одиночные пистолетные, сухие хлопки дробовика. Выстрелыпрекратились очень быстро, и Данил догадался, что обрублены п о с л е д н и еконцы, что они успели вовремя – опоздай всего на сутки, а то и на часы, Логунупорхнул бы…

Прячась за деревьями, он зашел так, чтобы солнце светило вспину, чтобы не выдать себя бликами на линзах бинокля. Поднял его к глазам.

Котлован, размерами в точности такой, как его описывалкуруманский бич, довольно глубокий, дна отсюда не видно. Рядом аккуратный валземли. Поодаль еще два, но земля там, и впрямь, снята не более чем на метр.Красно-желтый крохотный бульдозер. Шесть палаток аккуратным рядком, седьмаягораздо дальше от раскопа. «Уазик». И два огромных трехосных «Урала» с зеленымикоробками фургонов, развернутые носом к выходящей из долины дороге. И не виднони единого трупа – в палатках добивали, что ли?

Грохнул дробовик – это Логун, подойдя к палаткам, в упорпалил по ним. Майор ходил поодаль, на другом конце лагеря, время от временивыпуская в воздух короткие автоматные очереди – кладут последние штрихи надекорации, сучня… Кроме этих двоих, никого больше не видно.

– Ну, все, – сказал Данил, ощущая во всем телезнакомое возбуждение. – Пора брать, господа. Чернявого будем валить, новон того непременно взять живым и не дырявленным, иначе шкуру спущу… Ларка, тыидиллически стоишь под деревцем и ни во что не вмешиваешься, ясно? Да тебе инечем…

– Метров двести открытого пространства, – столь жетихо ответил Борус, покачав головой. – Не получится так, чтобы нималейшего шума…

– За одного я ручаюсь, – Валентин уже держалсобранный лук. – Даже на таком расстоянии… Достану.

– Значит, майор твой, – сказал Данил иухмыльнулся. – Поговорите, как майор с майором…

Он быстренько прикинул насчет возможного гэджета. Ничеготолкового не лезло в голову. Пускать дядю Мишу под видом охотника? Хлопнут, ивсе. Повторить трюк незабвенного старшины Васькова? Но Логун, скорее всего,знает Лару в лицо, моментально сообразит, и кранты девчонке – как и Борусубудут кранты, появись он под видом мирного тохарца. Явную перестрелкуустраивать нельзя – у них рация, черт его знает, кто может примчаться навыручку и сколько их будет. На месте Логуна Данил поступил бы незамысловато:если есть группа в какой-то степени посвященных или просто группа подстраховки,она непременно сидит в вертолете, а не шарашится по дорогам. Аксиома.Страховочная группа должна располагать самым мобильным, что у тебя толькоотыщется, то бишь вертушкой – для данных условий…

– Хорошо, – сказал он, решившись. – Нефон-барон, в самом-то деле, постараемся довезти и подпорченного… –Обернулся к Борусу. – Сможете продырявить полковника, чтобы получилсяхороший шок, но транспортировку он потом перенес бы?

Тохарец молча кивнул.

– Брать будем на броске, – сказал Данил, закинулавтомат за спину, загнал патрон в ствол «беретты», проверил, как выходит изножен нож. – Майор, на позицию.

Валентин бесшумно двинулся параллельно опушке. Данил показална него тохарцу и сделал недвусмысленный жест, поручая не спускать глаз. Борускивнул. Дядя Миша с карабином наготове торчал рядом, явно собираясь отыгратьсяза все время бездействия – общий сдержанный азарт его тоже захватил. Ларастояла позади и никакого желания лезть в драку не проявляла.