— Инспектор Спеллар только что сообщил, что Эллербек умер. Он так и не пришел в сознание, — сказал Эдмунд.

— Черт! Значит, я никогда не получу ответов.

— Я его убила, — прошептала Люсинда. — Это была всего лишь большая доза снотворного, но порошок уже так подорвал его здоровье, что эта доза убила его. И я об этом знала, да простит меня Господь.

— Успокойтесь. — Калеб крепче прижал ее к себе. — Он в любом случае умер бы через день или два.

— Да, но не от моей руки.

Калеб бросил на Эдмунда и Патрицию многозначительный взгляд, и они молча вышли, прикрыв за собой дверь.

Калеб подвел Люсинду к одному из двух кресел перед камином, усадил, а сам опустился в другое и взял ее руки в свои.

Так они и сидели, глядя на пламя в очаге.

Наконец Калеб заговорил:

— Я смогу заниматься этой работой, только если буду знать, что ты рядом. Выходи за меня замуж, Люсинда.

— Ах, Калеб! Ты готов жениться на мне только ради того, чтобы фирма носила одно твое имя?

— Я готов войти в преисподнюю, только чтобы жениться на тебе, Люсинда.

— Калеб, — прошептала она.

Он поднял ее с кресла и заключил в объятия.

— Когда-то я сказал тебе, что не уверен в существовании любви, потому что не мог найти для нее определения. Но сейчас я его нашел. Это всепоглощающее чувство, которое я испытал, как только увидел тебя. Даже еще раньше. В тот момент, когда я увидел твое имя на записке с просьбой о помощи. Я каким-то образом понял, что ты мне нужна, хотя ничего не мог объяснить. Я люблю тебя, Люсинда. Сейчас и на веки веков.

Она обняла его за шею.

— Я влюбилась в тебя в тот момент, когда ты впервые вошел в мою комнату. Я буду любить тебя всегда. Я, конечно, выйду за тебя замуж.

Люсинда встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Он обнял ее, и они скрепили свои клятвы поцелуем.

Месяц спустя…

Шум строительства, доносившийся из сада, раздражал, но погода была слишком хорошей, чтобы закрыть окна.

Калеб и Гейб сидели за длинным лабораторным столом и разбирали заметки, бумаги, дневники и записные книжки, которые были найдены в доме Эллербека.

— Большинство материалов относится к экспериментам Эллербека с различными растениями, — сказал Калеб. — Он попытался поработать с формулой, но ничего не смог. Так же как и Такстер. Поэтому они и наняли Халси и его сына.

— Вряд ли следовало ожидать, что мы обнаружим какую-нибудь стройную схему, которая описывала бы различные круги ордена и по которой можно было бы определить их лидеров, — сказал Гейб, изучая ворох бумаг.

— Стоящий за всем этим заговор силен в стратегии. Настолько, что его лидеры и их ближайшие помощники, несомненно, обладают незаурядными способностями к планированию и строжайшей конспирации.

— Стратегические таланты? — заинтересовался Геб. — В этом есть смысл.

— Нам необходимо получить более полные сведения о талантах различных членов общества «Аркейн».

— Это будет не так-то легко. Наша организация существует в тени уже двести лет, и мы все помешаны на секретности. Это уже у нас в крови.

Калеб потер затылок и вздохнул:

— Придется снова вернуться к работе над системной картой сверхъестественных возможностей членов общества.

— Люсинда права. Ты не можешь делать все сразу. Ты должен сосредоточиться на самом главном.

За дверью лаборатории послышались легкие шаги. Калеба охватило приятное предчувствие. Он узнал бы стук этих каблучков где угодно.

В комнату вошла Люсинда. В руках у нее была какая-то коробочка.

— Добрый день, джентльмены. Чудесный день, не правда ли?

Гейб улыбнулся:

— Замечательный. Кажется, у вас сегодня прекрасное настроение, миссис Джонс?

Свадьба состоялась неделю назад. В списке приглашенных была вся семья Джонс, а также обитатели Гуппи-лейн. Вся эта толпа заполнила оранжерею.

— Наконец-то ты пришла, любовь моя. — Калеб встал и, подойдя к Люсинде, поцеловал ее. — Рабочие пристают ко мне с требованием инструкций. Я уже несколько раз объяснял им, что оранжерея, которую они строят, принадлежит тебе и с вопросами нужно обращаться к тебе.

— Надеюсь, они уже что-то сделали. — Люсинда подошла к окну и выглянула во двор. — О! Крыло для лекарственных растений уже почти готово.

— Более необычного свадебного подарка невесте, чем оранжерея, я не припомню, — улыбнулся Гейб.

— Это ничто по сравнению с необыкновенным подарком, который невеста сделала мне, — ответил Калеб.

— Она подарила тебе себя? Как это романтично, кузен. Не знал, что ты способен на такие поэтические сравнения.

Люсинда отошла от окна и сказала:

— Калеб вовсе не имел в виду меня. Мой свадебный подарок — это чета по фамилии Шют. Они были так добры, что согласились вести наше хозяйство. К счастью, у них уже был небольшой опыт работы на весьма эксцентричного хозяина. Так что Калебу не придется каждый месяц нанимать новую прислугу.

Гейб кивнул:

— Так вот почему у него такой счастливый вид.

— А что у тебя в руках? — спросил Калеб Люсинду.

— Новые визитки для нашего агентства. — Она открыла крышку. — На них обе наши фамилии.

Гейб хихикнул:

— Значит, вы выиграли эту битву?

— Разумеется.

Люсинда протянула блестящий квадратик картон так, чтобы они могли прочесть.

— «Джонс и Джонс». — Гейб рассмеялся. — А что? Звучит.

Калеб улыбнулся Люсинде, купаясь в яркой, теплой энергии вокруг нее.

— Да, — подтвердил он. — Звучит как надо.