— И что это нам дает? — с сомнением в голосе спросил Гладкевич.

— Возможность поиграть на существующих противоречиях, — после паузы ответил Бушмин. — К сожалению, пока я не знаю, кто у «вервольфов» отвечает за проведение силовых акций, но этого человека выявлю в ближайшие два-три дня. Он обязательно проявит себя, я не сомневаюсь. Возможно, он сидит под легальным прикрытием в любой из коммерческих фирм или в каком-нибудь банке. Караган рассказывал мне, что в «Балтинвесте» в качестве консультантов подвизается несколько иностранных спецов, преимущественно бывшие сотрудники немецких спецслужб. Понятно, что они там не бухгалтерскими расчетами занимаются, а работают по своему профилю. Об одном из них, не называя фамилии и не обозначив его должности, Караган отозвался весьма уважительно. Есть там, говорит, один нехилый мужик блондинистого вида, не только рабочих скотинок, таких, как мы с тобой, шугает, но даже своих коллег-бундесов гоняет как бобиков. Утверждал, что это самый крутой в городе спец. Если, конечно, не считать Скорцени.

Бушмин закурил, привычно пряча сигарету в кулаке.

— Ничего, я этого спеца скоро вычислю. Мне все равно, блондин или брюнет, но огребет он по полной программе...

— Калайда передал тебе две снаряженные обоймы для «вула», найдешь их в сумке. Остальное — строго по заявке. Дрель я проверил лично, работает отлично, — скаламбурил Гладкевич. — Если ты намерен бурить денно и нощно, то двух комплектов батарей должно хватить надолго. Кейс с «винторезом» на дне сумки...

Бушмин покивал. Хотел было попросить Гладкевича, чтобы помог по своим каналам установить владельца «ничейного» дома, для него это не составило бы особого труда. Но тут же передумал — еще неизвестно, к чему может привести эта инициатива. Володя и так здорово рискует, ввязавшись в небезопасное предприятие. Добровольно, естественно, никто его силком не принуждал. Но подставлять лишний раз все же его не стоит.

— Какие будут инструкции, командир?

Бушмин затушил окурок, скатал из фильтра комочек и бросил его в прибрежные камыши.

— Пока будем действовать строго по плану. Мне понадобится еще три, максимум четыре дня, чтобы в полном объеме закончить подготовку. Понаблюдай за Рыжим, только смотри не спугни. Если все сложится, то через пару дней мы ему представление будем показывать... Предупреди ребят, чтобы проявляли бдительность. Хотя у этих тварей вот-вот начнутся свои разборки и у них без нас забот хватает, все же надо быть предельно осторожными.

Он пожал крепкую сухую ладонь Гладкевича, затем повесил на плечо увесистую сумку.

— Пойду я, Володя, а то время поджимает. Хочу лично убедиться в том, что «бобики» прилежно усвоили уроки дрессуры. От этого будет зависеть и то, как скоро мне удастся познакомиться с самим дрессировщиком.

Двое мужчин, одетых в темные плащи и шляпы, неторопливо прогуливались по пустынному берегу моря. Утро выдалось хмурым, под стать настроению каждого из них. Пейзаж окрашен был в серые тона, как на рисунке, выполненном одним лишь карандашом. Упругий балтийский ветер соленым языком жадно слизывал крупные капли росы, обильно выпавшей поверх твердой спекшейся корочки спрессованного песка. Пахло йодистыми водорослями и рыбным прилавком. Плотные клубы тумана грузно переваливались через низкую гряду белопесчаных дюн, волочили свои молочные шлейфы вдоль ленты приморского шоссе, цепляясь сизыми лохмами за бронзовоствольные сосны и шершавые черепичные крыши коттеджей курортного Светлогорска. Резко и пронзительно переругивались между собой невидимые в тумане чайки — прожорливые бакланы наверняка обнаружили на мелководье стайку мелкой рыбешки и по этому поводу устроили шумный базар.

— Да, такой разговор у нас состоялся. — Кожухов на короткое время повернул голову в сторону визитера, затем стал привычно фильтровать глазами песок. — Вынужден признать, советник, что ваши опасения оказались небеспочвенными.

— Надеюсь, вы более не питаете на его счет иллюзий?

— Вы правы, доверять ему больше нельзя. В свое время он был полезен, но сейчас его явно заносит, — Кожухов замялся, затем тяжело вздохнул, показывая, что ему непросто дается этот разговор, ведь речь шла о предательстве одного из близких ему прежде людей. — Когда-то я вывел его в люди. Он наиболее способный из всех моих воспитанников...

Тем хуже для него. Незаменимых людей, как известно, не бывает. Найдется и на его место достойный человек.

Велп слегка поморщился. Обтекаемые формулировки не устраивали его, нужна конкретика. Кожухов — законченный циник, к тому же жаден до денег, и ему решительно наплевать на Казанцева, пусть даже тот и член его семейства. Но янтарный бизнес приносит ему немалый доход, а после устранения Казанцева этот источник может заметно обмелеть. И все же «партнеру» придется смириться с некоторыми финансовыми потерями, поскольку Казанцев становится опасным и для своего давнего покровителя. Тем более что эти неудобства временные. Кожухов прав, незаменимых людей действительно не бывает, это еще Сталин подметил. На должность «янтарного барона» можно поставить другого человека, более послушного и управляемого.

— Я уже предупреждал вас на сей счет, — бесстрастно заметил Велп. Он объяснялся на русском так же свободно, как и на своем родном языке. — Вы предоставили ему слишком много свободы. К сожалению, и я слишком поздно заметил опасность, угрожающую нам с этой стороны. И вынужден теперь констатировать крайне неприятный факт: Алексей Казанцев настежь распахнул дверь в наши земли для разного рода, проходимцев и международных авантюристов. А за всеми ними, как выясняется постепенно, стоит враждебное нам государство...

Велп и его люди внимательно отслеживали реакцию на события первых двух майских дней. В целом она соответствовала норме, но есть и тревожные признаки. Сведения, поступающие из самых разных источников, позволяют сделать предположительный вывод, что уже в скором будущем в этом регионе может возрасти активность американских разведслужб. Есть сообщения, к примеру, что из Штатов в литовскую столицу Вильнюс в экстренном порядке вернулся крупный церэушный чин Майкл Графтон — этот человек, недавно вышедший в отставку с госслужбы, фактически по линии разведсообщества курирует балтийские государства, а заодно и Янтарный край. Среди всего прочего он давно и тесно связан с одним из самых состоятельных людей Америки, флоридским миллиардером Дэвидом Уолтмэном, а тот, в свою очередь, весьма искусно и ловко прибирает к рукам всю отрасль янтарного бизнеса, действуя через Казанцева и его структуры.

Безусловно, Уолтмэна, Графтона и иже с ними интересует не только янтарь, и даже не столько этот полудрагоценный камень, мода на который в последнее время резко возросла, сколько полновесный контроль над всем регионом. И в первую очередь они охотятся за давними и тщательно оберегаемыми секретами «посвященных».

Из соседней Литвы в Янтарный край все чаще наведываются «туристы» с двойным гражданством, причем факт американского подданства никоим образом не афишируется, благо в литовском паспорте отметка об этом отсутствует, а виза для посещения западной российской области гражданам Литвы не нужна. В облцентре наряду с консульствами ФРГ и Литвы в скором времени должно открыться дипломатическое представительство США. Воспрепятствовать этому будет чрезвычайно трудно.