хлесткий хвост, он выругался. Аот издалека осмотрел парящий остров, но не заметил никаких абишаев. Либо дьявол тогда не был на виду, либо один из жрецов только что вызвал его из адских владений Тиамат.

Гаэдинн выстрелил ему в грудь. Атака повалила бы любого человека, но существо продолжило наступать. Хвост поднялся, готовый ужалить врага, а сам абишай плюнул туманной струей, почти невидимой в темноте.

Эльф отпрыгнул в сторону. В тот же миг на краю его поля зрения вспыхнул красный свет, а в ответ засиял белый. Он предположил, что Хранитель Змей поразил Сон-лиин заклинанием, и она ответила своими чарами дженази, но он не мог сказать, к чему это привело, так как не мог отвести взгляд от собственного противника.

Брызги пролетели рядом с ним, упав на камень и заилю и зашипев. Хотя дьявол и промахнулся, пары, наполнившие воздух, обожгли открытую кожу эльфа и, что было намного опаснее, глаза. Слезы выступили на глазах и затуманили его зрение.

И тогда Гаэдинн понял, что больше не видит абишая. Либо он просто потерял его в дымке и темноте, либо тот использовал сверхъестественную способность, чтобы сбить лучника с толку. Он подумал о жале, поднятом и готовом вонзиться в его тело.

Выпустив еще одну стрелу, Гаэдинн попятился, непрерывно выискивая следы дьявола. Какое-то время он не мог найти абишая, но затем что-то - тихие шаги или запах, настолько слабый, что эльф даже не осознавал этого, или, быть может, просто чистый инстинкт - подсказало ему, что его враг был немного правее от него.

Эльф развернулся, поднял лук и, казалось, целился прямо в Сон-лиин. Если абишай на самом деле не был между ними, или если он просто промахнется мимо существа, у него был шанс вместо этого убить девушку-дженази.

Гаэдинн сказал себе, что он не промахивается и не отвлекается на обычные тени. Он выстрелил, стрела попала в цель, и абишай стал видимым уже в прыжке. Он забился в конвульсиях, и Гаэдинн без особого труда уклонился от его скребущих когтей и хлещущего жала. В конце концов, они больше не были нацелены на него. Абишай сражался с поистине непобедимым врагом. Вскоре его судороги стихли, и он остался лежать неподвижно.

Гаэдинн повернулся к другой драке…только вот это была уже не драка - жрец упал замертво. Поставив одну ногу на тело поверженного врага, Сон-лиин кряхтя вытащила свой длинный охотничий нож из-под ребер Хранителя Змей.

- Я собиралась сказать, — выдохнула дженази, - что на этот раз я не под чарами. Я могу помочь тебе с Виршекеллабексом.

Гаэдинн ухмыльнулся.

- Не то чтобы я готов был признать, что мне нужна помощь, но если ты идешь, то доставай свой лук и не отставай.

Они побежали вперед, замедлившись и спрятавшись, когда приближались к пещере. Никто и ничто не обращало на них внимания, так что, возможно, Аот и Аласклербанбастос убили большую часть Хранителей Змей. Хотя, с другой стороны, пара не встретила и дженази.

- Другие Огненные Истребители все еще в пути, - подумал Гаэдинн, -  или их напугали огни и звуки битвы на парящем острове? Ей-богу, просто сесть на спину грифона было само по себе пугающей перспективой, если ты никогда не делал этого прежде. Но если Огненные Истребители будут сопротивляться, возможно Джет смог бы заставить их довести дело до конца.

 Чернота пещеры зияла на восточной стороне большого гранитного уступа. Гаэдинн едва успел взглянуть на меньший уступ, как изнутри пещеры раздался оглушительный рев. Затем тот же низкий свистящий голос запел рифмованные двустишия на том, что эльф принял за драконий язык. Синие искры падали с неба. На мгновение лучник скорее не увидел, а почувствовал темноту, скользящую по его коже как прохладный шелк, а крики и другие сбивчивые звуки боя, доносившиеся из-за спины, отдались металлическим привкусом на его языке.

- О, отлично, - сказал он, когда искры исчезли. - Виршекеллабекс — колдун.

Огромная голова на конце змеиной шеи высунулась из пещеры, чтобы осмотреться. Челюсти дракона казались непропорционально большими по сравнению с остальной частью черепа, а ряды кривых торчащих клыков казались такими же гротескно большими в сравнении со ртом. Колючие наросты свисали под нижней челюстью, образуя подобие бороды.

- Он тоже большой. - Прошептала Сон-лиин. Несмотря на ее попытку проявить смелость, ей не удалось сдержать дрожь в голосе, и Гаэдинн ее не винил. Судя по голове, Виршекеллабекс был вдвое крупнее Йемера и, вероятно, вдвое старше и могущественнее.

Первым побуждением Гаэдинна было попытаться вонзить стрелу в глаз Виршекеллабекса. Но эта атака, вероятно, не убьет его. Никогда одна рана не могла остановить дракона. А вот его первая атака, какой бы она ни была, выдаст его местонахождение.

Эльф вынул из колчана одну из двух оставшихся зачарованных стрел и положил ее на лук. Затем он вышел на открытое пространство, оттянул тетиву и выпустил стрелу.

 Как он и рассчитывал, стрела пролетела над головой Виршекеллабекса, а затем исчезла со вспышкой и гулом. Часть потолка пещеры треснула, и осколки с грохотом посыпались на голову дракона.

Они прижали его голову и шею - единственные части, которые мог видеть Гаэдинн, к полу, погребя их под грудой камня. Но гранитные осколки тут же начали двигаться. Очевидно, Виршекеллабекс все еще был в сознании и пытался вырваться на свободу.

Гаэдинн выругался и выпустил последнюю магическую стрелу. Она тоже взорвалась светом и шумом, и сверху посыпались новые куски гранита. Но и после этого насыпь продолжала смещаться. Обломки сыпались с вершины кучи и с грохотом падали сбоку.

Сон-лиин достала собственную стрелу.

- Грумбар, - сказала она, - прошу, Помогите мне. Она поцеловала широкое острие древка, и по золотым линиям ее кожи потекло мерцание.

Затем она выстрелила в груду камня, и сквозь нее также заструился золотой свет. Со скрежетом и хрустом каменные глыбы теснее сцепились друг с другом. Некоторые зашипели, превращаясь в единое целое.

- Хорошая работа. - Сказал Гаэдинн.

- Это все равно не задержит его надолго, - ответила Сон-лиин. – Я, все же, дженази ветра, а не земли. Я сделал, все, что могла, но…

Ее глаза закатились, и она наклонилась вперед. Гаэдинн поймал ее и положил на землю.

* * * * *

По мере приближения Аласклербанбастоса, Цера сунула теневой камень обратно в сумочку на поясе. Ее рука дернулась к позолоченной булаве, висевшей на другом бедре, но не смогла ни за что ухватиться. Не было времени