— Нам нужно найти способ сбежать, — говорю я ей.

— Ты что, не видела охранников, патрулирующих периметр? И даже если бы нам удалось как-то ускользнуть от них, мы окружены лесом и морем. Куда мы вообще можем пойти?

— Мы могли бы спрятаться в лесу. В конце концов, мы наткнемся на кого-нибудь, кто нам поможет.

Кира грустно покачала головой. Неприятно видеть свою обычно напористую подругу в таком подавленном состоянии.

— Мы просто погибнем, если будем пытаться сбежать отсюда. Придется быть хитрее.

— Я полагаю, что разумнее всего было бы выяснить, кто нас держит и чего они хотят. — Мои глаза расширились от тревоги. — Ты думаешь, что нас продают!

Это, наконец, вызвало беззлобную ухмылку.

— Э-э, нет. Я не думаю, что стоит заниматься секс-торговлей с Козловым и Никитиным. Ты же знаешь, что наши братья приложат все усилия, чтобы нас найти. Господи, надеюсь, они не сделают ничего глупого.

В животе у меня завязывается узел, потому что я знаю, что Лео, без сомнения, не успокоится, пока не найдет меня. Джулиан тоже, но у него есть Роуэн, о которой нужно думать, и, возможно, ребенок на подходе. Он сделает все, что в его силах, чтобы спасти нас, но он, по крайней мере, будет делать это с умом.

Но не Лео.

Мысль о том, что он умрет, спасая меня, бьет меня как удар в живот. Мой вчерашний гнев рассеялся, сменившись клубком эмоций, в которых я не могу разобраться. Но я знаю одно — мне невыносима мысль о том, что я больше никогда его не увижу.

Не успели мы договорить, как раздается щелчок замка и дверь открывается. В дверном проеме стоит охранник с кислым лицом и бело-русыми волосами.

— Спасибо, что постучался, — пробурчала Кира. Я толкаю ее локтем, потому что этот парень не похож на дружелюбного человека, но втайне радуюсь, что в ней снова появилась хоть капля борьбы.

Но он не удостоил Киру и взглядом. Он указывает на меня.

— Приведи себя в приличный вид. Через полчаса у тебя встреча, — говорит он на английском с сильным акцентом.

Я поднимаюсь с кровати.

— С кем я буду встречаться?

— Увидишь.

Через мгновение рядом со мной оказывается Кира, которая, как всегда, нахально заявляет.

— Что значит "приведи себя в приличный вид"? Все, что у нас есть, — это одежда на спине, а зубы мы не чистили уже чертову уйму времени. У меня во рту такой вкус, как будто я пила болотную воду.

Его глаз подергивается от вспышки Киры.

— Все, что тебе нужно, в ванной. Свежая одежда в шкафу. Я скоро вернусь. Будь готова, — приказывает он, закрывая за собой дверь с эффективным щелчком.

— Yob tvoyu mat, — кричит Кира в закрытую дверь.

— Что это значит?

— Это значит… ах, наверное, будет лучше, если я тебе не скажу. — С ее губ срывается обеспокоенный вздох. — Ты сама справишься? Я могу устроить истерику и потребовать пойти с тобой?

— Я не думаю, что Ледяной Король реагирует на приступы гнева. В любом случае, — говорю я, отводя плечи назад, — это моя битва, и я собираюсь выйти из нее с боем.

Она кивает в знак согласия, но в ее глазах читается сомнение, потому что тот, против кого я выступаю, совсем не похож на тех, с кем я сталкивалась раньше.

* * *

Мои каблуки гулко стучат по мраморному полу, когда я следую за мужчиной, который много хмурится, настоящее имя которого, как я узнала, Павел, в другое крыло этого особняка. Здесь смертельно тихо, как будто разговор на тихих тонах является федеральным преступлением. Тишина мало помогает успокоить мои нервы, которые были на пределе с тех пор, как я вышла из комнаты.

Я отвлекаюсь, разглаживая ткань платья, и сосредотачиваюсь на этой задаче, чтобы успокоить свой бешеный ум. Охранник останавливается перед богато украшенными двойными дверями и стучит один раз. Он ждет, пока глубокий звучный голос пригласит нас войти.

Дверь распахивается, и мое внимание сразу же привлекает мощный силуэт мужчины, стоящего спиной ко мне и смотрящего в окно. Когда он поворачивается, я поражаюсь его внешности. На вид ему около сорока лет, темные волосы с серебристой полосой по бокам обрамляют строгую челюсть. Высокие скулы и глубоко посаженные голубые глаза придают ему солидный вид. Но больше всего я замечаю в нем властность. От него, помимо худощавого мускулистого тела и костюма Savile Row за десять тысяч долларов, словно волнами исходит сила.

Кто он?

Словно услышав мои мысли, он наклоняет голову и спрашивает:

— Ты знаешь, кто я?

— Да, — хмыкаю я. — Мудак, который меня похитил.

Похоже, это его почему-то забавляет.

— Да, наверное, это правда. — Он пристально изучает меня, его глаза блуждают по моему лицу, как будто он пытается разгадать какой-то секрет. Я держу себя в руках, не позволяя ему увидеть страх, бурлящий внутри. — Но это еще не все. Если хочешь, присядь, нам есть что обсудить.

— Мне все равно, кто ты. Ты превратил мою жизнь в кошмар, и мне нечего…

— Сядь. — Его голос подобен резкому удару хлыста, и я делаю то, что он говорит.

Как только я села, он прочистил горло, нарушив напряженную тишину, установившуюся между нами.

— Меня зовут Максим Белов. Ты слышала обо мне?

Земля под ногами сдвигается, грозя поглотить меня целиком. Имя Белова известно во всей Европе — нет, более того, во всем мире. Его можно назвать олигархом. Он держит руку на пульсе всех основных отраслей — нефтяной, энергетической, телекоммуникационной. И шепотом говорят, что он — крупный игрок в международной организованной преступности.

Я в это верю. Потому что при всех его идеально сшитых костюмах и изысканном облике у человека, сидящего напротив меня, глаза хладнокровного убийцы. Мне ли не знать, ведь я знаю больше, чем положено.

Я слышала о Максиме Белове, но никогда его не видела. Он, как известно, человек закрытый и каким-то образом умудряется практически не появляться в газетах и социальных сетях. Наверное, потому, что он убьет любого, кто посмеет его ослушаться.

— Конечно, я слышала о тебе, но дело не в этом. — Я ерзаю на своем месте. — Зачем я здесь?

Его глаза впились в меня, требуя моего полного внимания.

— Я знал твою мать много лет назад. У нас был… роман, — признается он. — И ты, Алена, — результат этого романа.

Я моргаю. Один раз. Потом еще раз. В горле поднимается горький привкус. Это не может быть реальностью. Он, должно быть, лжет.

— Нет… ты лжешь. У меня был отец, но он