— Показывал, — сказала Снежинка, — просто надо знать, куда смотреть.

— У некоторых людей потом возникает депрессия, — глубокомысленно изрек Джулиан.

Снежинка почувствовала, как кровь приливает у нее к щекам. Возможно, Джулиан и прав, но она не желала слышать это от него.

— И возможно, депрессия — самая разрушительная из всех возможных эмоций, — продолжал Джулиан. — Я хотел сказать, если ты не можешь быть с женой и дочерью, которым ты очень нужен, даже когда тебя списали с флота…

— Его не списали! — взорвалась Снежинка.

— А я знаю, что до того несчастья его списали, и он утратил уверенность в себе и выдержку, — настаивал Джулиан с каким-то отвратительным удовольствием.

Он откинул волосы назад, собрал их в хвост и улыбнулся Снежинке.

— Он был все время с нами, — возразила девочка, — ничего ты не знаешь.

— Можно быть рядом телом, но не духом, — примиряюще произнес Джулиан.

— Он ведь был с нами, мама? — спросила Снежинка.

Котенок, отреагировав на ее резкий топ, вдруг начал царапаться. У нее заломило грудь, горло перехватило. Она почувствовала приближающийся приступ.

Мать опустила глаза. Когда она снова выпрямилась, чтобы посмотреть на экран, то покачала головой. Ее взгляд был печален, а в небесной глубине глаз таился отсвет страстной любви. Снежинка поняла, что расстроила мать, и готова была сквозь землю провалиться.

— Нет, не был, — ответила Элис.

— Не стоит углубляться в детали, — сказал Джулиан.

Он получил то, что хотел, и теперь мог себе позволить снизойти до великодушия. Снежинка задыхалась. Ей нужен был глоток свежего воздуха, но она не хотела привлекать внимания взрослых.

— Снова показывают посадку, — сказал Джулиан, кивая на экран.

Глаза Снежинки застилали слезы. Доктор Дарроу зацепился крошечными коготками за ее свитер и мяукал, пытаясь освободиться.

— Боже правый! Сьюзен! — воскликнула ее мать, хватая котенка. — Тебе нехорошо! У тебя аллергия на это несносное животное.

— Отдай! — попыталась протестовать Снежинка.

— Это непостижимо, — воскликнул Джулиан, — позволить ей взять домой кота. Что, на этом острове не было ни одного здравомыслящего взрослого? Или все они слишком заняты собой, чтобы заметить, что у тебя проблемы с легкими?

— Отдай его… — умоляла Снежинка, протягивая руки.

Майк подарил ей этого котенка. Сара сказала, что он потомок Дездемоны, кошки ее матери. Доктор Дарроу связывал Снежинку с самым счастливым временем ее жизни, и она верила, что без котенка ей не жить.

Мать протянула ей ингалятор. Направив струю в рот, Снежинка продолжала протягивать руку к котенку. Телевидение снова показывало катастрофу. Самолет тяжело ударился о землю, противопожарная пена клочьями поднялась в воздух. Полетели искры. Завороженная этим зрелищем, мать машинально отдала котенка Снежинке. Джулиан вздохнул, то ли разочарованно, то ли осуждающе. Все взгляды снова были прикованы к экрану.

Как можно уцелеть в такой катастрофе? Снежинка смотрела, как она бежит прочь от горящего самолета, а отец, рванув дверь, вытаскивает Сару. Он выглядел обезумевшим от тревоги, как тогда, когда они не могли отыскать Фреда. Сара цеплялась за него, ее лицо было искажено болью. С Сарой на руках Уилл почти бежал к санитарной машине. Прижимая к себе котенка, Снежинка не сводила глаз с экрана. Дома ей было не по себе. Она хотела снова вернуться на Лосиный остров или оказаться рядом с отцом и узнать что-то о Саре.

— Он в нее влюблен? — спросила ее мать.

— На мой взгляд, да, — ответил Джулиан.

— Да, — прошептала Снежинка, но только одному Доктору Дарроу.

Они ждали доктора Гудэра. Уилл еще не встречался с ним, но чувствовалось, что врач внушает всеобщее уважение. На лицах медсестер появлялось особое выражение, когда они произносили его имя. Сара ему доверяла.

Они сначала ждали в приемной, потом ее отправили на компьютерную томограмму и, наконец, в одноместную палату на четвертом этаже, где она могла прилечь.

— Тебе все еще плохо? — спросил Уилл.

— Нет, получше, — отозвалась Сара, зная, что лжет.

Глядя на нее, Уилл пытался понять, говорит она правду или… Сара еле передвигала ноги. На ней был голубой больничный халат, но он не портил ее, и даже сейчас она была так красива, что Уиллу хотелось взять ее на руки и поскорее отвезти домой. Пребывание в больнице действовало ему на нервы.

— Его вызвали? — спросил Уилл.

Он знал, как обстоит дело. Медсестре нужно указание лечащего врача Сары, то есть доктора Гудэра, чтобы позволить ей уйти домой. Рентгенолог, осмотревший Сару, сказал, что ничего опасного нет, просто защемление нерва. Ей дали лекарство от боли в спине. А температура скорее всего следствие волнения и простуды. Ничего страшного.

— Да, его вызвали.

— Сколько обычно приходится ждать? — спросил Уилл, не в силах скрыть нетерпение. Сидя на краю постели, он держал Сару за руки и целовал каждый пальчик. Потом приподнял голову и поцеловал ее в губы. В ответ она улыбнулась.

— Иногда долго. Ничего не поделаешь, он очень занят.

— Я так хочу поскорее забрать тебя отсюда и увезти домой, — сказал Уилл.

— Мне бы тоже этого хотелось, — сказала Сара, целуя его в щеку.

— Как твоя спина?

— Замечательно. Думаю, я просто очень расстроилась из-за Майка. Сначала он собирался ехать, а потом… это было так неожиданно.

— Да уж, — кивнул Уилл, нетерпеливо поглядывая на дверь.

— Но в ту минуту, когда я поняла, что мы можем разбиться, я так обрадовалась, что он остался на острове. Мне хотелось, чтобы и Снежинка была там. А ты был просто замечателен. Как тебе удалось посадить самолет без шасси?

— Люди способны на невероятное, когда пытаются спасти своих любимых.

— Любимых… — улыбнулась Сара.

— Да, — сказал Уилл, глядя ей прямо в глаза.

Они были яркими, пожалуй, слишком яркими. У его дочери так блестели глаза от жара или сильного возбуждения. Сара была встревожена, так же как и он, и пыталась это скрыть.

Дверь отворилась. Вошел доктор Гудэр. В темном костюме, в желтом галстуке с золотой булавкой, он больше походил на преуспевающего банкира, чем на врача. Остановившись около Сары, он даже не улыбнулся.

— Доктор Гудэр! — воскликнула она, с обожанием глядя на него.

— Здравствуйте, Сара, — отозвался доктор.

— Это Уилл Берк, — сказала она. — Летчик! Я уверена, вы слышали о авиакатастрофе. Летчик, который посадил самолет без шасси и спас всех, кто был на борту. Он настоящий герой!

Доктор Гудэр приподнял брови. Вероятно, он слышал об этом — в его глазах мелькнуло нечто похожее на любопытство и восхищение, но он ничего не выказал. Как, впрочем, и не обменялся рукопожатием с Уиллом, который шутил потом, что доктор, видимо, так бережет свои драгоценные руки, вероятно, застрахованные на баснословную сумму, что не стал рисковать и подавать руку такому костолому, как Уилл.