И точно – на рукаве, в том месте, где побывали кошачья когти,имелись три прорехи. Не очень большие, но заметные.

– Ничего страшного, – попытался успокоить ееАнтон. – Здесь можно аппликацию пришить. Розу какую-нибудь… Или бабочку.Вы же любите бабочек?

Он взял ее за локоток, развернул и повел вверх по лестнице.Когда Элена и Антон скрылись из виду, завернув в коридор Северного крыла, Дудасказала невесело:

– Чтой-то наша хозяюшка совсем плохая стала. То ли вмаразм потихоньку впадает, то ли от вина ее так плющит.

– Да и хрен с ней! – зло выкрикнулаЛарифан. – С ней и с ее слугами! Видеть их не могу…

– Чего это ты разоралась?

– А ничего! Надоело все! Сил моих больше нет… –Она шмыгнула носом, потом вытерла его рукавом испорченной куртки и опятьшмыгнула. – Домой хочу! Пешком бы пошла, только бы уйти из этого проклятогодома… Это какое-то заколдованное место! Черная дыра! Бермудский треугольник, изкоторого нет выхода…

– Я думала, – тихо сказала Ладочка, – чтотолько у меня такие мысли.

– Не только, – подала голос Катя. – Я тоже немогу отделаться от странного ощущения… Порой мне кажется, что мы каким-то чудомперенеслись в другое измерение. Или во временной провал… – Она, обхвативсвои полные плечики руками, поежилась: – Из которого нет выхода!

Дуде тут же вспомнились слова Пола о «другом мире», но она,дабы не нагнетать обстановку, оставила их при себе. А вместо этого довольнободро сказала:

– Выход мы найдем! Главное – не распускать нюни. –Дуда ткнула пальцем за спину – за ней как раз имелось окно. – Там естьдорога. Пусть плохая, но дорога. И она ведет к поселку. Худо-бедно по ней можнодобраться, так что…

– Но там завал!

– Его когда-нибудь разберут.

– Когда-нибудь, – горько рассмеялась Катя. –О чем ты говоришь, Дуда? Нам надо домой. И поскорее, потому что через четыредня всем нам вылетать в Италию…

– За это время мы точно отсюда выберемся, – суверенностью, которой не чувствовала, изрекла Дуда. – Непогода не можетсвирепствовать много дней подряд…

– А вдруг?

– Ты Антона слышала? Он сказал, что попробует…

– Этот щенок? Мальчик-школьник? – Катя скривилапухлый ротик. – Да что он может? Пока от него никакого толка!

– Ну зачем ты так? Антон – молодец. И очень смышленыйдля своего возраста.

– Для своего – конечно! Но ему всего пятнадцать. Развемы можем отдаться на милость ребенку?

– Хорошо, что ты предлагаешь? – устало спросилаДуда.

– Действовать самим!

– Ты хочешь отправиться в поселок самолично? – несдержала смешка Эдуарда, представив, как сдобная, томная Катерина, перебираясвоими толстенькими ножками, ковыляет на лыжах по снегу.

– Не я, а кто-то, кто умеет передвигаться на лыжах.Желательно, чтоб их было двое, а лучше трое.

– У нас нет столько лыж.

– Почему нет?

– Есть только мои и Антона…

– Откуда ты знаешь? – От волнения Катяраскраснелась и стала походить на фрукт нектарин. – Ты представления неимеешь, что есть в этом доме. Мы нигде не были. Ни в гараже. Ни на чердаке. Нив кладовые не заглядывали… – Катя руками обвела пространство вокругсебя. – Дом огромный. Тут масса помещений, в которых когда-то обитала кучанарода: горничные, повара, садовники. После них могло что-то остаться, в томчисле лыжи…

– Предлагаешь обыскать дом? – заинтересованноспросила Тома.

– Почему нет?

– Хорошая мысль.

– Хорошая, – поддакнула Дуда. – Но есть лисреди нас люди, способные сносно передвигаться на лыжах?

– Я могу, – тут же откликнулась Ладочка. – Неочень, конечно, хорошо, но кое-какой навык имею… Если до Зеленого не оченьдалеко, то я готова.

– И я, – выдвинулась вперед Тома. – Хотя нагорных лыжах я ни разу не стояла, но в школе и институте хорошо каталась наобычных. К тому же у меня очень сильные ноги, так что…

– Видите, двое уже есть! – обрадоваласьКатя. – Но лучше бы еще одного…

Все молчали, и только Дуда собралась предложить свою, пустьи плохонькую, кандидатуру, как нежданно-негаданно Ларифан выдвинула свою:

– Третьей могла бы стать я…

– Ты умеешь кататься на лыжах? – за всех удивиласьДуда. Ей Ларифан представлялась совсем не спортивным человеком.

– Умею.

– И на горных?

– На них и умею. Я по два раза в год езжу на КраснуюПоляну кататься. Да и в Москве по выходным выбираюсь… Сюда хотела взять, да,зная, какой Ганди эксплуататор, решила оставить их дома.

– Вот бы они сейчас пригодились…

– Да ни черта! – отмахнулась Ларифан. – Всеравно мы дальше завала не продвинемся, тогда зачем такие усилия?

– Почему не продвинетесь? – воскликнулаКатерина. – Завал, как я поняла, – это груда камней и снега. А кольтак, через него можно перелезть.

– Я не самоубийца…

– Вас трое. Вы будете друг друга страховать. Возьмете ссобой веревки, крепежи какие-нибудь… – Она умоляюще посмотрела на Тому,ища у нее поддержки. – Если хотя бы один переберется через завал, ужездорово!

Как ни странно, первой поддержала Катю не ее любовница, аЛадочка:

– Надо так и сделать. По крайней мере мы попытаемся. Неполучится – вернемся…

– Возвращаться придется пешком, – сумрачно заявилаЛарифан. – В гору! С тяжелой ношей – лыжами. Или ты предлагаешь ихбросить?

– Разберемся на месте, – ответила Ладочкарассудительно. – Еще не мешало бы захватить с собой какие-нибудьсигнальные ракеты. Для хоть какой-то, пусть односторонней, связи. При помощи ихмы сможем сообщить вам о результатах похода. Например, если мы переберемсячерез завал – пустим две, если нет – одну…

– Вы так говорите, – саркастично хмыкнулаНатуся, – будто уже нашли третьи лыжи… а также веревки, крепления иракеты! Вернитесь на землю, девочки! Пока мы не располагаем ничем…

– Ценное наблюдение, Туся. Мы зря теряем время наболтовню. Предлагаю начать поиски полезных вещей (лыж, веревок, фонарей,воздушек) сейчас же. А детали обговорим позже…

Все с ней согласились и, распределив, кто в каких помещенияхбудет вести поиск, разошлись. Дуда, в нешуточной словесной борьбе отстоявшаяправо работать не в одиночку, а в паре с Эвой, направилась к двери в подвал –им достался именно этот участок. Как только Эва взялась за дверную ручку,Эдуарда остановила ее.

– Подожди, – почему-то шепотом сказала она, апотом еще палец к губам прижала, чтобы Эва не издавала ни звука. Но та не внялапросьбе и удивленно спросила: