Отрицание было бы безопасным вариантом, но это также было бы ложью. Она испытывала чувства к этому человеку с самого первого дня. Может быть, это и не было любовью, но сильное желание быть рядом с ним, безусловно, было. Отказаться от его предложения было невозможно. Иначе она будет думать о том, что было бы, если бы она не отказала. Может быть, ничего не получилось бы, не удалось бы преодолеть те трудности, которые возникли между ними. Это был бы риск. Но на какой риск она готова пойти? Может быть, ей следует попросить дать больше времени на обдумывание решения? Это было бы разумно. Но она уже приняла решение.

— Это риск, — сказала она мужчине, когда к ней, наконец, вернулся голос.

— Мы оба готовы на него пойти.

— Ты говоришь уверенно.

— Твое самое большое желание в жизни — дать нашему сыну семью, которую он заслуживает. Даже если бы ты ненавидела меня, ты, наверно, все равно согласилась бы пойти на свидание. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что ты не сможешь дать Коди то, что, по твоему мнению, ему нужно.

— Разве ты не согласен с тем, что ему нужен постоянный отец, которого он видит каждый день и с которым может проводить столько времени, сколько захочет?

— Я согласен с тем, что должен быть в его жизни ежедневно.

— Если это не сработает… это отразится на нашем сыне.

В любом случае, главное — это Коди. Несмотря ни на что.

— Тогда мы не будем втягивать его в это. мы будем действовать медленно, день за днем. Я могу проводить время у тебя, а ты у меня. Если мы заметим, что ничего не получается, мы спустим все на тормозах, но все равно будем проводить время вместе. Ради Коди.

— Ты говоришь так, будто это легко, — обвинила Кира.

— А ты пытаешься усложнить ситуацию, беспокоясь о возможных исходах.

— Мы должны принимать во внимание возможные последствия. Было бы глупо не понимать, что все может пойти не так.

Самюэль кивнул, подойдя ближе. Он положил обе руки ей на плечи и ободряюще сжал: «Я обещаю тебе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы наш сын был счастлив, в том числе и защищу его».

— Люди будут задавать вопросы — неделю назад мы были как кошка с собакой. Как мы могли вдруг захотеть одного и того же?

— Эмоции — странная штука, Кира. Мы не знаем, когда их ожидать, а когда они приходят, то полностью разрушают нас. Я тоже не понимаю всего, что чувствую. Но я был бы трусом, если бы не дал тебе шанс. Если я чему-то и научился за последние месяцы, так это тому, что время дорого. Я уже столько его потерял из-за Коди и тебя.

— Ты не должен меня привлекать. Я должна ненавидеть тебя за то, как ты бросил меня той ночью, за то бремя, которое ты бессознательно заставил меня нести в течение многих лет.

Теперь она просто хваталась за соломинку. Часть ее изо всех сил пыталась защитить свое сердце, которое ей снова могут разбить, если ничего не получится.

— Я все еще должен злиться, что ты не сказал мне правду. Мы можем часами говорить о том, что мы должны и не должны чувствовать или делать, но на самом деле важно то, что мы хотим и будем делать.

Закрыв глаза, Кира глубоко вздохнула и не заметила, как склонилась над Самюэлем. Ее голова оказалась в нескольких сантиметрах от его груди: «Ты мешаешь женщине ясно мыслить, когда так близко».

Его дыхание щекотало ей ухо, когда он наклонил шею и прошептал: «Ты сводишь мужчину с ума, когда входишь в комнату».

На ее лице появилась улыбка: «Мы заедем за Коди и закажем пиццу».

— Это значит, что ты согласна узнать друг друга получше?

— Это значит, что я, вероятно, полностью заблуждаюсь. Но да, я собираюсь дать тебе шанс.

Самюэль рассмеялся: «Ты не пожалеешь об этом».

— Я очень на это надеюсь.

***

Сэм смотрел телевизор, вытянув перед собой ноги и небрежно перекинув руки через спинку дивана. Кира сидела рядом с ним. Ее тело находилось всего в нескольких сантиметрах от него, но при этом она держалась на безопасном расстоянии, чтобы не мешать его блуждающим рукам. После того, как Коди лег спать, они поставили фильм, но Сэм был слишком отвлечен, чтобы смотреть даже первые несколько минут боевика.

А как он мог не отвлечься?

Женщина, игравшая главную роль в его снах, находилась совсем рядом. В воздухе витал аромат ее цветочных духов.

Было трудно в прямом смысле слова находиться так близко и при этом держать руки при себе. Ему хотелось притянуть ее к себе и заключить в объятия, но он не знал, как она отреагирует. Кира была загадкой. Чем больше он пытался понять ее, тем больше запутывался. Но одно Сэм знал точно: он очень хотел ее. Настолько сильно, что готов был бороться со страхом превратиться в своего отца. Еще несколько месяцев назад это казалось ему просто невыполнимой задачей. Но с тех пор он понял, что иногда люди стоят того, чтобы рисковать. Для него Кира стоила риска.

Мужчина наблюдал за ней краем глаза, стараясь делать вид, что смотрит фильм. Но он был почти уверен, что Кира знает о его дрейфующем взгляде, который, казалось, всегда останавливался на ее теле. Его внутренний хищник хотел сделать шаг и попытаться хотя бы поцеловать ее, но он боялся, что это будет слишком рано. Ей нужно было время, чтобы привыкнуть к тому, что они вместе. Это нечто большее.

— Наверно, мне пора домой. У меня уже закрываются глаза, — пробормотала Кира, поднимая тяжелые веки.

Она такая милая.

Сонливость на ее лице придавала ей молодой и не раздавленный жизнью вид. Он пожалел, что не смог запечатлеть все это на камеру.

— Не беспокойся об этом. Просто устраивайся поудобнее, — предложил Сэм.

Он взял подушку и положил ее себе на колени. Мужчина похлопал по хлопковой ткани, и Кира, издав глубокий вздох, положила голову ему на колени. Удовлетворенный, Сэм провел пальцами по ее темно-каштановым локонам, массируя кожу головы. Удовлетворенный стон, который она издала, привел его мужское достоинство из полу- в полностью возбужденное состояние. К счастью, подушка были достаточно толстой, чтобы скрыть следы его возбуждения.

Кира мечтательно вздохнула, когда он провел большим пальцем по ее шее, разминая мышцы. Сэму пришлось подавить стон. Звуки, которые