Тут римлянин задал вопрос, оторвав Ездру от своих мыслей:

— А что ты знаешь об Иисусе из Назарета?

Ездра даже отпрянул.

— Зачем ты спрашиваешь меня о Нем?

— Та женщина, о которой я рассказывал, говорила, что Иисус есть Сын Божий, Который пришел на землю, чтобы очистить человека от грехов.

Ездру как будто окатило холодной водой.

— Какое богохульство!

Марка удивила ярость, с какой были сказаны эти слова. Ему стало неловко. Наверное, не следовало задавать этому иудею подобные вопросы.

— Зачем ты меня об этом спросил? — резко сказал Ездра.

— Прости меня. Я только хотел узнать… А Кто Такой, по-твоему, Иисус?

Лицо Ездры покраснело.

— Это был пророк и целитель из Назарета, Которого синедрион допрашивал и судил, а римляне распяли. Его убили более сорока лет назад.

— Так ты не признаешь Его Мессией?

Ездра возбужденно встал. Он посмотрел на римлянина: этот человек оказался в его доме, непонятно зачем, произвел переполох в ого семье, в его сознании. И еще задает такой вопрос!

Господи, зачем Ты, послал мне этого человека? Ты видишь во мне сомнения, которые я испытываю уже многие годы? Ты испытываешь мою веру в Тебя? Ты есть мой Бог, и нет иного!

— Я рассердил тебя, — сказал Марк, щурясь от солнечного света. Даже видя лишь силуэт собеседника, он чувствовал, что Ездра в ярости, по тому как тот ходил взад-вперед. Сколько еще ловушек ждет его в общении с иудеями? И кто его за язык тянул? Нет, чтобы подождать и задать этот вопрос какому-нибудь другому знающему человеку, не такому предвзятому, более беспристрастному. Хозяина дома к таковым, судя по всему, отнести было нельзя.

Ездра остановился, положив руки на стену крыши.

— Вовсе не ты рассердил меня, римлянин. Все дело в упорстве этого культа. Мой отец рассказывал мне, очень давно, что Иисус говорил Своим последователям, что Он пришел, чтобы настроить сына против отца, дочь против матери, а невестку против ее свекрови. Так Он и делал. Натравливал иудеев на иудеев.

Он натравил родного отца Ездры на его дядю.

— Ты знаешь кого-нибудь из христиан?

Ездра задумчиво стал смотреть на улицу, чувствуя, как на него нахлынули болезненные воспоминания.

— Знал одного…

Он вспомнил, что, когда он был еще мальчиком, брат его отца пришел в этот самый дом. Ездра занимался, учась писать, а отец и дядя разговаривали. Он стал прислушиваться к этому разговору, потому что его внимание привлекло имя Иисуса. Уже в те дни Ездра много слышал о Нем. Пророк, бедный плотник из Назарета, у Которого была группа последователей, и среди них — рыбаки, сборщик налогов, зилот и какая-то блудница, которая раньше была одержима бесами. За Ним ходили целые семьи. Некоторые говорили, что Он творит чудеса. Другие утверждали, что Он бунтовщик. Ездра слышал, что Иисус изгонял бесов, исцелял больных, хромые после встречи с Ним начинали ходить, а слепые видеть. Отец Ездры не сомневался в том, что все это были слухи, истерия, ложь.

Потом Иисуса, Которого считали Мессией, распяли. После того как Его же соотечественники пытали и судили Его. Отец Ездры говорил, что даже рад тому, что разговорам вокруг этого Человека положен конец. А потом…

— Я принес тебе радостную весть, Яхин, — сказал тогда его дядя. — Иисус воскрес!

Ездра до сих пор помнил, с каким недоверчивым и циничным лицом отец посмотрел на своего брата.

— Ты с ума сошел. Это невозможно!

— Я сам видел Его. Он говорил с нами в Галилее. Там собралось человек пятьсот.

— Но этого не может быть! Просто это был кто-то, похожий на Него.

— Разве я тебе когда-нибудь врал, брат? Я два года ходил за Иисусом. И я Его хорошо знаю.

— Ты просто думаешь, что видел Его. Это был кто-то другой.

— Это был Иисус.

Отец стал яростно возражать:

— Фарисеи сказали, что Он был смутьяном, выступавшим против жертвоприношений в храме! Ты не можешь этого отрицать! Я слышал, что Он там переворачивал столы и плеткой выгонял оттуда менял.

— Потому что они обманывали людей. Иисус сказал: «Дом Мой есть дом молитвы; а вы сделали его вертепом разбойников».

— Саддукеи сказали, что Он осквернял небеса!

— Нет, Яхин. Он сказал, что нет браков на небесах, что люди будут как ангелы.

Такие споры все продолжались, и отец Ездры все больше выражал недовольство своим братом. Ездра замечал, как между его отцом и дядей постепенно растет некая пропасть: с одной стороны — дядя, такой спокойный, исполненный радости и уверенности; с другой стороны — отец, какой-то разочарованный во всем, раздражительный, как будто чего-то боящийся.

— Тебя побьют камнями, если ты будешь всем рассказывать эту историю!

Так оно и произошло.

— Если ты проповедуешь, что Иисус — Мессия, я первый брошу в тебя камень!

И он бросил.

— Такое богохульство оскорбляет Бога и Его народ, — сказал позднее отец Ездре, после чего никогда больше об этом не заговаривал.

С тех пор самым ясным воспоминанием для Ездры были слова его дяди. В течение стольких лет они снова и снова отдавались в нем эхом. «Иисус воскрес. Он жив. Смерть, где твое жало?» Он слышал радостный смех дяди. «Неужели ты не понимаешь, что это значит, брат? Мы свободны! Помазанник Божий уже пришел. Иисус и есть Мессия».

Как ни пытался Ездра в течение стольких лет забыть эти слова, они неумолимо напоминали о себе: «Мессия уже пришел… Мессия…».

И теперь в его доме язычник, идолопоклонник, презренный римский пес, одним своим присутствием оскверняющий всю семью Ездры, задает тот вопрос, которого Ездра боялся больше всего: «Кто такой, по-твоему, Иисус?».

За что, Господи? Зачем Ты посылаешь мне такие испытания?

Истина состояла в том, что Ездра не знал, Кто такой Иисус. Он боялся думать об этом, но где-то в глубине сердца он всегда об этом думал. Он чувствовал в себе стремление и надежду когда-нибудь узнать это, но страх оказался сильнее.

Тело его дяди не было погребено. Он был забит камнями до смерти, а его тело было брошено в яму за пределами городских стен. Ужасная судьба. И все только потому, что он верил в Иисуса.

После этой страшной смерти в доме больше не говорили ни слова ни о нем, ни об Иисусе из Назарета. Таким был с тех пор в доме негласный закон: как будто этот человек вообще никогда не существовал на земле. Так продолжалось двадцать три года.

Ездра думал, что его отец совершенно забыл об этом. До того самого дня, когда Ездра сидел возле умирающего отца.

Отец тогда благословил Амни, брата Ездры. Времени было мало. Амни встал и отошел немного в сторону, ожидая наступления смерти. Ездра склонился и взял отца за руку, желая утешить его. Отец слегка повернул к нему голову и посмотрел на него. Затем он прошептал непонятные слова: