Я попыталась включить музыку, потому что в машине царила неловкая атмосфера из-за Табби и Марка, которые целовались на заднем сиденье и не могли держать руки при себе. Но Киган оттолкнул мою руку прочь от радио.

После этого я просто стала считать его придурком. Я до сих пор так думаю, естественно, но все не так просто. Если не считать очевидного, то, скорее всего, именно он и убил Марка. Киган – это своего рода отрицательный пример. Именно в такого человека ты превращаешься, когда привыкаешь к неудачам и они становятся закономерностью. На его месте могла бы быть я.

ДЕВЕРО НАСЛАЖДАЕТСЯ ПРОИСХОДЯЩИМ. Она выдерживает раздражающе долгую драматичную паузу перед каждым вопросом, как будто хочет, чтобы ты боялся каждого слова, которое слетит с ее губ. И этот прием работает.

– Расскажите, что произошло на выходных, на вечере встречи выпускников, – говорит она.

– Ничего, – отвечаю я. И это неправда.

Все выходные были сплошным напоминанием о том, как все пошло по наклонной с тех пор, как мне пришлось бросить колледж из-за неуспеваемости. Если бы я приложил больше усилий, не позволял девушкам сбивать меня с намеченного пути, то я был бы точно таким же, как Марк. Я бы возвращался в город победителем, ходил на вечеринки, а девушки бы сохли по мне. Вместо этого я стал парнем, который продавал им конфеты, тампоны и желал хорошего дня.

Выходные прошли ужасно. Я даже не мог побыть с Марком наедине. С нами постоянно была Табби. Марк даже пригласил ее на игру. Она ехала на месте рядом с водителем в его машине с синими цифрами, нарисованными краской на лице и ногах, хотя, я уверен, что она даже ни разу в жизни не видела ни одного футбольного матча. Я смотрел на ее волосы, собранные в хвост, который покачивался в такт дурацкой попсе. Марк позволил Табби выбрать музыку, и у меня в голове появилась тошнотворная мысль о том, что волосы у нее достаточно длинные, чтобы их можно было обмотать вокруг ее шеи и придушить.

– Вы приставали к Табите в тот вечер, когда проходил футбольный матч? – спрашивает Деверо.

– Нет! – практически кричу я. – В смысле, нет. Если уж так, то это она оказывала мне знаки внимания.

Я держал руки при себе. Я сидел по другую сторону от Табби, закатывая глаза, когда она задавала Марку тысячу вопросов о футболе, интересуясь самыми тупыми вещами. Было похоже, что меня там вообще не было. До тех пор, пока Марк не отправился за попкорном для Табби, которая увидела, что другие его едят, и ей тоже его захотелось. Она наклонилась ко мне и положила руку мне на ногу: «Не переживай. Я про тебя не забыла».

Я не понял, что она имела в виду, но я посмотрел на нее. Я присмотрелся к ней по-настоящему и осознал, что, возможно, она меня вовсе не ненавидит.

– Поясните нам, что вы имеете в виду. Табита с вами флиртовала?

– Да. Она определенно со мной флиртовала. Она…

Она заигрывала со мной. Я не могу заставить себя произнести это вслух.

– Что именно она делала, что вы подумали, что она проявляет к вам интерес?

Я смотрю на Деверо, прищурив глаза, как будто ответ спрятан на ее обколотом ботексом лице. Табби клеилась ко мне без помощи каких-то особых соблазнительных приемов. Как будто она знала, что все обернется именно так. Потому что каждый мой аргумент, приходящий в голову, звучит совсем не убедительно.

– Просто она вела себя по-особому, – в конце концов выдавливаю я. – Это трудно объяснить.

– Это важно объяснить, мистер Лич.

И я пытаюсь.

После матча Марк довез Табби до дома первой, что ей, очевидно, не понравилось, но она пыталась сделать вид, что это ее не задело, поэтому она ничего не сказала и послала Марку воздушный поцелуй с газона перед своим домом. Затем по пути к моему дому Марк ошарашил меня новостями.

– Я думаю, мне нужно порвать с ней. Ты был прав, когда сказал, что она будет слишком навязчивой. Я задыхаюсь от этого.

Я не только почувствовал облегчение от этих слов, но еще получил доказательство того, что Марк был таким же обманщиком, как и все остальные. Он провел день, болея за нашу команду, в обнимку со своей девушкой, поглаживал ее по спине, но на самом деле он был всего лишь мудаком, который притворялся, что все хорошо. Девушки обожают орать на меня за то, что я им врал, но Марк тоже этим занимался. Мы все пользуемся друг другом.

– Так брось ее, – говорю я. – Расстанься с ней до того, как вернешься на учебу. Тогда ты сможешь насладиться свободой до конца года.

Марк рассмеялся. Обе его ладони лежали на руле. Его рубашка была застегнута на все пуговицы. Он все делал правильно.

– Дело не в том, что мне хочется быть с другими девушками. Я просто хочу найти ту самую. Понимаешь?

«Да, понимаю», – хотел сказать я. Но я не мог сказать ему, что все девушки, которых он считал достойными себя, были теми, на кого я первым положил глаз. Марк всегда говорил, что у него есть типаж. Но это был мой типаж.

– Я не думаю, что она тебе подходит, – вместо этого сказал я. – Лучше порвать с ней, пока все еще несерьезно.

После того как Марк высадил меня возле дома, я поднялся к себе и принял душ. Когда я услышал, что кто-то стучит в дверь, я был уверен, что это Марк. Я натянул спортивные штаны и вытащил из холодильника две бутылки пива.

Но пришел не Марк. Это была Табби. На ней все еще был вызывающий наряд с неоновым спортивным бюстгальтером.

– Марка здесь нет, – процедил я.

Мы с Табби никогда не оставались наедине, если не считать тех случаев, когда она приходила в Stop & Shop, но даже там мы не были совсем одни. Но тогда мы оказались только вдвоем, и это меня сильно взволновало.

– Отлично, – сказала она, без приглашения проходя в мою квартиру, и взяла пиво с кухонного стола. – Нам нужно узнать друг друга получше, тебе не кажется? Мы для него самые близкие люди, и что-то мне подсказывает, что я тебе не нравлюсь.

Деверо кивает, когда я заканчиваю говорить. Кожа на ее лице натянута так сильно, что невозможно понять, какие эмоции оно выражает.

– Итак, вы хотите сказать, что Табита пыталась с вами подружиться, поскольку почувствовала исходящую от вас враждебность?

– Нет, все было не так!

Моя спина покрывается потом, как в тот вечер. Деверо пытается выставить все так, будто Табби всего лишь проявляла дружелюбие. А ведь все было куда сложнее, черт возьми.

– Вы вступали в половую связь с Табитой в ту ночь?

– Ну, нет, – говорю я.

– Она пыталась что-то начать?

– Эмм, не думаю.

Клянусь, я слышу, как весь зал суда меня осуждает. Но все было не так. Она бы переспала со мной, если бы я что-нибудь предпринял. Она ждала, что я сделаю первый шаг. Но я его не сделал.

– Чего ты хочешь? – спросил я у нее, после чего добавил: – Думаю, тебе лучше уйти.