узорами. Пока великовато для Эммы, но впору мне. Юбка получилась короче положенного, но Чарли рукой на это махнула. Мол, окружающие всё равно не знают мой настоящий возраст, а девочкам позволено носить платья не в пол. Правда, из-за этой мелочи пришлось натянуть чулки и подвязать их ленточками, чтобы не упали. Конечно, не обошлось без туфель, шляпки и перчаток. Если что-то в моём образе вышло немного не по канону, это всё равно не повод для расстройства. Пальцами тыкать перестанут, и то хорошо.

– Всё это ерунда, – успокаивала меня Чарли, расчёсывая мои волосы. – Тебя здесь никто не знает, и на мелочи не будут обращать внимания. Может, помнишь нашу служанку Кейт? Ей на вид от силы семнадцать, а недавно я узнала от миссис Девидсон, что ей двадцать. Представляешь, выглядит как ребёнок…

Вот так благодаря общительной миссис Девидсон я вспомнила о несчастной девчонке, которую все норовили обидеть, от ушлого дворецкого до маньяка.

Бен запретил рассказывать правду прислуге, но здороваться-то мне никто не запрещал?

На кухне я застала обеих. Кухарка возилась с тестом, а Кейт вытирала только что вымытую посуду. А ей, похоже, реально не меньше семнадцати-восемнадцати, просто раньше она мне казалась моложе ещё и из-за тогдашней разницы в росте.

– Добрый день, – я вежливо улыбнулась вместо того, чтобы воскликнуть: «Привет, сэнсэй!»

– Добрый, мэм, – откликнулась миссис Девидсон с напускным почтением. – Вы что-то хотели? Или вы заблудились в доме? Вам помочь?

Как жаль, что приходится ломать комедию!

– Нет, что вы, миссис Девидсон. Я просто пришла поблагодарить вас за вкусный обед. Видите ли, я из России, и у нас принято говорить спасибо за угощение. Мне всё очень понравилось. Дома я привыкла к совсем другой пище, но ваши котлеты превзошли все мои ожидания.

Лицо женщины озарила довольная улыбка.

Пока я расхваливала десерт, то пыталась заодно придумать, как подкатить к Кейт так, чтобы это не выглядело чересчур глупо. Не могу же я ни с того ни с сего начать петь дифирамбы судомойке!

Так, она подняла на меня глаза. Ох ты ж… А ладно, зато теперь импровизировать будет легче.

– Господи, что это? – Я подошла к девушке и аккуратно взяла её за подбородок, чтобы не вздумала отвернуться. – Что с тобой? Откуда этот жуткий синяк?!

Моё возмущение было неподдельным. Расползшаяся от глаза до скулы гематома не шла ни в какое сравнение с тем, что красовалось на лице Бена. А опухшее веко делало взгляд ещё более жалким.

– Я… я упала… мэм.

Ага. Бен тоже «упал».

– Не ври мне. Так не падают. Скажи, кто это сделал? Если это кто-то из слуг, я немедленно доложу об этом миссис Хант. Какая сволочь посмела тебя так изуродовать?

– Ой, да вы не тревожьте хозяйку, пожалуйста, – вмешалась миссис Девидсон. – Никто из наших Кейт не трогал. Это мачеха ей фонарь поставила. Пьяная шибко была, а дурёха стала у неё бутылку отнимать. Сто раз ей говорила, чтоб не лезла на рожон.

Нет, так не годится. Будем принимать серьёзные меры.

Вместо приюта мы первым делом навестили семью Кейт. Девушка отказывалась принимать помощь, но быстро сдалась под нашим коллективным напором и с убитым видом привела нас к себе. А стыдиться ей было чего. Маленькая квартирка в Уайтчепеле с порога кричала о своей убогости. В воздухе застоялся запах нечистот. Повсюду разложены разномастные вещи, в основном в узелках и коробках, но и от этого не создавалось впечатления порядка.

Что меня поразило, в квартире не было ни очевидной грязи, ни паутины, ни дохлых мух. Здесь пытались поддерживать чистоту.

Наше появление не осталось незамеченным.

Миссис Салливан, худощавая женщина с красными, как от недосыпа, глазами, отвлеклась от шитья и, разогнувшись, молча, уставилась на нас. Читавший вслух мальчик лет восьми прервал своё занятие, так и не добравшись до конца предложения. Маленький брат, только что с упоением слушавший про рыцарский турнир, моментально прижался к нему при виде сестры в сопровождении незнакомцев.

Узнав, кто перед ней, миссис Салливан занервничала.

– Господи Иисусе, да что же это делается? Что натворила девчонка? Да, она девка бестолковая, но я её строго воспитывала. Она за всю жизнь иголки чужой не взяла и распутствами никогда не занималась!..

– У нас нет ни малейшей претензии к Кейт и её работе, – прервал мачеху Бен. – Чего не скажешь о вас. Я знаю, у вас очень тяжёлая жизнь, однако это не повод злоупотреблять спиртным. От этого не становится легче ни вам, ни вашим детям. Именно поэтому мы вторглись в ваш дом без приглашения.

Пока он говорил, я отошла за покорябанный кошками шкаф и втихаря поправила чулки.

– Мы подумывали о том, чтобы доверить Кейт должность гувернантки. Но вы только посмотрите на это! – Бен указал на фингал, который не нуждался в дополнительной демонстрации. – Разве может заниматься с моим братом и сестрой избитый человек? Разве дети должны это видеть? Нам при нынешних обстоятельствах проще найти кого-нибудь другого и оставить Кейт менее престижную работу. А это всё последствия вашего пьянства. Поймите, ваша падчерица достойна лучшей доли. Обретя новый статус, она получит шанс на удачное замужество.

Миссис Салливан смотрела на него пристыженно, будто сама ненавидела себя за свои поступки.

Я вышла вперёд.

– Не знаю, как у вас, а у меня на родине у таких мамаш отбирают детей. Кстати, миссис Хант заведует приютом.

Кейт с мачехой наперегонки бросились обнимать зарыдавших мальчишек. Бедняжки, такие маленькие, а всё понимают с полуслова. Согласна, вышло в какой-то мере жестоко, зато у миссис Салливан должна появиться пища для размышлений.

Кое-как успокоив её и обсудив условия новой работы Кейт, точнее, уже мисс Салливан, мы с Беном и Чарли покинули квартиру вдовы.

Проверка приюта меня не разочаровала. Я аж поверить не могла, что во время моего отсутствия подружки миссис Хант не забросили благое дело, переключившись на голодающих пингвинов Антарктиды. Разумеется, само здание резко не изменилось, ремонтные работы по-прежнему велись, однако атмосфера стала менее напряжённой, и даже неприятные, стремящиеся забиться в нос запахи выветрились. Дети больше не выглядели заморышами, все чистенькие и причёсанные. Когда мы пришли, мальчики помогали рабочим, убирая сор и выполняя другие несложные поручения, а девочки вместе с воспитательницей находились в общей комнате, в которой появились пианино, пара старых, но вполне ещё приличных диванов и большой ковёр с простецким узором. В почти домашней обстановке воспитанницы учились шить рубашки.

Рай по сравнению с тем мраком и ужасом, что был в мой первый визит. Хоть не так горько