на месяц. Без него здесь в качестве буфера моя мама безжалостна со своими вопросами. Как долго вы встречаетесь? Насколько это серьезно? Я знаю, что ты влюблена, ты собираешься замуж? Ты должна закончить колледж. Не думай о том, чтобы бросить. Серьезно, мама? Как будто я действительно бросила бы колледж и отказалась от дипломов после всех приложенных усилий. Что она думает, что я идиотка?

Мой рейс обратно в Инди наконец приземляется, и Дрю ждет у зоны выдачи багажа. Сказать, что я бросаюсь на него, значит, ничего не сказать. Мне кажется, я слышу один или два комментария «Снимите комнату». И это правда. Мы фактически набросились друг на друга, пока ждали мою сумку. Как только она появляется, мы улыбаемся зрителям, и Дрю громко говорит:

— Давай снимем комнату.

Я не могу не хихикать.

В машине мы не можем держать себя в руках.

— Это была бесконечная неделя, — говорю я.

— Да?

— Мне пришлось постоянно отбиваться от мамы, папы и Шеннон. Эрик был единственным, кому было весело, потому что мы вместе играли в видеоигры. А еще я безумно скучала по тебе. Впрочем, эту часть ты знаешь.

Его рука пробирается к пуговице и молнии моих джинсов, и его пальцы проникают внутрь.

— Пожалуйста, не начинай то, что не сможешь закончить.

— Почему ты думаешь, что я не могу закончить? — спрашивает он, проводя пальцем вокруг.

— Я не могу говорить, пока ты это делаешь.

Моя голова откидывается на сиденье, и я хнычу, когда его палец обводит мой клитор и скользит внутрь меня.

— Вау, ты сейчас мокрая. Ты думала об этом в самолете?

— Может быть. Только не останавливайся, потому что я уже близко.

Я слышу, как он смеется.

Затем он говорит:

— Прикоснись ко мне, Кейт.

Моя рука тянется над консолью, и я касаюсь его. Его эрекцию нетрудно заметить.

— Похоже, ты тоже думал об этом.

Он попадает в идеальное место, затем усиливает движение.

— Не останавливайся. Прямо тут. Я собираюсь кончить.

И примерно в этот момент я чувствую, как мой оргазм мчится вдоль моего позвоночника, вниз к сводам моих ступней, назад вверх по ногам и концентрируется в моем ядре, пока не распространяется обратно вверх по позвоночнику и, наконец, не успокаивается. Крошечные мышцы внутри меня перестают сжимать пальцы Дрю, и я вздыхаю.

— Приятно было это слышать, — говорит он.

— Да?

— О да.

Затем я протягиваю руку и расстегиваю молнию на его штанах.

— Обещаешь, что не попадешь в аварию?

Он разражается мне дрожащий смех.

— Я сделаю все возможное.

Я беру в рот его член и начинаю отсасывать. Лучшее в том, чтобы взять Дрю в рот, — это звуки, которые он издает. Они являются самым возбуждающий звук из всех. О, это, и то, как он запускает руки в мои волосы. И то, как он чувствует мой язык. Как бархат, обернутый вокруг стали.

— Я собираюсь кончить.

Я продолжаю сосать, а потом сжимаю его яйца, и он достигает оргазма. Стоны, которые он издает, достаточно, чтобы заставить меня стонать. Когда я поднимаю голову, он извиняется за то, что выстрелил мне в рот, и я смеюсь.

— Это самая безумная вещь, которую я когда-либо слышала. Мне нравится. Я люблю сосать твой член. Это необыкновенно сексуально.

— На это сексуально смотреть, но я боялся, что если я это сделаю, мы разобьемся.

Я снова застегиваю его и говорю:

— Тогда я рада, что ты этого не сделал.

Мы спокойно проводим канун Нового года дома, наблюдая за тем, что произошло в Чарльстоне после его отъезда. И, конечно же, мы делаем и другие вещи. Новый год отмечаем традиционной южной едой из ветчины и листовой капусты, а я делаю домашние макароны с сыром. Мы слишком много едим и засыпаем на диване, смотрим футбол. Это выбор Дрю, но я не против.

В середине недели мы едем в Чикаго на игру «Блэкхокс». Дрю так взволнован, что мне приходится вести машину. Всю дорогу он рассказывает статистику «Блэкхока» и рассказывает о величайших игроках. Я уверена, что никогда не вспомню ничего из этого.

У него есть GPS, и я рада этому, потому что я никогда раньше не ездила в Чикаго. Пробки не так уж и ужасны, если говорить о больших городах. Может быть потому, что мы уехали в полдень, чтобы пораньше заселиться в отель и провести немного времени в городе. В любом случае, Дрю не уделяет этому много внимания, потому что сейчас все его внимание сосредоточено на хоккее.

Когда я подъезжаю к отелю, он удивляется, что мы остановились.

— Мы приехали, — объявляю я. Выражение его лица такое комичное, что я сразу начинаю смеяться. — Чего ты ожидал? Марс?

— Нет, но время так быстро пролетело.

Он похож на такого маленького мальчика; Я взъерошиваю ему волосы и качаю головой.

— Пойдем отметимся, хоккеист.

У него глупая ухмылка, и я улыбаюсь. Его глаза блестят от волнения, и он выглядит так, будто хочет прыгать впереди меня.

— Иди и беги вперед, если хочешь.

— Я ничего не могу с собой поделать.

— Эй, это твой день, твой подарок. Действуй.

И я более чем рада видеть, как ему весело.

Внезапно он останавливается и поворачивается, берет меня на руки и говорит:

— Я говорил тебе сегодня, как сильно я тебя люблю?

— Я и так знаю.

— Ну, я тебе еще раз скажу.

Затем он целует меня в губы. И мой взволнованный Дрю снова вернулся.

Мы подходим к стойке регистрации, и он подпрыгивает на цыпочках, ожидая ключ от номера. Как только мы убираем наши сумки, мы уходим. Это ветреный день, ветер дует с озера, но мы одеты в пальто, шапки и перчатки, когда мы идем по всем известным местам, чтобы увидеть что-то за то небольшое количество времени, которое у нас есть. Дрю таскает меня по Мичиган-авеню по всем магазинам и пытается купить мне что-то, чего я ему не позволяю. Затем мы заходим выпить мокко в кофейню. Скоро пора ужинать. Мы едим в одном из известных чикагских стейк-хаусов Gene and Georgetti’s. Он получает ребрышки на кости, а я — филе-миньон. Еда более чем вкусная. Он, конечно, заказывает вино, какое-то каберне совиньон, и оно такое вкусное, что хочется облизать бутылку. Но место дорогое. Действительно дорого, и я не могу не продолжать думать об этом.

— Кейт, я могу себе это позволить. Тебе не о чем беспокоиться.

Я наклоняюсь к нему и шепчу:

— Здесь так дорого. Я никогда бы не подумала.

Он берет мои руки