Не говоря ни слова, он просто стоял под ливнем и смотрел на меня. Капюшон на голове, как и вся одежда, промокли насквозь. Тонкие струйки воды стекали по подбородку и с кончиков пальцев. А потом Шейн просто захлопнул мою дверь, занял водительское место и с силой ударил кулаком по рулю. Несколько раз.

Я провожала его действия безжизненным взглядом. И дело было не в моём физическом состоянии, а в моральном истощении – поверьте, это гораздо хуже. Жизнь теперь казалась бессвязным мучительным кошмаром, из которого пытаешься выбраться, но тонешь всё больше. Как в болоте.

Шейн ударил по рулю ещё раз, рывком сорвал с головы капюшон, растрепав намокшие тёмно-серые волосы, громко выругался, завёл двигатель и сразу включил печку.

– Ублюдок! – рычал он себе под нос, не глядя на меня. – Сукин сын! Идиота кусок!

Я смотрела на Шейна, но по-прежнему молчала. Я не умерла? Это не сон? Передо мной не призрак и не галлюцинации? Правда – он? Шейн поехал за мной? Шейн спас меня? Сам Шейн?!

Ни за что не поверю.

– Придурок! – новый удар по рулю. – Кто так паркуется?!

Машина дёрнулась в бок и круто вырулила с парковочного места, едва не задев бампером чёрный внедорожник.

Щётки работали на максимальной скорости, но всё равно не спасали положения – видимость ужасная, льёт как из ведра.

– Как ты нашёл меня? – спросила тихим скрипучим голосом, пристально глядя на профиль Шейна, всё ещё не уверенная в его реальности.

Ноздри Шейна раздулись от резкого шумного вздоха, челюсти напряглись, но он так и не повернул ко мне голову.

– Мы парковались, когда я увидел тебя. А за тобой и это стадо.

– Твои фанатки, ты хотел сказать.

Я не собиралась ругаться – была не в состоянии, но слова, как обвинение, сами выпрыгнули изо рта.

Новый судорожный вздох Шейна. Костяшки его пальцев побелели – так сильно он сжимал руль.

– Ублюдок! Калеб! – вновь заорал Шейн, выруливая с парковки. – Он что не в курсе того, что происходит?! Совсем от любви своей ослеп?! Какого чёрта позволил тебе уйти в разгар скандала?! Тебя убить могли! Дура! Миллер, ты идиотка!!! Самая большая идиотка из всех, что я видел!!! Чтоб тебя…

Шейн так орал, что больная голова пульсировала всё больше.

С силой зажмурила глаза и до тех пор, пока не увидела плавающие пятна перед закрытыми веками, так и сидела. Открыла. Но лицо Шейн выглядело всё так же разгневанно.

– Даже в отеле для тебя было небезопасно, после того, что ты… что мы… ТЫ чем соображала?! – закричал Шейн, мчась по магистрали.

– Почему ты поехал за мной?.. – тихо спросила я, и Шейн, наконец, смолк.

В такой атмосфере прошли несколько мучительно долгих минут.

– Тебя могли покалечить, – внезапно потухшим голосом сказал он, так и не повернув головы в мою сторону.

– Почему ты здесь? – повторила я. – Откуда узнал, что я уехала?

Шейн нервно пожевал нижнюю губу, брови по-прежнему сдвинуты к переносице, открытый лоб сильно хмурится.

– Соседка твоя сказала, – наконец ответил.

– Николь?

– Дани была слишком занята, умываясь слезами, чтобы принять участие в нашем милом разговоре! И, кажется, я был не первым, кто назвал её дрянью; твоя подруга ещё до моего прихода хорошо ей мозги промыла, – прорычал Шейн и с силой ударил в центр руля. Раздался сигнал. – Свали с дороги!

Я нахмурилась, с силой игнорируя пульсирование в голове:

– Куда ты везёшь меня?

– Куда?! – Шейн невесело усмехнулся. – Куда ещё, если не в больницу?!

– Мне не нужно в больницу! – воскликнула я и тут же прижала ладони к вискам, с силой зажмурив глаза.

Шейн, надув щёки, медленно и сдержанно выдохнул и, наконец, соизволил бросить на меня короткий взгляд.

– Тебе голову отбили, Миллер? – спросил, прищурившись. – Что значит, не нужно?!

– Как ты себе это представляешь? – громко ответила я. – Мало скандалов? Ещё в одном хочешь поучаствовать? Репортёры набегут, как только один из нас переступит порог больницы. – Говорить было трудно, но я старалась.

– Меньше трёпа, Миллер. Побереги силы!

Опять маску нацепил? Или всё ещё определиться не может, как больше нравится меня называть?..

Откинула голову на подголовник и медленно выдохнула, тут же вздрогнув от резкой боли в области рёбер, но стон сдержала. Промокшая одежда липла к телу и вынуждала дрожать, как лист на ветру; даже печка не особо способствовала согреванию. Или меня уже просто лихорадит…

– Я не поеду в больницу, – как можно твёрже произнесла я.

– Поздравляю. Ты уже туда едешь.

Не подумайте, я не мазохистка и здоровьем своим дорожу, и пусть сейчас кажусь безрассудной, но ничего хорошего визит в больницу никому из нас не принесёт. В данную минуту моральное состояние мне гораздо дороже, а его показатель находится на нуле, в то время как физическое состояние – на несколько уровней выше. И только представьте, какую шумиху вызовет наше появление в больнице… Директор Сок от меня мокрого места не оставит, да и реально возможный поход в суд что-то совсем не привлекает.

Нет. Простите. Но к этому я не готова.

Медленно перекатила голову набок, взглянув на Шейна из-под полуприкрытых век. Ком в горле становился всё больше, и появлялась горечь, сглотнуть которую не получалось:

– Пожалуйста…

И на это Шейн ничего не ответил. Мышцы его лица буквально задрожали, когда он услышал от меня это слово. Челюсти плотно сжались, так что на них вновь было больно взглянуть – я нутром ощущала, как они скрипят от натуги.

Машина резко вильнула вправо и остановилась на обочине. Ещё некоторое время Шейн крепко сжимал руль обеими руками, глядя в лобовое стекло, затем ударил по коленям и круто развернулся ко мне всем торсом. Взгляд строгий, прищуренный и изучающий, но, кажется, ярость отступала. А может, так просто казалось.

– Что болит? – холодный голос, без капли радушия.

Постаралась и я развернуться к Шейну.

– Голова? – он смерил меня жёстким взглядом.

Я молчала. Меня только что избили – ступор простителен. Тем более, когда моим спасителем оказался он. ОН! И это не шутка. Теперь я это точно понимаю.

– Голова, Миллер?! – воскликнул Шейн.

– Чёрт… – тихо выругавшись, схватилась за голову. – Вот когда ты так ревёшь, болит дико…

Шейн шумно выдохнул, отведя взгляд и облизав губы.

– Рёбра болят, – нехотя сказала я. – Голова немного… нос.

– Покажи нос.

Неожиданно рука Шейна оказалась перед глазами. Он коснулся подушечками пальцев моей переносицы и слегка надавил.