Я не помню, как вырвалась из движущегося двойного хоровода, как на ватных ногах обогнула холм, на котором круговертью шёл шумный весенний праздник.

Скользя по подтаявшему снегу, я спустилась в низину и скрылась от всех в небольшой рощице. Прислонившись к стволу осины, я закрыла глаза, ощущая её терпкий, древесный аромат. Наконец-то можно спокойно вздохнуть. Я набрала полные лёгкие воздуха, и мне показалось, что дерево наполнило меня своими силами. Я медленно опустилась на землю, прижалась спиной к стволу и закрыла глаза.

Спустя какое-то время кто-то легонько тронул меня за плечо. Неужели Ярослав пришёл за мной? Не хотелось его видеть сейчас. Я нехотя обернулась и вздрогнула, встретившись с небесно-голубым взглядом.

– Добромир? Как ты здесь оказался? – спросила я и почувствовала, как сердце наполняется теплом.

После нашего последнего разговора мы больше не общались. Я несколько раз видела его в Общине, но лишь издали, не решалась подходить близко. А Добромир делал вид, что не замечает меня.

Сейчас он смотрел мне в глаза внимательно, и во взгляде его читалась забота и нежность.

– С тобой всё в порядке, Ассира? Мне показалось, что тебе стало плохо, – ответил он.

Я удивилась, что он заметил, как я ушла с праздника. Я даже не видела его в общей толпе.

– Спасибо, Мир, со мной уже всё хорошо. Просто я с детства не люблю большие скопления людей, да и отвыкла уже от сильного шума, – я немного помолчала, потом добавила, – не волнуйся, иди… Девушки в хороводе, наверное, уже заждались тебя.

Он смотрел на меня, как тогда в лесу, когда я рисовала его, – преданно, заботливо, с едва уловимой тоской. Совсем юный мальчишка, но такой добрый, заботливый, сильный и мужественный. Ему всего девятнадцать. Через год его невеста достигнет возраста совершеннолетия и их поженят на этой же Красной горке. Всё это мне рассказала Марьяна.

И тут совершенно неожиданно Добромир наклонился ко мне и поцеловал в губы. У меня перехватило дыхание, в груди вспыхнуло что-то горячее, пламенное.

Поцелуй был неловким и несмелым. Но я, вместо того, чтобы оттолкнуть от себя Добромира, снова нежно приникла к его губам.

Потом я отстранилась от него, и мы ещё долго молча сидели рядом, сохраняя тепло объятий и не зная, что сказать друг другу и стоит ли вообще что-либо говорить.

Вдруг поблизости хрустнула надломленная ветка. Я вздрогнула, оттолкнула от себя Добромира и прошептала, чтобы он уходил. Мы быстро разошлись в разные стороны, так и не поняв до конца, что же между нами произошло.

Марьяна в тот день стала женой молодого парня Яромира с чёрными усами и озорными зелёными глазами. Яромир был вне себя от счастья и гордости. Он то и дело брал молодую жену за руку, кружил её в танце. На них было приятно смотреть.

Глядя сбоку на суровое лицо своего мужа, я тайком глотала слёзы. За весь праздник Ярослав не сказал мне ни слова, лишь пару раз взглянул на меня отчужденным взглядом. Что же ждет меня в его доме сегодня? А завтра? Не хотелось думать.

* * *

После окончания праздника, Ярослав привёл меня в свой дом и показал, где расположена моя спальня, а сам ушёл. Я сняла с себя свадебный наряд – красный сарафан с вышитыми птицами на подоле. Дрожащими от волнения руками надела на себя чистую льняную сорочку, расплела волосы.

Глядя на себя в зеркало, я покраснела, вспомнив, как днём целовалась с Добромиром. Не знаю, что на меня нашло. Я ещё раз поправила кровать, стараясь не думать о том, что я натворила со своей жизнью и что назад пути нет.

По рассказам Марьяны, Ярослав был отчаянный. «Буйная голова» – так звали его в Общине. Он был вспыльчив, своенравен, горд и силён.

– С чего вы решили, что он захочет жениться на мне? – спрашивала я после того, как дала Всемире понять, что согласна на тот путь, который предопределили мне духи.

– У него, как и у тебя, нет другого выбора, Ассира. Вас выбрали друг для друга духи. Вместе вы будете жить и править Общиной. Вместе родите наследника, который займёт потом место Старейшины. Не переживай, всё будет так, как должно быть. Ты привыкнешь, – отвечала Всемира.

– Ты ведь видела, как он смотрит на меня. Такое ощущение, что он уже сейчас ненавидит меня.

– Не придумывай. Ты просто переживаешь, вот и лезут в голову ненужные мысли. Сходи поутру на капище, помолись Макоши. Она великая богиня, она поможет тебе, направит на нужный путь, избавит от тяжелых дум.

С тех пор я каждое утро ходила на капище, смотрела на деревянное изваяние, похожее на женщину, но разговаривала больше сама с собой…

И вот я сидела на краю кровати в льняной сорочке и ждала, что же будет дальше. Ярослав зашёл в спальню, хлопнув деревянной дверью. Он посмотрел на меня и стал молча раздеваться. Я затушила лучину около своей постели и забралась под одеяло, натянув его подбородка. Щёки мои пылали. Мне было неуютно до такой степени, что к горлу подкатывала тошнота.

Ярослав лёг рядом со мной и отвернулся. Комнату заполнила тягучая тишина. Я боялась вздохнуть, но душу мою заполнило облегчение от того, что он не прикасается ко мне. И тут он, по-видимому, передумал, повернулся ко мне и сорвал с меня сорочку, которая треснула по швам…

Когда всё закончилось, я подумала, вытирая слёзы крепко сжатыми кулаками, что то, что со мной происходит – это злая шутка. Но огненное колесо прокатилось накануне для меня. Я сама так захотела. Назад пути нет.

* * *

Каждый день стал для меня мукой. Днём я что-то делала по хозяйству вместе с помощницей Дарьей. А ночью страдала, разделяя ложе с нелюбимым мужчиной. Всемира повторяла, что я привыкну, но к такому, по-моему, невозможно привыкнуть.

Снег совсем сошёл, у Ярослава было много работы, и днём я его почти не видела. Переделав все дела по хозяйству и огороду, я уходила в лес и там наслаждалась единением с природой, изучала новые места, гуляя всё дальше и дальше, не слушая предостережений Дарьи.

Я не знала, как общалась с природой моя покойная мама Всемила, о которой столько всего рассказывала мне тётя, но мне казалось, что мать-природа понимает и меня. Меня завораживала красота здешних мест, от самой земли исходило ощущение силы и тепла.

Я часто снимала с головы платок, распускала волосы и ложилась на землю. Смотрела сквозь траву в небо на плывущие белые облака. В