Когда страсти улеглись, я в целях примирения предложил родителям чай и пирожки из местного буфета. Это немного успокоило Валерию Карловну, то есть перевело её недовольство в новую плоскость — мама начала возмущаться, какую дрянь мы тут едим, и как это пагубно сказывается на организме.

Постепенно переведя разговор на поучение Эраста, я слинял в душ и долго не торопился оттуда возвращаться. Жаль, нельзя было остаться в душевой на целый день: во-первых, начали возмущаться соседи, а во-вторых, мама могла явиться по мою душу даже к душу. Пришлось вернуться.

Посреди комнаты Валерия Карловна примеряла на Эраста какой-то невнятный костюмец. Выглядел он не лучше моего выпускного (видимо, тоже щедрый дар тети Гали). На лице Эраста застыло выражение муки, но перечить маме он не смел — не тот случай — и принимал унижение молча. То есть, ноя и поскуливая, конечно, но не вступая в открытый конфликт.

— Какой ты у нас красавец! Ну-ка покрутись!

Я чуть со смеху не прыснул, наблюдая, как мелкий уныло топчется на месте, поворачиваясь вокруг своей оси.

— Может, я в своём пойду, а мам? — всё же решился на протест он и тут же получил за свою дерзость.

— В своём он пойдет! Чтобы я с тобой со стыда сгорела? Знаю я это твоё своё! — Валерия Карловна вынула из сумки расческу и принялась деловито зачесывать братцу волосы пробором. — Вот так, под Колю Баскова...

— Ну мааам, — взвыл Эраст, пытаясь уйти от позора.

Тут даже мои стальные нервы не выдержали, и я великодушно избавил вампирёныша от мук.

— Мам, мы опаздываем уже, выходить надо, если хотим пораньше к ЗАГСу приехать.

Уловка сработала, и Валерия Карловна отвязалась от братовой причёски. Мне даже жалко его было — бедолага, увидь его кто знакомый в таком облике, авторитету загадочного вампира будет нанесён неповторимый урон.

В суматохе сборов мама не заметила, что я-то свой злополучный костюм не надел. Просветление снизошло на неё в маршрутке. Сообразив, что на мне вовсе не подарок тёти Гали, а нечто другое, она сделала мне выговор, но поворачивать назад было поздно.

Я поймал на себе завистливый взгляд Эраста. Нечего тут завидовать, я боролся за его честь, как мог.

— Кстати, Эдичек, на свадьбе будет дядя Женя Жуков со своей Анечкой. Вы обязательно должны подружиться. Чудесная девочка — учится на экономиста и папа работает в Администрации, — слово "администрация" в устах моей мамы прозвучало именно так, с заглавной "А". — Она такая скромная, послушная, симпатичная...

В этот момент беседы в моих ушах автоматически выросли ментальные затычки. Раз — и все. Все эти Анечки, дяди Жени и прочие сотрудники администрации остались "за бортом". Мама периодически заводила подобные разговоры и я, дабы не травмировать свою и её психику, предпочитал в такие моменты выпадать из реальности.

Включился я на фразе "...и тебя туда обязательно устроим!"

— Куда? — переспросил я.

— В администрацию, к дяде Жене. Нужно работать в приличном месте, а не в этой твоей шараге!

— "50 оттенков" — одна из лучших рекламных фирм по стране, — брякнул я, тут же сообразив, что сболтнул лишнего.

— Какие ещё оттенки? — мама настороженно нахмурила брови. — Ты что-то недоговариваешь, Эдичек! Ты же работал в магазине?

Пришлось колоться. Я, как мог, пытался отвести подозрения от Насти, но материнское сердце не обманешь, и Валерия Карловна опознала "противника" мгновенно.

— Это та великовозрастная вертихвостка тебя окрутила? Я так и знала, что ты ей на крючок попадешься, ты же такой наивный, неопытный.

— Успокойся, мам, это такая программа по трудоустройству лучших выпускников, университетская, — я попытался придать "веса" своему выбору.

— Все смеешься, хихикаешь! — Валерия Карловна напустила на себя трагизма и повысила голос так, что на нас стали оборачиваться другие пассажиры маршрутки. — Ничего, вот поплачешь ты с этой "прости господи", попомнишь мои слова...

— Мам, Настя хорошая девушка и отличный руководитель.

— Да какая она девушка, она тебе в матери годится! Знаю я таких, видала, насмотрелась! Подавай им свежего мяса — мальчиков юных, несмышленых! Мегеры! Старухи похотливые! Подожди... Ты сказал — Настя? Она тебя уже... совратила, да? — в голосе мамы послышались визгливые нервные нотки.

Дальше слушать я не стал. Стало обидно и противно. И это моя семья, со своим гестаповским пониманием и заботой. А ну их и их свадьбу. Пусть мама вон, над Эрастом измывается — ему полезно, после гаваниного разгильдяйства. "Между прочим, зато меня сектанты не совращали" — хотел высказать я напоследок, но подставлять братца не стал — ему ещё за меня на этой дурацкой свадьбе отдуваться...

Да-да, именно за меня. Вместо меня. Никогда не поздно попытаться всё изменить... Когда маршрутка притормозила на ближайшем светофоре, я незамедлительно выскочил из нее, не слушая мата водителя и крика родительницы "Ты куда-а, сынок? Немедленно вернись!", и побрёл куда глаза глядят по старому тихому кварталу с тёмными деревянными двухэтажками, мимо цветущих аккуратных палисадников.

Спустя пару минут побега в кармане завибрировал телефон. Я был уверен, что звонит разгневанная мама, но на экране высветился давно забытый Вадик Суворов, который занял у меня прошлым летом четыре штуки, но так и не вернул. Если честно, я уж и не чаял.

— Алло, — хмуро буркнул я в трубку.

— Привет, Эдди! — зазвучал на другом конце линии бодрый прокуренный голос. — Слухай, ты там не очень занят?

— Не очень, — вздохнул я, понимая, что в ближайшее время мне совершенно нечем заняться.

— Тогда дуй ко мне, я те должок отдать хотел, — обрадовался Вадик.

— Круто. Я уж и не ждал.

— Да ты что! Вадян своих на бабки не кидает! — прозвучало в трубке обиженно.

— Я знаю.

— Ну, так, когда приедешь?

— А куда приезжать-то?

— На окружную, в салон ситроеновский, знаешь где, найдешь, доедешь? — искренне распереживался Суворов.

— Доеду как-нибудь, — пожал плечами я, пытаясь вспомнить, на чем можно доехать до "Ситроена" из Старой Пролетарки.

— Ну, ништяк! У меня сегодня сокращенный день, так что пива возьмем в соседнем гипермаркете, за жизнь потолкуем!

— Давай, — не стал спорить я.

— Тогда жду. Покеда.

— Пока.

Вадик повесил трубку. Я тоже и сразу выключил телефон, во избежание маминых телефонных истерик.

Я поспешил к ближайшей остановке, раздумывая, что ужасно начатый день оборачивается весьма неплохими перспективами: встречусь со старым приятелем, отдохну, да ещё и деньги на кармане появятся — уже хорошо. Всяко лучше, чем какая-то тухлая свадьба. Ни за какие коврижки туда не пойду!