Манипулирование мной. Вот, пожалуй, что раздражало больше всего.

И был еще один важный вопрос, на который меня натолкнул Армат. С него я и решил расставить точки над i.

— Алёна… — горло стиснуло от того, как больно оказалось произносить ее имя.

— Соболезную, — ответил Джейк серьезно и искренне. И во взгляде мука смертная мелькнула, как отражение моей.

Он все о ней знал. Я молчал, требуя взглядом. Слов просто не было. Еще болело от утраты. Так мало мы были вместе с Аленой, так странно это было, а казалось, всю жизнь вместе, что потерял бесконечно близкого человека, и вот так быстро это не принять и ее не отпустить. Внутри адский поджар разгорался, на глаза кипяток выступил, но я не собирался скрывать эти слезы.

Мужчины плачут. Когда теряют. Когда умирают от тоски. Когда больно так, что плевать на жизнь. Когда любят так, что гаснет мир, и единственный свет — она.

Я любил Алену какой-то необъяснимой любовью без всякого сексуального и романтического подтекста. Наверное, чтобы подарить ей цветы, мне пришлось бы напрячь ум и вспомнить, что она девушка. Это не делало мне чести, это не по-мужски — забывать о том, что перед тобой женщина. Но наши отношения были… бесполые. Очищенные от всей этой шелухи кокетства — с ее стороны, и естественных рефлексов — с моей. И эта чистота стала для меня эталоном, точкой отсчета. Теперь я всегда стремился к тому ощущению умиротворения и принятия самого себя, которое испытал рядом с ней. Ощущение самости. Самозначимости. Самообретения. Целостности тела и всего не физического, что называют душой.

Ангел.

И больше не нужно слов, чтобы рассказать о ней.

Сглотнул тяжело и все же опустился в кресло, закрыл ладонью глаза и шумно втянул воздух ноздрями, стремясь снова к тому ощущению стабильного спокойствия во имя нее. Но слезы щипали глаза, сжигали слезные протоки жидким соленым огнем.

Я ее не оплакал. И меньше всего ожидал, что сделаю это сейчас.

Я сегодня оказался не готов совершенно ни к чему. Ни к разговору с Джейком, ни говорить об Алене. Что еще я сегодня сделаю непреднамеренно, такое, чтобы грудь на разворот? Чтобы снова до слез, до кома в горле? Уже, кажется, и нечего. И так преуспел.

— Когда твоя дорога правильная, нужные люди всегда сами вовремя выходят на нее и предлагают помощь, — Джейкоб опустился в кресло рядом. — Рассел старался ей помочь, прилетал в Москву, чтобы устроить Алену в ту же больницу в онкологическое отделение, где лежал ты, и добился разрешения для вас общаться беспрепятственно. Вы были нужны друг другу. Когда ты видел ее последний раз, Рассел приехал забрать и предать земле ее тело…

Джейк положил на стол фотографию. Белый мраморный памятник — фигура, так похожая на Алену, с большими крыльями, которые ей так шли, которые я всегда мысленно дорисовывал, потому что тогда ее образ становился завершенным.

Много цветов и венков на могиле, детские рисунки, игрушки, конфеты…

— Я твой друг. Но Рассел — брат. Он всегда там, где тебе больше всего нужна его помощь. Алена была необыкновенной, нам всем очень жаль.

Я смотрел Джейку в глаза в упор.

…но если он назвал вас своим другом — будьте уверены, что вы обрели лучшего друга во всех смыслах этого слова.

Жаль, что никакие вибрации не смогли помочь Ангелу.

Я прижал согнутые пальцы к глазам и шумно вдохнул и выдохнул.

— Почему Расс промолчал…

Не вопрос — попытка понять его мотивы. Был рядом и не показался на глаза. Он ведь нужен был мне…

А нужен ли?..

Нет. Не в тот момент. Будь Расс рядом… пропал бы смысл выдирать меня из привычного окружения. Я ведь сам интуитивно сделал с Варей то же самое, что со мной сделал Джейкоб. Я понимал все психологические трюки, что он безрезультатно проделывал со мной много лет, но относился к ним скептически, потому что…

…когда знаешь изнанку фокуса, в чудо не веришь. Но если и есть в современном мире магия, то она в руках психологов.

Мне больше не нужно было задавать Джейкобу вопросы — я уже давно получил на них ответы, просто не сложил пазл.

— А с Несси… — начал, но осекся, потому что вспомнил…

…психологи называют это «феномен стресса». Реакция на стресс запускается гипоталамусом, в кровь выбрасывается много гормонов, подавляющих воспалительные и прочие негативные биологические процессы… Это своего рода направленная сублимация эмоций, главенствующих в момент стресс-фактора.

Обратный стресс.

Джейкоб убедил Стэйру дать то возмутительное интервью, чтобы сублимировать мои эмоции. И многому научить Несси. У меня всегда выбор, возможность в любой момент изменить запланированные и прогнозируемые события. Джейк ничего не сделал просто так и во вред мне и моей девочке. Теперь-то я понимал абсолютно все и так отчетливо, что не мог поверить — как я был слеп, глух и неразумен.

И он оставил мне подсказку, которую я только что понял — «Black jaguar eye», прибор тета-импульсной стимуляции мозга.

Око черного ягуара.

Я достал камень из кармана и аккуратно положил его на стол между нами рядом с черепом одноглазого ягуара.

— Дети не в ответе за дела предков, но несут их крест. Каков он будет — решать только родителям, — сказал на это шаман. Он осторожно вставил око в пустую глазницу тотема и встал с кресла. — А Несси во снах летала на левиафанах.

Джейкоб только что стоял напротив меня… и исчез, словно и не было его. Гипноз? Я не знал, не мог бы ответить на этот вопрос, глядя в каменные глаза своего тотема, с которым остался тет-а-тет. Но в остальном…

Мощная работа — сказал однажды о методе Джейкоба Макс. И мне осталось лишь согласиться и добавить:

— Чертов ты сукин сын…

***

— …Все, что ты рассказываешь — это интересно, — я сыто откинулась на стул с подлокотниками и в который уже раз бросила взгляд на двери — ждала, когда войдет какая-нибудь одинокая девушка и будет искать взглядом Коннора. Но я успела заказать свинину с медовым соусом и даже съесть и ее, и десерт в компании парня, а ни одна молодая особа так и не появилась. — А как же твое свидание?

Мне было немного обидно за молодого человека. Отвернулась, чтобы поискать взглядом официанта и расплатиться за ужин. Как бы мне ни было хорошо в уютной предпраздничной атмосфере и в компании Коннора, но я явно превысила лимит его внимания.

— С моим свиданием все отлично, — с улыбкой ответил Коннор. — Я никогда еще так приятно не проводил время, Несси.

Я повернулась и вздернула бровь:

— Так, Коннор… — побарабанила ногтями по скатерти, — ты меня обманул, да? — прищурилась.

— Надеюсь, ты не очень разозлишься на мою вольность, но я хотел, чтобы ты немного развеялась. Кажется, мне удалось тебя развеселить, — он хитро ухмыльнулся.