— Не могу. — прорычал капитан и обхватив меня за бедра, рывком опустил до упора.

Я вскрикнула, заглушая тихий стон Линдара, замерла и уперлась руками в спинку сиденья, наслаждаясь ощущением восхитительной наполненности, сокрушительного удовольствия, граничащего с безумием. Миг и он начинает двигаться жесткими, угрожающие резкими толчками, разливая дикое, порочное блаженство во всем теле. И оно принимает его полностью. Двигается в такт, с трудом, туго, но с каждым разом все глубже и на удивление, без боли. Я срываюсь на крик, не в силах совладать с этим, выбивающим воздух из легких, наслаждением, впиваюсь пальцами в его плечи, ища опоры. Линдар выругался и зачастил так, что перед глазами закружили яркие всполохи. Неотвратимо, бешено, жестко, до шума в ушах. Хрипловатый стон капитана и в моем теле разливается обжигающее тепло, мир вокруг рассыпается на мелкие сверкающие осколки. Колени дрожат, скользя по гладкой коже сидений, по венам течет кипящая лава, выжигая всё лишнее, оставляя лишь тело, которое лихорадочно содрогается от потрясающего, безграничного удовольствия. Линдар притянул меня ближе, накрывая губы жестким, уверенным поцелуем и неожиданно быстро начал двигаться, не позволяя оргазму остановиться. И я пропала. Снова. В пьянящем, головокружительном блаженстве, в ослепительном наслаждении, в бесконечно ласковых, требовательных руках моего капитана. Я растворилась в его животной страсти, в пьянящем запахе его кожи, мечтая только об одном, остаться с ним, в этом мгновении, навсегда.

Несколько минут мы не двигались, боясь нарушить правильность этого момента. Линдар покрывал ласкающими поцелуями мои плечи, шею, лицо. Кончиками пальцев гладил подрагивающую спину, говорил что-то нежное, шепотом, а я только устало улыбалась, не в силах поднять ресницы.

— А разговоров-то было… — мой голос охрип от стонов, но нотки сарказма от этого стали очевиднее.

— Мы только начали, милая. — ухмыльнулся капитан, сжимая еще слишком чувствительную кожу, на моей талии — Пить хочешь? Или продолжаем?

— Хочу! — пискнула я и все же распахнула глаза, надеясь заметить хотя бы легкую иронию на лице Хадари, но… он серьезен, как никогда.

Лин протягивает мне бутылку с водой, не расставаясь с насмешливой улыбкой, застывшей на его лице и я очень, очень медленно пью, хотя готова осушить ее залпом. Когда сцена с восстановлением водного баланса в организме неприлично затянулась, пришлось искать другие пути к отступлению.

— Давно хотела спросить… — а что? Может увлечется беседой и забудет, чем планировал заняться. — Какой у тебя любимый цвет?

— Серьезно? — Линдар вскидывает бровь, а я усиленно киваю — Хм. Белый.

— Твой любимый завтрак? — надежда есть, к тому же, мне действительно интересно.

— Английский. — коротко отвечает он и как только я открыла рот, чтобы уточнить детали, добавляет — В интернете почитаешь.

— А… — на этот вопрос он точно быстро не ответит! — О чем ты мечтаешь?

— Конкретно сейчас… — он плавно двигает бедрами, напоминая, что кое-что все еще во мне и я закусываю губу, от новой волны острых ощущений внизу живота — А ты?

А я… согласно простонала, прикусывая гладкую кожу его безупречной шеи и через секунду оказалась прижата тяжелым мужским телом к прохладной коже сидения. Моим любимым телом.

На утро выбраться из постели было намного сложнее, чем обычно. Потому что это была постель капитана и сам хозяин, чертовски удобной конструкции, в нашем случае, предназначенной совсем не для сна, лежал рядом. Не помню, как попала в его квартиру. Кажется, я просто уснула после очередного раунда и, судя по всему, была доставлена сюда мужчиной, который неприлично долго терзал мое бедное тело, хотя… Тело было довольно. Ныло, конечно, двигаться ленилось, в некоторых, стратегических-важных местах, побаливало, но, определенно, было довольно.

Горячая ладонь скользнула на живот, прижимая меня спиной, к твердой груди своего владельца и я сладко потянулась, мельком глянув на браслет капитана. Шесть утра. Линдар осторожно поцеловал меня в плечо и зарылся носом в растрепанные волосы, шумно втягивая воздух.

— Продолжаем? — чарующе низкий, шероховатый голос спровоцировал стайку мурашек, который бросились врассыпную, а еще стремительно нарастающую панику.

— У тебя совесть есть? — нарочито недовольно ответила я — Можно хотя бы кофе?

— Нет. — шепнул Линдар и опустил руку ниже, в поисках самого, к слову, не нормально отзывчивого, сокровенного. — Ни совести, ни кофе. — добавил Хадари, но уже и не очень-то хотелось, потому что ловкие пальцы капитана добрались до заветной цели и виртуозно двигались, заставляя меня сжимать шелковистую простынь и стонать от удовольствия.

Без пяти минут восемь я уже была в следственном изоляторе. С боем, но все-таки успела принять душ и даже заехать домой за одеждой. Щеголять по участку в вещах Линдара совсем не хотелось, так что этот пункт даже не обсуждался. А вот появиться в шесть-девять в сопровождении капитана, я не отказалась.

Хадари проводил меня до двери уже знакомой теневой комнаты, и скрылся в тени коридора. А я шагнула внутрь.

— Ливингстон, неплохо выглядишь для потерпевшей! — Брант подлетел ко мне, крепко сжал в объятиях и чуть тише добавил — Рад, что ты жива.

Я расплылась в улыбке. За скабрезными шуточками, за насмешливой улыбкой, за бесконечными подколами и напускной беспечностью, прячется настоящий, чувствующий, живой человек. Который может нервничать, бояться, проявлять сочувствие и искренне переживать. В том числе, за меня.

— Аллан, не задерживай очередь! — буркнула Эмз и как только форс ослабил хватку, отодвинула парня и заняла его место — Мы боялись тебя потерять, Тэм, правда.

— Вы от меня так просто не отделаетесь! — смешок получился нервным, потому что меня переполняли эмоции.

Еще пара минут и я бы разревелась от трогательности момента, но Рейман, в компании двух офицеров, завел Перка в допросную. А следом шагнул капитан, на ходу закатывая рукава идеально сидящей, белой рубашки. Расстегнул пару верхних пуговиц, покачал головой, разминая шею и кивнул Рэну. Напарник быстро вышел, вслед за офицерами и через пару секунд его кудрявая голова заглянула к нам.

— Заходи, не стесняйся. — форс махнул рукой, приглашая Ренара — Мы закончили с сопливыми объятиями.

— Рад видеть тебя живой, Тэм. — напарник уселся рядом, закинул руку мне на плечо и коротко поцеловал в волосы. Господи, как же приятно!

Невероятное чувство, осознавать, что ты кому-то дорог, что кто-то волнуется за тебя, переживает, боится потерять и обязательно поддержит в трудную минуту. Когда я училась в академии, прямо перед экзаменами загремела в больницу с острым пищевым отравлением. С дуру попробовала какие-то незнакомые ягоды и понеслось! Температура, озноб, потом унылая больничная палата, бесконечные промывания, со всех сторон, мерзкие лекарства, капельницы и непреодолимая слабость. Врачи убеждали Мэй, что угрозы жизни нет, но она упорно продолжала сидеть у моей постели и держать за руку. А Вестар навещал меня каждый день, отправлял тетушку отдохнуть, таскал конфеты, апельсины, пирожки из столовой и уговаривал врачей разрешить мне хотя бы попробовать что-то из этого. Думаю, это был коварный план Торвуда. Он так достал их бесконечными вопросами и болтовней, что весь медперсонал обходил его стороной, даже когда заканчивалось время для посещения, его не выгоняли. Уверена, просто не хотели связываться. Ходили мимо, пока друг тихо читал мне лекции, помогая подготовиться к предстоящим тестам и рассказывал последние новости. Я, конечно, пыталась выпроводить его, потому что весна была в самом разгаре, а он проводил время со мной, в унылой больничной палате, но в глубине души радовалась его категоричным отказам.