Ну уж нет, ошибаешься! Такого второго жеребца, как Буйный, на всем белом свете нет! Он может домчаться до Лондона и не устанет! Ну же, проезжайте! Ищите, вынюхивайте!

— Вперед, вперед, вперед, — повторяла я, как молитву. — Убирайтесь. Нас здесь нет. Вам тут нечего делать.

— Ты прав. Она не могла забраться далеко. Должно быть, конь Джона уже на ногах не держится.

Это Лоренс, мой дорогой муж! Господи, какая несправедливость! Он и его люди близко, слишком близко. Что делать?

— Она где-то тут, я чувствую. — Опять мой муж! — Готов поклясться, что слышал конское ржание.

Его спутник что-то пробурчал, но не возразил хозяину. Они сейчас будут здесь. В любую минуту кто-то из них увидит нас, и тогда все кончено.

Нас выдал не Буйный — Джордж. Он не знал, что происходит и, царапнув меня, громко затявкал. Но какое это имело значение? Нас и так бы обнаружили.

Ничего не попишешь.

Я затянула пояс потуже, придавив при этом Джорджа, схватилась за луку и вскочила в седло. Мы вырвались на дорогу, как пушечное ядро.

Это была бешеная скачка. Буйный тяжело дышал и все замедлял ход. Слезы отчаяния скользили по моим щекам, превращаясь в льдинки к тому времени, как докатывались до подбородка. Один раз я оглянулась и отчетливо увидела мрачное лицо мужа в бледном предрассветном сиянии. Я едва не задохнулась от страха.

Но минуту спустя другая лошадь поравнялась с нами. Кто-то перегнулся и схватил меня за талию. Джордж взвыл, и мужчина в изумлении отпрянул.

— Чертова собака! — завопил он. — Она прячет ее под плащом!

Преследователи затеяли громкую перебранку. Но скоро — слишком скоро! — незнакомец вернулся и на этот раз выхватил у меня из рук поводья Буйного. Лоренс, оказавшийся с другой стороны, с силой ударил меня по лицу, сбив на землю. Я схватила Джорджа и умудрилась высвободить его, прежде чем рухнуть на лед.

Я едва не потеряла сознание и долго не могла вздохнуть. Просто лежала, уставившись в мутно-серое небо. Джордж залился лаем, бегая вокруг меня в напрасной попытке защитить. Потом завизжал и вскочил мне на грудь. Надо мной нависла мерзкая физиономия Флинта.

— Она жива, милорд, — сообщил он Лоренсу, который и без того стоял рядом и все ясно видел. — Просто дух захватило, вот и все. Хорошо еще, что шавка наконец заткнулась. Взгляните на этого пса: сидит и лижет ее лицо! Хотите, чтобы я его прикончил? Я-то надеялся, что она придавит его, и делу конец!

Сумей я немного прийти в себя к этому моменту, наверняка высказала бы негодяю все, что о нем думала. Но я лишь беспомощно лежала перед ними, гадая, смогу ли когда-нибудь встать.

— Нет, оставьте ей хоть что-то, — отозвался Лоренс, — пусть она и не заслужила моей доброты. По-моему, она доставила нам слишком много неприятностей. Вся она вместе со своим псом не стоит таких волнений. Да, пусть жалкая тварь еще немного поживет. Видит Бог, она любит это создание куда больше, чем любое человеческое существо.

— Не годится так привязываться к собаке, — заметил Флинт и сплюнул, едва не попав мне в лицо.

— Просто у нее никого больше нет, — пояснил Лоренс, и в этот момент я возненавидела его еще сильнее, потому что он был прав.

Лоренс встал надо мной. Ветер трепал его плащ. Широко улыбаясь, он добродушно посоветовал:

— Не стоит сопротивляться. Ты и так отняла у меня много времени. Хватит глупостей. Вставай. Пора в путь.

Никто не помог мне. Я с трудом перевернулась, встала на четвереньки и медленно поднялась, прижимая к себе Джорджа. Пистолет по-прежнему был при мне, но сейчас опасно что-либо предпринимать. У меня всего одна пуля.

У них ушло несколько часов на то, чтобы выследить меня. И добились они своего только потому, что лошади были свежие. Должно быть, сменили их в деревне.

Если бы я посмела пойти на риск, мчалась бы теперь по дороге, как вольный ветер.

Сейчас мой муж, весь в черном, как никогда походил на дьявола.

— Я недооценил тебя, Андреа. Нет, не надейся, что я назову тебя Энди. Какое дурацкое имя! Пришлось притворяться, будто мне оно нравится, — и все для того, чтобы завоевать твое доверие. Тебе, возможно, удалось бы сбежать, но я решил тебя одурманить на случай, если мимо пройдет слуга и услышит твои вопли или стук. Да, поняв, что ты не станешь сидеть спокойно, я решил влить тебе в горло настойку опия, но с удивлением обнаружил, что твоя спальня пуста и холодна. Ты неразумно оставила окно открытым, и в комнате было не теплее, чем на улице. Поймай я тебя сразу, наверняка убил бы. Но тебе повезло.

Теперь я немного успокоился. К тому же ты наконец в моих руках. Все кончено.

Я молча слушала, глядя на человека, которому доверяла, в чьей глубокой привязанности не сомневалась, по крайней мере вначале, до появления старухи с кинжалом. Бесконечная ложь, расставленный капкан… но зачем?!

— И что теперь будет, милорд? Запрете меня в Синей комнате? Поставите решетки на окна, как во времена Кэролайн?

— Замолчи, глупая девчонка, — прошипел он. — Сама не знаешь, что несешь!

— Разве? Скажите, зачем вы так нагло врали? Кэролайн вовсе не прошла по карнизу в другую, незапертую комнату, чтобы оттуда перебраться в северную башню. Между карнизом и трубой нет ни одного окна. Что вы сделали с Кэролайн?

Но я и без того все поняла: он убил ее. Сбросил с балкона на каменную дорожку.

Судя по физиономии Лоренса, он прочел мои мысли. Ах, теперь не важно, промолчу я или нет. Поэтому я выпалила:

— Вы заманили ее в башню или притащили силой и вышвырнули с балкона, как ненужную вещь, верно?

Он размахнулся. Я успела заметить кулак в черной перчатке, искаженное яростью лицо, ядовитую злобу в глазах. Наверное, мне все же следовало сдержаться. Повезет, если отделаюсь сломанной челюстью.

И никакого спасения. Ни от кого. Ниоткуда.

Но тут воздух прорезал крик Флинта:

— Милорд, остановитесь! Иначе вы можете случайно прикончить ее! Еще не время! Слишком рано.

Лоренс медленно отвел кулак и, схватив меня за руку, принялся выворачивать, пока я не зашипела от боли.

— Постарайтесь впредь не сердить меня, мадам.

Он отпустил меня и сильно толкнул. Я потеряла равновесие и приземлилась у ног Флинта.

— Только взгляните, что она сотворила с конем Джона! — воскликнул Лоренс. — Загнала его, мерзкая тварь!

Я снова встала, даже не пытаясь бежать, зная, что мне не уйти от маячившего рядом Флинта. Господи, как я их ненавидела! Всеми фибрами моего существа!

— Знаешь, старик, ты тоже загнал бы его, если бы старался удрать от безумца.

Лоренс снова зловеще ощерился. Почему я его дразню? Почему не могу промолчать?