Уиллу уже не хотелось говорить с матерью. Казалось, что это звонок с плохими новостями – как кто-то умер прямо сейчас. Но он взял телефон.

Мико повернулась к Хамзе, показала на компьютер.

– Заканчивай. Сейчас же, – сказала она совершенно ледяным голосом.

– Привет, мам, – сказал Уилл, слыша, как Хамза бешено колотит по клавишам.

– Это правда? – спросила мать. – Оракул – это ты?

Уилл почувствовал, как кровь застыла стеклом.

– Это по Си-эн-эн показывают, Уилл. Это правда?

Он слышал в голосе матери страх.

За меня она боится? Или меня?

Он отодвинул телефон от лица:

– Мико, быстро включи Си-эн-эн.

Мико кивнула. Она взяла пульт с журнального столика и включила телевизор в 55 дюймов, слишком большой для такой квартиры – одна из вещей, которые он себе купил в первые дни богатства Оракула.

Ведущий что-то говорил, а внизу бежала строка: «ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ: духовный советник президента преп. Хосайя Брэнсон идентифицировал Оракула…»

Над плечом ведущего появилось окно – Хосайя Брэнсон стоял в какой-то телевизионной студии, перед мольбертом с увеличенной фотографией, которую Уилл узнал.

И остекленевшая кровь разлетелась осколками.

Эту аватарку он использовал всюду – в «Фейсбуке», в «Твиттере», на танцевальных сайтах – всегда одна и та же, с того раза, как его прилично сфотографировали на концерте несколько лет назад. Волосы чуть длинноваты, он улыбался и выглядел так, как и должен был выглядеть по собственному мнению. И эта фотография была на Си-эн-эн.

– Как утверждает Брэнсон, Оракул – это житель Нью-Йорка по имени Уилл Дандо, – говорил ведущий.

Мать Уилла что-то говорила ему в ухо, но он ее не слышал.

– Преподобный Брэнсон объявил об этом, а также дал описание мужчины индийской или арабской наружности, женщины азиатской внешности и темнокожей женщины с темными волосами и темными глазами, которые, как он утверждает, являются сообщниками Оракула. Здесь у нас в студии присутствует юридический советник Си-эн-эн Сара Де Коорт. После перерыва на рекламу мы услышим ее мнение, не подлежит ли преподобный Брэнсон ответственности за то, что фактически выдал Оракула…

– Этот сраный придурок! – рявкнул Уилл в телефон.

– Уилл! – воскликнула шокированная мать.

– Слушай, мам, все будет в порядке, за меня не волнуйся. Ты о себе позаботься и о папе. Вас быстро найдут. Я вам пошлю деньги, много денег, вам и всем родным. Возьмите их и скройтесь на время, и Эмили тоже пусть скроется. За границу езжайте, если сможете. А я скоро выйду на связь, обещаю.

– О боже мой! Уилл! – Мать почти вздохнула в телефон. – Почему ты мне не сказал?

Голос ее звучал обиженно, задето.

– Не хотел тебя волновать и не хотел иметь дело с вопросами, на которые у меня нет ответов. Мам… прости меня.

– Уилл, Уилл, – сказала она, и голос ее стал тверже: – Не понимаю, как это все случилось, но ты очень большой молодец. Ты столько людей спас своими предсказаниями, ты сделал доброе дело, Уилл, совершенно поразительное.

Уилл закрыл глаза.

– Мам, спасибо, – сказал он. – Но мне пора. Я тебя люблю, и мы увидимся, как только станет можно.

Мать сказала сквозь слезы:

– И я тебя люблю, Уилл. Береги себя.

Уилл еще крепче зажмурил глаза. Повесил трубку, и тут его телефон зазвонил снова. Засветился телефон у Хамзы и тут же у Мико.

Хамза поспешно встал, вынимая из кармана телефон и протягивая руку.

– Телефоны, живо! Нас могут выследить по ним, даже если мы их выключим.

Он взял все три телефона и исчез в ванной. Тихий звук, потом – всплеск.

– Господи ты боже мой, – сказал Уилл и ощутил, что кто-то обнимает его за плечи. Он открыл глаза, это была Ли.

– Уилл, мне жаль, что так вышло.

– Нормально, – сказал он, беря себя в руки. – Пора идти.

Хамза возник из ванной, руки его были пусты. Он глянул на монитор на столе Уилла, задумался на секунду, потом быстро подошел к столу и начал печатать.

– Брось! – крикнул Уилл.

– Уилл, это надо закончить. Мне минуты три, наверное, осталось, но если я этого не сделаю, то информацию все еще можно будет отсюда извлечь. И понять, как найти нас. Найти наш дом, найти Республику. Деньги найти.

– Хамза! – крикнул Уилл в ярости. – Они же уже внизу могут быть! Пора драпать! Вы со мной можете улететь – там разделимся.

– Слушай, ты бери Мико и мотай, – сказал Хамза. – Я сразу за тобой. Это же чартер, на самолет не опоздаем. Но это надо сделать, иначе смысла нет уезжать вообще.

– Я подожду Хамзу, – тут же сказала Мико.

– Мико, не говори глупостей. Езжай, – сказал Хамза, лихорадочно лупя по клавишам, чтобы очистить компьютер Уилла.

– Я остаюсь, – сказала она.

– Да будь оно все проклято, – сказал Уилл. – Хотя бы дай это сделаю я!

Хамза метнул на Уилла беглый взгляд:

– Ты в компьютерах не разбираешься практически никак. У тебя на это пятнадцать минут уйдет. Вопрос не обсуждается – не я Оракул, а ты. Беги, Уилл.

Уилл поколебался секунду.

– Ладно, – сказал он. – Но выбирайся, как только сможешь. – Он посмотрел на Ли. – Поехали. Меня машина ждет внизу, я тебя закину по дороге.

Уилл взял сумку с вещами и побежал к двери, по дороге прихватив бейсболку и темные очки со столика у двери. Жалкая маскировка, но другой сейчас не было.

Он посмотрел на Хамзу. Мико стояла рядом с мужем, скрестив руки на груди. Хамза сосредоточился на экране, руки его порхали. Мико была так бледна и красива, что сердце щемило.

– Быстрее давай, – сказал Уилл.

– Конечно, – ответил Хамза, не поднимая глаз. – Пять минут максимум. Иди уже.

Ли уже была в холле с сумкой Уилла в руках. Она казалась испуганной, но радостно возбужденной.

– Каждый раз, как тебя встречаю, дело кончается хаосом, – сказала она.

– Привыкай, – ответил Уилл, взял у Ли свою сумку и пошел за ней вниз по шести лестничным маршам.

У тротуара стояли два «Линкольна» с заведенными двигателями. Уилл подбежал к ближайшему и стукнул в водительское окно.

– Багажник!

Темнокожий водитель, похожий на уроженца Центральной Африки, кивнул и нажал кнопку. Уилл подбежал к открывшемуся багажнику и забросил туда чемодан. Ли открыла пассажирскую дверь, бросила сумку на заднее сиденье. Посмотрела вдоль улицы – и застыла.

– Уилл! – сказала она. – Посмотри.

Он посмотрел. По тротуару шагала группа людей, пока еще за полтора квартала от них, человек двадцать мужчин и женщин разных возрастов и цветов кожи, объединенные только целеустремленным видом. Идущий впереди, мрачного вида мужик с проседью, в длинном пальто, держал в руке телефон и посматривал то на него, то на номера домов.