– О… – Вид у него разочарованный. – Вы сказали, что ваша бабушка упоминала Виктора. Что она говорила о нем?

Я бросаю на маму неловкий взгляд.

– Э-э-э… – тяну в нерешительности, поворачиваясь к Тео. – Она сказала что-то о том, что он хотел навредить ребенку.

Тео выглядит потрясенным.

– Навредить ребенку? Мой отец – врач. Он мог быть каким угодно, – лицо его мрачнеет, – но… причинять вред детям?

Джен берет его за руку. Мы погружаемся в неловкое молчание, пока мама не говорит:

– Сколько лет вашему отцу? Моей маме – Роуз – за семьдесят.

– Мой отец был старым, когда я родился. Мама была намного моложе. Папе семьдесят шесть.

– Значит, они примерно одного возраста. Могли ли у них в какой-то момент быть отношения?

Тео пожимает плечами.

– Я действительно не знаю. Роуз говорила что-нибудь еще о моем отце?

– Она очень путается в речи, – объясняю я. – Называет много имен. Она упоминала Виктора несколько раз, но когда это делала, она казалась, ну, испуганной…

Тео бледнеет.

– Испуганной?

– Может быть, испуг – это не то слово… – Я хмурюсь, пытаясь вспомнить. – Взволнованной. Бабушка определенно сказала, что он хотел навредить ребенку. Она сказала, что он – простите, это немного грубо, – но она сказала, что он нехороший человек.

Тео и его жена обмениваются взглядами.

– Я и не считаю его хорошим человеком, – бормочет он. На лице его отражается грусть, и у меня сжимается сердце от сострадания.

– Все идет как-то странно с тех пор, как обнаружили тела, – говорит мама. – Вы слышали о Дафне Хартолл?

Тео качает головой.

– Она была маминой квартиранткой и жила здесь в тысяча девятьсот восьмидесятом году. Мы думаем, что она также носила имя Шейла Уоттс.

– Не слышал о ней, – отвечает Тео. Я замечаю, что они с Джен так и держатся за руки. И понимаю, что они так же отчаянно нуждаются в ответах, как и мы.

– Мы пытаемся найти ее – ну, и полиция тоже, – сообщает мама. – И есть еще кое-что. За последние несколько дней со мной и Саффи пообщался мужчина, который сказал, что он – частный детектив, хотя он напал на меня на улице, когда я шла домой поздно вечером…

Джен ахает:

– Это ужасно!

– Это и было ужасно, – подтверждает мама. – Но он сказал, что его клиент нанял его, чтобы найти документы, которые есть у моей мамы. Он назвал это уликой.

– Уликой? – Джен хмурится.

– Да, но он ничего не сказал точно, и я невероятно испугалась.

– Как зовут этого человека? – спрашивает Тео. – Он сказал, на кого он работает?

– Нет, – говорит мама. – Он отказался назвать своего клиента, но зато назвал свое имя. Глен Дэвис.

– Подождите… что?! – Тео выпрямляется. – Глен Дэвис?

– Да, он так назвался, – отвечает мама. – И мы думаем, что он вломился сюда в поисках этой так называемой улики.

– Я знаю Глена Дэвиса, – говорит Тео, и кровь отливает от его лица. – Он работает на моего отца.

40

Тео

– Он работает на вашего отца? – восклицает младшая из женщин, Саффрон. Она смотрит недоверчиво, ее большие карие глаза широко распахнуты. Тео чувствует тошноту от мысли, что прихвостень его отца (как он всегда о нем думал) был здесь и терроризировал этих женщин.

– Да, – подтверждает Тео, скрещивая ноги, потом снова выпрямляя их. Он жалеет, что не согласился на предложение выпить, – во рту пересохло. – Они с отцом знакомы много лет. Я даже не знаю откуда. До него был другой тип, похожий на него, бывший военный, но он ушел на пенсию. Однако вот что я знаю точно: Глен Дэвис – не частный детектив.

– Тогда какие обязанности он выполняет при вашем отце? – спрашивает женщина постарше. Лора или, может быть, Лорна? Он едва может уложить в памяти все то, что узнал с тех пор, как приехал сюда.

Тео пожимает плечами. «И в самом деле, каковы обязанности Дэвиса? Я никогда не знал точно».

– Я всегда считал, что он при отце что-то вроде охранника. Приходит в дом время от времени. Осматривает сигнализацию. Дает отцу советы и все такое… Мой отец – богатый человек. Успешный в своей области.

– Ха!.. Глен Дэвис – долбаный бандюган, вот кто он такой, – говорит Лора. Нет: Лорна. Он уверен, что ее зовут Лорна. – Ворвался в дом, когда моя дочь уехала в больницу. Как будто ждал снаружи… ждал, когда мы уйдем. И вот это все… – Она встает и расхаживает по комнате, небрежно взмахивая руками. Тео наблюдает за ней, завороженный. В ней есть что-то очень знакомое. Как будто он встречал ее раньше, но не может вспомнить где. – Это должно быть как-то связано с вашим отцом. И эти фотографии… – Она останавливается и оборачивается к Тео, протягивая руку. – Могу я их увидеть?

Тео выполняет ее просьбу. Все выжидательно смотрят, как она листает их. Затем Лорна разочарованно фыркает и передает телефон обратно ему.

– Я никого не узнаю. Я надеялась, что там будет моя мать…

– Я уже смотрела, – говорит Саффрон.

– Знаю. Я просто хотела посмотреть. – Лорна посылает дочери извиняющуюся улыбку, и Тео чувствует тоску по собственной матери.

Он забирает свой телефон. Разочарование Лорны кажется почти осязаемым.

– Вы можете вспомнить, о чем еще вас спрашивал Глен? В ту ночь, когда он… напал на вас?

– Только об уликах. Больше ничего. Ах да, еще он угрожал мне, сказал, что причинит вред мне или Саффи… – она вздрагивает, – если я расскажу полиции.

Тео сглатывает, пытаясь подавить нарастающую внутри панику. Неужели его отец как-то связан с убийствами, которые здесь произошли? Может, папка с фотографиями женщин здесь ни при чем? Если только они – не его жертвы…

– Я думаю, моя мама от кого-то убегала. Женщина, которая знала ее в те времена, вспоминает, что она была нервной и скрытной, и, судя по всему, уже была беременна, когда только-только приехала сюда, – говорит Лорна, снова садясь в кресло. Она бурлит нервной энергией, как фейерверк, который вот-вот взорвется.

– И вы думаете, она бежала от моего отца?

Лорна смотрит на свою дочь, потом снова на Тео.

– Теперь я начинаю думать, что это так. Моя мама всегда очень скупо упоминала о моем отце. Она говорила, что его зовут Уильям, но никогда не показывала мне фотографии, никогда не говорила о нем. Она как будто хотела забыть его.

Тео думает о Синтии Парсонс. Была ли Роуз такой же жертвой его отца? Бывшей любовницей, которая убегала от него, потому что боялась? Бывшей любовницей, которая была беременна?

– Милый, – мягко говорит Джен, кладя руку