она, полуобнажённая, пусть и покрытая, лежала на кровати перед своим братом и королём. Однако поделать ничего было нельзя — девушка чувствовала себя совершенно разбитой, а потому, сгорая от стыда, ограничилась лишь тем, что натянула покрывало до самого подбородка. Сообразительная служанка, раскланявшись с обоими, поспешила покинуть покои.

— Если бы я сказал, ты бы не поехала, — так, словно это всё объясняло и оправдывало, ответил Увилл, присаживаясь на кресло неподалёку от постели.

— Это было чудовищно, Увилл… — Камилле было страшно и неловко отчитывать брата, но слишком уж многое накопилось у неё на сердце. — Ты не должен был так поступать со мной! Я едва не умерла от ужаса и стыда!

— Прости, сестрица, — Увилл изобразил участие на лице. — Я не думал, что у старого хрыча достанет бестактности ляпнуть тебе такое прямо в лицо.

— Но как он узнал?..

— Я допустил оплошность, Камилла, решив дожидаться известия в том самом трактире, через который мы обычно проезжаем по пути из Танна в Колион. Давин знал, что я ждал там известия от тебя и умчался, как только прибыл гонец. Я не хотел говорить тебе об этом раньше, сестра, потому что знал, как тяжко ты перенесёшь эту весть. Поверь, я хотел оградить тебя от всего этого!

— Это ужасно, Увилл… — Камилла боролась с соблазном натянуть покрывало на лицо, чтобы укрыться от этого мира хотя бы на время. — Что теперь будет?

— Тебе не о чем беспокоиться, Камилла, — самым искренним тоном заверил её Увилл. — Он никогда не сделает ничего, что может навредить тебе.

— Но лорд Давин созывает Стол… — слёзы потекли по воспалённым щекам девушки. — Ах, Увилл… Он расскажет обо всём! Гардон говорил, что лорд Давин угрожал тебе. Он сулил, что ты ответишь за то, что совершил!..

— Камилла, клянусь тебе, что твоя тайна останется тайной навек! — молодой человек счёл, что сейчас необходимо проявить максимальную нежность, а потому его тон был горяч и искренен как никогда. — Давин не посмеет причинить тебе боль! А если он и сделает что-либо…

Увилл понимал, что сейчас лучше всего было бы обнять сестру, но та была неодета и лежала в постели, поэтому он ограничился тем, что положил руку на покрывало в том месте, где должна была быть её рука. Он сжал её руку сквозь ткань, словно пытаясь приободрить, но это было точно рассчитанное движение актёра.

— Ах, я натерпелась такого страху… — прорыдала Камилла, принимая за чистую монету участие брата.

— Прости меня, сестрица. Я должен был подумать об этом и, быть может, не посылать тебя к Давину. Но он так расположен к тебе… Я надеялся, что ты сумеешь вразумить его и склонить к позволению женитьбы с Солейн. Лишь тебе было бы под силу подобное, Камилла. Но увы… Старый дурачина предпочёл войну…

— Не нужно говорить так о лорде Давине, Увилл… — с укоризной произнесла девушка. — Он ведь был тебе отцом много лет.

— Отец, который предал меня в критический момент, — отрезал юноша. — Отец, который чинит мне всяческие препятствия вместо того, чтобы помочь тогда, когда он особенно нужен… Но ты права, Камилла, — с благородной грустью в голосе закончил он. — Я не должен говорить подобного. Что бы ни случилось, Давин навсегда останется мне отцом!

Знала бы Камилла, что в этот самый миг барон Корли, подчиняясь приказу её брата, уже отдавал последние приказы офицерам, готовясь выступать против Танна…

— Но лорд Давин всё же собирает Стол… — вновь вернулась к беспокоящей её мысли девушка. — Неужели он объявит другим лордам о том, что мы совершили?..

— Уверен, что он не сделает этого! — вновь стал убеждать её Увилл. — Но для этого, сестра, ты должна будешь отправиться со мной в Танн.

— Что? — всплеснула руками Камилла, от волнения позабыв стыд из-за своей наготы. Впрочем, она тут же спохватилась и поплотнее натянула на себя ткань покрывала. — Прошу тебя, Увилл! Не заставляй меня вновь отправляться туда!

— Это необходимо, Камилла, — с нежностью, которой не испытывал, проговорил Увилл. — Это станет лучшей защитой для нас. Видя тебя перед собой, Давин ни за что не сможет причинить тебе вред. Он влюблён в тебя, словно мальчишка. Ты так похожа на мать, что он просто теряет голову при виде тебя!

При этих словах Камилла зарделась, как и всякий раз, когда Увилл начинал рассуждать на предмет чувств Давина к ней.

— Пойми, сестра, меня коробит от злобы и отчаяния из-за того, что я вынужден прикрываться тобою как щитом!.. Если бы существовала хоть одна возможность избежать этого — я воспользовался бы ею, не задумываясь. Поверь, если бы этот вопрос касался лишь меня одного, я скорее откусил бы себе язык, чем попросил тебя о подобном! Но я переживаю за тебя! Да, я не считаю, что Давин способен причинить тебе вред, но, с другой стороны, я загнал его в угол. Кто знает, как он поступит, ощутив, что прижат лопатками к стенке?

— Лорд Давин — благородный человек, — слабо возразила Камилла.

— Не всякое благородство выдержит отчаяния, сестра. А Давин глубоко уязвлён. Ты же сама знаешь, что из мстительности он даже расторг нашу помолвку с Солейн, несмотря на то что мы любим друг друга. Ни мои мольбы, ни слёзы дочери не смогли заставить его передумать.

— Я не верю, что лорд Давин способен на подлость…

— И всё же тебе нужно поехать со мною в Танн, сестра, — мягко, но совершенно безапелляционно произнёс Увилл. — Ты же знаешь — это ради твоего же блага.

— Хорошо, — судорожно вздохнув так, словно из неё вынули сердце, пролепетала Камилла. — Если так нужно, я поеду.

— Спасибо, — Увилл слегка сжал её предплечье сквозь ткань покрывала. — А теперь, прошу тебя, отдыхай и набирайся сил. И постарайся выбросить прочь из головы все тревоги. Поверь, сестрица, у нас всё будет хорошо! Рано или поздно ты станешь сестрой императора!

— Я уже — сестра короля, — слабо улыбнулась Камилла. — И сестра величайшего и благороднейшего из людей.

— Ну для начала это тоже неплохо, не правда ли? — усмехнулся Увилл, поднимаясь, чтобы уйти.

***

Давин, свято чтивший традиции, естественно, не ожидал нападения. Впрочем, ему стоило бы догадаться, зная заносчивость Увилла. Когда ему сообщили, что армия Колиона численностью никак не меньше двух тысяч человек вторглась в его владения и объявила селение Боронушка своей территорией, он отреагировал на это менее бурно, чем ожидали его приближённые. Потому что, если не считать этой явной пощёчины лично ему и всему Столу, никаких иных утрат он не понёс. Пройдёт меньше месяца, и эти земли вновь отойдут домену