— У меня было такое впечатление, что его планы внезапно переменились. Когда я говорила с ним по телефону, он злился, но при этом сказал, что хочет увидеться с глазу на глаз и окончательно все обсудить. Видимо, я его достала. А когда я пришла, заявил, что у него совершенно нет времени, и выставил меня чуть не пинком.

— Странно.

— Мне кажется, он боялся.

— Да это не новость, — обронила Анжелика и наткнулась на вопрошающий взгляд. Выругалась про себя и пояснила:

— Кто-то же его убил, верно?

Хотя и не в тот вечер. Наверное, ему угрожали.

— А вы не знаете, угрожали ему или нет?

— Знала бы — убийцу уже нашли бы.

— А что у вас с лицом? — вдруг спросила Маша. — Можно полюбопытствовать?

— Да мне и самой любопытно… — проворчала Анжелика. — Меня избил один парень, а за что и кто он такой — не знаю. Может, вы его случайно знаете?

Анжелика в который раз описала внешность своего незваного гостя, но Маша покачала головой:

— Таких парней слишком много. Если у него нет особых примет, будут искать сто лет.

— Я плохо описываю, — расстроенно возразила Анжелика. — Искать его не будут. Кому он нужен? Я рассказала следователю, так он меня на смех поднял. Сказал, правда, что это может быть связано с убийством моего мужа, но искать по таким приметам отказался.

— Он не имел права!

— У него какие-то свои права, я в них ничего не понимаю..

— Да, нехорошая история, — протянула Маша, и тут в дверь позвонили. Анжелика вцепилась побелевшими пальцами в подлокотники кресла. Маша повернула голову к двери в коридор, потом перевела взгляд на хозяйку и шепотом спросила:

— Вы ждете кого-то?

— Нет…

Обе женщины замерли в ожидании, но звонок не повторился. Наконец откуда-то из окна раздался тихий зов:

— Лика?

— Что такое? — Маша вскочила. Анжелика открыла балконную дверь. Из окна соседней квартиры высунулась знакомая белобрысая голова:

— Ты почему не отпираешь?

— Посмотри, и поймешь, — отрезала она.

Юра помолчал, разглядывая ее в слабом свете, падавшем из комнаты на балкон, и нерешительно спросил:

— У тебя что-то в лице изменилось?

— Что-то… — проворчала она. — Знаешь, лучше зайди.

И вернулась в комнату. Маша испуганно схватила ее за рукав майки и прошептала:

— Кого это вы зовете?! Зачем?!

— Не бойтесь, это мой сосед. Он безобидный.

Прежде чем Маша успела что-то возразить (а возразить ей, видимо, хотелось), в дверь снова позвонили, и Анжелика бросилась отпирать. Впустив гостя, она тихо сказала:

— А тут для тебя сюрприз.

— Что с тобой? — испугался он, разглядев синяки. — Кто это тебя?

— Не буду врать, что упала и расшиблась, — ответила она. — Сюрприз не у меня на лице, а в комнате. Помнишь свою роковую блондинку?

— Юра?!

, — ,; На пороге комнаты стояла Маша. Это ее голос поверг их в оцепенение. А Маша, выпалив это имя, подскочила к нему и воскликнула:

— Ну, ничуть не изменился!

— Вы знаете друг друга? — ошеломленно спросила Анжелика.

— Я-то его знаю, — рассмеялась Маша. Было видно, что она искренне обрадовалась, чего совсем нельзя было сказать о новом госте. Он выглядел донельзя глупо — глаза еще больше выкатились из орбит, а щеки и даже шея быстро покрывались пятнистым румянцем. Маша радостно тронула его за руку:

— Ты до сих пор тут обитаешь?

— Подождите-ка, — вмешалась Анжелика. — Я чего-то не понимаю. Ты знаком с Машей?

Он обреченно кивнул.

— Но ты же видел кассету? — В ее голося появилась угроза.

Тот кивнул еще раз и окончательно сник. Было видно, что больше всего он жалеет, что ему в голову пришла мысль навестить свою соседку. Маша удивленно смотрела то на него, то на Анжелику и в конце концов спросила:

— Он меня видел на кассете? Ну и что?

— Он вас не опознал! — возмущенно ответила Анжелика.

— Нет?

— Я думала, что он был в армии с Сашей, если не опознал вас, — Анжелика прошла в комнату, гости потянулись за ней, не сводя друг с друга изумленных взглядов. Анжелика плюхнулась в кресло и продолжала:

— Если они ровесники, то и в армию их должны были взять вместе?

— Меня мать отмазала, — наконец подал голос Юра. Голос у него был куда более хриплый, чем обычно. Он откашлялся и виновато добавил:

— По состоянию здоровья.

— А он был здоров как бык, — вмешалась Маша. — Но мать его чересчур любила, чтобы отпустить на два года И связи у нее были, да ведь?

— Значит, Саша вас все-таки, не знал? Этому можно верить? — спросила Анжелика.

— Конечно!

— А Юра знал?

— Ну, разумеется. Мы с ним очень мило общались. Он часто тут бывал, верно, Юр? — Маша, казалось, помолодела лет на пятнадцать. Анжелика удивлялась тому, как такие в общем-то неприятные воспоминания могут подействовать на женщину так целительно. Но целительный эффект быстро испарился, как только она закончила:

— Юра много общался с Иваном. Они оба скучали по Саше и вспоминали его.

Тут Юра до бровей залился густой краской.

Маша замолчала.

— Так чего ради ты не узнал Машу на кассете? — Анжелика не собиралась оставлять его в покое. — Ты же ее сразу узнал!

— Я…

— Слушай, а что это за комедия с неизвестной блондинкой? — продолжала она. — Ты же тогда пришел рассказать о блондинке в белом плаще, которая явилась к Игорю? Какая же она неизвестная?

Зачем ты мне врал?

— Да это все мать! — Ему наконец удалось вставить словечко.

— При чем тут твоя мать?

— Ой, не надо… — испуганно перебил он, уловив в ее тоне нарастающую агрессию. — Потом объясню.

— Тайны? — спросила Маша. —А как поживает твоя мама?

— Здорова, — кратко ответил ;он и умоляюще посмотрел на Анжелику.

Та возмущенно фыркнула. Она поняла, что Юре не хочется обсуждать при посторонних отношения своей матери с Игорем, а если бы разговор на эту тему продолжался, эти отношения неизбежно бы всплыли.

— Ладно, — сказала она, — С меня хватит.

— Миллион лет тебя не видела, — продолжала Маша, обращаясь к смущенному парню. Анжелика с трудом удержалась от очередного вопроса, встала и вышла на кухню. Там она открыла окно, облокотилась на подоконник и уставилась вниз, разглядывая «классики» на асфальте. Розовые и зеленые меловые линии четко выделялись под светом фонаря. Голова у нее гудела от всех впечатлений этого дня, ноги подкашивались. Она бы много отдала за то, чтобы во всем разобраться, и еще больше — чтобы забыть обо всем и лечь спать. В комнате гудели голоса, и она с раздражением прислушивалась, повторяя про себя: «Выметайтесь! Не дом, а проходной двор!» Глаза начинали слипаться, девушка клевала носом. Внезапно потянуло сквозняком, она обернулась. Юра заглянул в кухню: