– Жозе Эредиа? Самый известный контрабандист в нашем городе, даже во всем округе. Все сигары с Кубы и вина с острова Мадейры попадали в Барреж через него. И цены, конечно, вздувались неимоверно, потому что приезжает множество богатых иностранцев принимать ванны. Как вы, например, мосье…

– Александр, – на ходу представился Сеславин.

– Очень рад познакомиться, мосье Александр. Вы из Пруссии?

– Нет, из Богемии. Так почему убили госпожу Матильду?

– Дело в том, что пограничная стража Баррежа давно охотилась за Эредиа. А поймай его! Он то здесь, то в Испании, то в Бискайе, то у себя на родине, в Каталонии…

– Однако все же поймали! – торжествующе припомнила жена Фернана, беленькая Инесс.

– Да, поймали и держали в городской тюрьме, – подтвердил Фернан. – Хотели приговорить к десяти годам каторги на плантациях острова Гаити… это за океаном, в колонии. Словом, сидел Жозе в тюрьме и ждал суда. А тетушка Матильда сошлась тем врменем с каким-то иностранцем, который лечил здесь раны. Он был, кажется, русский или поляк… Говорили, красивый мужчина, настоящий дворянин. Одна осанка чего стоила… Вот как у вас, мосье. Ну, Матильда и стала принимать его по ночам. В этом самом доме. Довольно долго это у них длилось, пока раненый поляк брал лечебные ванны. Но, видать, он не очень-то оказался богат, хотя и дарил Матильде всякие побрякушки. Деньги у него кончились, и он подался отсюда в Париж.

– А тут как раз и… – почти закричала, всплеснув руками, Инесс.

– Как раз выпустили из тюрьмы Жозе Эредиа… – подхватил Фернан. – Ему, конечно, тотчас доложили об измене Матильды. А она и не стала отпираться. У нас здесь женщины гордые. – «Как же ты посмела спать с ним, когда меня держали за решеткой?» – завопил Жозе. «Ты мне не муж, я не обязана хранить тебе верность, бродяга», – заявила Матильда, и многие слышали их разбирательство. «Ладно, я прощаю тебя. Давай помиримся», – сказал Жозе Эредиа. «А ты мне больше не нужен. После моего возлюбленного обниматься с тобой – слишком большое оскорбление для его памяти». Тут, понимаете ли, мосье, Эредиа рассвирепел, достал из-за пояса наваху[34] и зарезал мою тетку. Говорят, она сопротивлялась изо всех сил, но он одолел.

– Почему Эредиа выпустили из тюрьмы?

– Его дружки подкупили начальника. И с него сняли обвинение. Обычное дело, мосье.

– Разве у вас не возникла мысль отомстить за свою тетю?

– Эх, мосье, меня предупредили: если начну мутить воду и обращусь в суд, мне конец, – уныло оправдывался Фернан.

– Поганый торгаш… – пробормотал Сеславин, чувствуя в груди закипающую ярость старого бойца. – А почему Эредиа не арестовали за убийство?

– То же самое, откупился. Свалили на кого-то другого. А Жозе Эредиа на всякий случай сменил имя. Он теперь не Эредиа, а Жан Малуэ. Живет в конце рынка и делает вид, что торгует крашеной шерстью. На самом же деле продолжает заниматься контрабандой. Раз в неделю уходит в горы и встречает там своих дружков.

– Жаль вашу тетушку, Фернан. Красивая была женщина. И сколько достоинства! Как у герцогини… Вы правда ее племянник?

Фернан опустил голову и стоял, от стыда бессильно уронив руки.

– Спасибо, что рассказали о госпоже Матильде. Было очень интересно. – Сеславин забрал свой табак с прилавка и спокойно вышел.

Он еще целый месяц лечился целебными водами Баррежа. Потом решил переехать в Марсель, а оттуда в Австрию, в Баден-Баден.

Находясь в Барреже, он никогда не покупал табак в лавке трусливого племянника гордой красавицы Матильды. Он приобрел статного камаргского коня и часто ездил в горы, к самой границе Испании.

Через день после отъезда Сеславина в Марсель хозяин табачной лавки Фернан вбежал в дом с вытаращенными глазами.

– Что с тобой? – удивилась Инесс. – Ты заболел?

– Сейчас говорят по всему городу…

– О чем?

– В горах Сьерра-Эрнани нашли Малуэ… тьфу!.. Жозе Эредиа. Застреленного и сброшенного в пропасть.

– Это он, – торжественно, подняв глаза к потолку, произнесла Инесс. – Господь избрал его, чтобы наказать негодяя.

– Кто – он? – бестолково спросил Фернан.

– Возлюбленный тети Матильды. Я тогда еще сразу всё поняла.

– Может, пойти, узнать подробности?

– Тсс-с… молчи. Остальное не наше дело. Отомстить за тетю Матильду должен был ты. Но это сделал русский кабальеро, израненный герой прошедшей войны. Да благословит его Пресвятая Дева…

По приезде в Баден-Баден, красивый городок, расположенный в горах Шварцвальда неподалеку от Вены, Сеславин узнал, что здешние минеральные воды не пригодны для лечебных ванн. Целебную воду многочисленные больные пили от внутренних болезней. Правда, Александр Никитич припомнил, что еще со времен его ранения на Дунае, при штурме турецких крепостей, у него врменами открывалось горловое кровотечение. Он решил некоторое время стать посетителем целебных источников Баден-Бадена. Посоветовался с доктором Шлезелем, весьма знающим стариком, и целый месяц трижды в день пил приятно пузырящуюся воду.

Доктор Шлезель оказался необычайно словоохотливым собеседником. Выяснив, что его новый пациент бывший военный, тем более генерал в отставке, он даже всплеснул руками от переполнявших его чувств.

– Мой сын Франц также был участником тех ужасных сражений, – поведал старый доктор Сеславину. – Правда, он не имел высокого чина и служил в кирасирском полку обер-лейтенантом. На его счастье, полк считался запасным и квартировался в Польше, так и не перейдя границу России. Я говорю о двенадцатом годе, когла Австрия, потерпев поражение при Аустерлице, была вынуждена стать союзницей Наполеона. Но после краха «Великой армии» в России, соединившись с победителями – войсками русского императора, Австрия приступила к освобождению своей земли от французов. И тогда мой сын Франц постоянно участвовал во многих сражениях, был тоже ранен и получил орден Белого орла, а затем Железный крест за храбрость.

– Очень хорошо, что ваш сын честно исполнил свой долг перед отечеством, рискуя жизнью и проливая кровь в бою с врагом, – назидательно произнес Сеславин, не вдаваясь в подробности своей собственной военной судьбы. – Он продолжил службу после поражения Франции?

– Он хотел бы продолжить службу в войсках Его Величества, – сказал, горестно изломав седоватые брови, Шлезель. – Однако произошло несчастье, которое миновало его даже во время войны с Бонапартом. Он был тяжело ранен на дуэли.

– Это досадно, – заметил Сеславин. – Быть легко раненным среди постоянных опасностей войны и оказаться на грани жизни и смерти в мирное время.

– Нет, тогда война еще шла, но его полк (я имею в виду кирасирский полк, где находился мой сын) с частью других войск оказался в Богемии, там они очутились на постое в каком-то небольшом городе. Будучи свободным до отправления к театру военных действий, Франц увлекся карточной игрой. О, эти проклятые штоссы и висты! – В негодавании старый врач потряс тощими кулаками. – К сожалению, молодые люди очень часто становятся жертвами этого пагубного увлечения. Мало того, что они просаживают попусту деньги… Иной раз большие суммы… Подвергают лишениям своих близких, семью, родных… Запутываются в долгах, становясь жертвами своих страстей, а также жертвами разных бесчестных каналий, которых достаточно среди игроков.