– Тебе не об этом нужно беспокоиться, – заметил Сигур.

Он махнул рукой, и Дюран с воем провалился сквозь пол.

– Об этом Фрае можно больше не беспокоиться, – сказал Карбир. – Выйти из Башни Ужаса невозможно.

Всевидящее Око разделилось на пять исходных сфер, и те вернулись к своим хозяевам.

Маги один за другим покинули зал, и стало тихо.

Несокрушимая башня ордена Кошачьей лапы вздрогнула, Гвистерн тревожно вскинул голову и, опершись на заваленный книгами стол, поднялся. Ему послышался донесшийся из недр земли протяжный стон.

Из воздуха с легким треском материализовался глава Ордена Алвин. Он выглядел озабоченным.

– Что случилось, грандмастер? – спросил Гвистерн.

– Потревожены основы этого мира, – ответил тот. – Сама его целостность в опасности.

– Я не понимаю, грандмастер.

– Ты слышал о Башне Ужаса? – Алвин опустился в старое, почерневшее от времени деревянное кресло.

– Конечно, грандмастер, ее в незапамятные времена построили огры. Тем самым они сделали наш мир устойчивее, однако пробили колодец через все нижние миры.

– Все верно, – кивнул глава Ордена. – А теперь твой враг – Каспар Фрай забрался внутрь Башни Ужаса.

– Что?! Но это невозможно!

Последние несколько дней, после того как стало известно, что Седой Вилли погиб, не выполнив задания, бывший принц сидел в библиотеке Ордена и выискивал в старых книгах способ уничтожить ненавистного Проныру.

– Увы, это стало возможным. И что он найдет внутри – смерть или могущество, сейчас не скажет никто.

– Может, нам стоит попытаться напасть на него прямо там?

– В самой Башне? Что за безумная идея! Хотя, если проникнуть в нее через нижние миры, где нет запретов и печатей… хм… хм…

Алвин задумался. Гвистерн сидел тихо, боясь помешать размышлениям грандмастера.

– Хорошо, брат, – сказал тот, очнувшись от дум. – Это возможно, но, чтобы воплотить твой замысел, придется приложить немало сил. Заняться этим лучше в круглом зале.

– Я готов!

В круглом зале, где концентрировалась вся Сила Ордена, было пусто. Тускло поблескивали десятки лежавших на полочках рубинов. Каждый из них обозначал отдельного члена Ордена и его Силу, ею старшие маги могли воспользоваться в любой момент.

– Присядь, брат, – сказал грандмастер и властным жестом указал Гвистерну на стоящий у стены стул. Принц сел.

Алвин развел руки, постоял несколько мгновений и быстрыми, уверенными движениями вычертил в воздухе сложные, не виданные прежде Гвистерном руны. Они засветились золотом, потом потускнели и исчезли. Грандмастер взялся за новые знаки, выводя один за другим. Незнакомые образы все быстрее сменяли друг друга.

Гвистерн пытался разобрать и запомнить что-нибудь в действиях Алвина, но тщетно, тот происходил из иных далеких миров, а потому умел использовать многие виды магии, о которых и не слышали в здешних местах.

Наконец перед ним распахнулось овальное отверстие в рост человека, за его острыми краями виднелась освещенная фиолетовым светом бесплодная равнина, и над ней стаями летали какие-то существа.

– Пойдем, – сказал грандмастер.

Гвистерн поднялся и решительно последовал за Алвином. Отверстие за его спиной затянулось, в лицо ударил холодный ветер, под ногами зазвенела твердая, высушенная земля.

Заметив чужаков, кружившиеся в вышине существа одно за другим стали пикировать на магов, выпуская когти.

– Недобрая тут земля, – сказал Алвин, поднял руку и одним щелчком послал веер голубоватых молний, распыливших по ветру злобных агрессоров. – Надо торопиться, дорога не близкая.

Мир, где Кромбу пришлось восстанавливать силы, выглядел темным и неприветливым. Полдень тут напоминал поздний вечер, а ночь была непроницаемо черна.

Если бы не осторожность и огромный опыт, полученный в скитаниях по нижним мирам, Кромб не протянул бы здесь и часа, ведь любое существо из верхнего мира было здесь желанной и сытной пищей для множества населявших эту темную безжизненную пустыню демонов. Больших и малых.

Первыми к Кромбу поспели мекисы – демоны жадности, похожие на крылатых хищных рыб с огромными выпученными глазами.

К счастью для Кромба, у него хватило сил, чтобы воздвигнуть защиту. Хищники отступили, разочарованно защелкав челюстями, а маг заполз в щель меж скал, чтобы погрузиться в тревожную дрему и попытаться понять, что с ним такое произошло.

Да, он имел полную возможность поглотить Фрая и всю его команду, да, он мог получить их необыкновенную удачу и обратить ее в неисчерпаемой источник Силы, но что делать, мелочная тяга к театральным эффектам подвела его! Хотелось торжества, хотелось слышать мольбы и стенания. В результате, вместо того чтобы сожрать этих мерзавцев, Кромб поглотил их лошадей и, что самое неприятное, – прожорливого мула. Теперь его сущность не давала магу покоя. Стоило Кромбу закрыть глаза, как ему виделась мера отборного овса, куда ему хотелось зарыться лицом и жрать, жрать, жрать!

«Мерзость! Какая мерзость!» – мысленно вознегодовал мессир Кромб. И, спохватившись, замер. Даже самые обычные мысли в этом мире имели громкое эхо и могли указать хищникам убежище жертвы.

Кромб понемногу восстанавливал силы, тщательно следя за тем, чтобы не совершать ошибок и не выдать своего присутствия. Он помнил, что духи холода и разложения все еще идут по его следу, надеясь отыскать беглого раба. Да и другой маг, обнаружь он более слабого коллегу, не преминул бы убить его и, забрав остатки Силы, отшвырнуть еще ниже, туда, где царили вечный холод и абсолютная тишина.

Кромбу уже случалось проваливаться довольно глубоко, еще немного – и он бы уже никогда не увидел солнца. Тогда обошлось.

Очередной день Кромб начал с обхода собственной охотничьей территории. Здесь приходилось сражаться даже за самую скромную и невесомую пищу, подбирая крохи падающего зла, приступов чьей-то жадности, всплесков похоти и ненависти. Собиратели этих крох часто становились жертвами более крупных охотников вроде мекисов. Кромб с большим трудом отвоевал территорию у мекисов, и теперь все, что попадало из верхнего мира на небольшую площадку между скал, принадлежало ему.

Осколки низменных эмоций светились в синих сумерках, точно гнилушки, – слабо и едва заметно. Зато заряды ярости полыхали красным, точно раскаленный металл. Маг подбирал эти драгоценные подарки и жадно всасывал, ощущая, как силы постепенно возвращаются к нему.

Ах, если бы он сбежал сразу, как только понял, что съел не всадников, а их лошадей, – насколько лучше он чувствовал бы себя. Но вместо этого он вступил в бой с разъяренным гномом… Этот маленький уродец стал крайне опасным, когда соединил свою ярость с острым топором, ослабленная магическая защита трещала под его ударами, словно старые стропила.