Время не имеет значения. Мыслители, творившие множество столетий тому назад, присоединились к беседе.

И еще неизвестно, кто кого позвал. То ли сидящие за Круглым столом привлекли к нему своих предшественников, то ли сами новые гости создали этот стол и всех присутствующих в зале? Эго всегда стремится к первенству, но в локальной взаимосвязи это бессмыслица: ведь один и тот же импульс создает одновременно и курицу, и яйцо.

Оглядывая зал, Джей Зи Найт, которая способна видеть тонкие энергии, засмеялась: «О-о! Здесь становится тесно! Вот вам и квантовые горчичные зерна… Хорошо, что существует много измерений».

Великий пир становился Величайшим. И если теории и эксперименты верны, этот праздник должен длиться вечно, а число его гостей будет бесконечно увеличиваться.

Воодушевленные присутствием большого числа именитых коллег, собравшиеся волшебники взялись за дело всерьез. Зная, что их идеи существуют вне времени и пространства, они тщательно подбирали слова, внимательно прислушиваясь к каждой вибрации. Поскольку ни одного маггла среди них не было, вопрос о том, как попасть из своего кресла в центр Круглого стола, не возникал: каждый выступающий просто телепортировался на стол. Только Стюарт Хеймрофф, выглядевший так, словно только что вернулся из конного похода по древним русским степям, просто вскочил на стол. И вот что он сказал:

«Я полагаю, что следующим нашим шагом будет попытка разобраться, как квантовый мир влияет на сознание и духовность. Похоже, что в будущем квантовая физика и теория относительности объединятся с дисциплинами, изучающими человеческое сознание и подсознание. Здесь правомерен вопрос: может ли научное объяснение духовности быть правильным и полным? Это зависит от того, кого вы спрашиваете. Я думаю, что если мы объясним все, это, скорее всего, будет плохо. Но вряд ли нам грозит такая опасность, потому что в этом деле мы словно снимаем с луковицы слои, один за другим, проникая все глубже, а глубина эта – бесконечна».

При слове «глубже» стол словно всосал Стюарта, и последние слова он уже произносил, сидя в своем кресле. Бетси озорно оглядела присутствующих:

«Ну, хорошо, а что там с квантовой кулинарией?»

В едином ментальном поле сразу же засверкала суперпозиция множества вероятных ответов. Кто «схлопнет» эту реальность?

Бетси никому не дала времени на раздумье. Ее костюм замерцал, и вдруг она преобразилась: маска ястреба, пестрые перья, ястребиный взор… Глаза птицы горели нетерпением: она ожидала ответа на любимый вопрос Бетси: «Зачем мне нужна квантовая физика? Она отвечает на Великие Вопросы?»

В отличие от остальных, доктор Вольф не растерялся и решительно заговорил: «Квантовая физика ставит основные вопросы, с которых надо начинать поиск ответов на Великие Вопросы. Но это только начало. Прошло не больше столетия с тех пор, как мы поняли, что задаем неправильные вопросы, воспринимая внешний мир отделенным от субъективного опыта, или нашего внутреннего мира.

Эту ошибку исправляет квантовая физика. Она говорит: надо немножко подождать, здесь есть глубинная связь. Можно считать, что квантовая физика в ХХ веке заложила основы слияния науки и духовности, которая осуществится в XXI столетии».

Он на мгновение замолчал, а потом повернулся кругом, обращаясь ко всей аудитории. Его глаза ярко блестели…

«Во Вселенной очень большую роль играет хаос, вероятность, случайность. И в этом – ее благословение, а не проклятие. Хаос позволяет появляться чему-то новому. Что будет, если все окажется упорядоченным и структурированным? Мы все станем роботами, не способными ни на одну новую мысль.

С хаотичностью приходит эксцентричность, танец, театр, красота – все самое замечательное в жизни. Ибо случай, вероятность удачи, счастливая перемена делают жизнь прекрасной».

При этих словах все переглянулись: «Да, жизнь прекрасна». И они собрались здесь для того, чтобы сделать ее еще красивее, еще замечательнее. Чтобы напомнить жабам о том, что каждая из них – волшебница. Чтобы забылись столетия невежества, когда человечество блуждало в темноте. Такого никогда больше не должно быть. Произошли великие перемены, и в мир пришло тайное знание – через книги, научные семинары и произведения искусства. Эзотерические школы больше не скрывают от людей своих секретов. Пещеры Тибета общаются с человечеством посредством быстродействующих ноутбуков. Теперь информация легко достигает умов, которые в ней нуждаются. Это волшебство нового порядка, магия новой эпохи.

Но Бетси все продолжала задавать вопросы: «Как сделать все это реальным?» Сицилиец Джо Диспенза осушил свой бокал и ответил:

«А что мы, люди, теряем, если будем жить в уверенности, что наши мысли созидают такую реальность, какую мы пожелаем? Что мы теряем? Я ученый, и меня учили смотреть на вещи трезво. Поэтому я скажу: все наши разговоры останутся всего лишь послеобеденной болтовней, если мы не найдем способа применить свои идеи на практике. Но если мы сделаем это, то создадим истинную науку, которая станет истинной религией».

Между тем Уилл достал «Руководство неволшебника». На страницах этого огромного тома бесконечно расхваливались прелести обыденной повседневности: торговые центры, комедийные телесериалы, сплетни и газетная «клубничка» и прочее, прочее, прочее. В конце каждой главы присутствовал раздел «Не думайте о…», в котором давался список того, о чем не следует думать, чтобы жизнь была «не такой плохой, как кажется». Особенно тщательно была проработана глава «Волшебники, считавшие, что они умеют летать». В ней подробно рассказывалось о тех людях, которые решились узнать, что находится за пределами их привычной зоны комфорта, и поэтому не сумели заработать своего миллиона долларов. Рекомендовалось обескураживать таких «приключенцев» вездесущим уничтожающим вопросом: «Если ты такой крутой, то почему небогат?».

Показалось, что по залу разнесся запах гнили. Уилл захлопнул зловонную книгу. На ее аляповатой обложке выделялась надпись: «Первое правило неволшебника – убеждайте людей, что они – НЕ волшебники».

Да, правило номер один. Ибо это ограничение стоит всех остальных. Если человек ставит для себя (поддавшись чьим-то убеждениям) ограничение сам, то оно наиболее сильно, оно почти необнаружимо, потому что его создатель находится внутри созданного им же ментального строения.

Уилл с ходу предложил (а к тому времени хмель уже ударил ему в голову) просто написать на каждой странице «Руководства неволшебника»: «Смотри на себя: ты – жаба, потому что хочешь быть жабой. Давай, подумай и начинай с этим справляться». Майсил заметил, что так получится несколько резковато, хотя, в общем, коротко и ясно. Возможно, лучше применить более аргументированный подход:

«Самая большая проблема не в том, что людям свойственно не признавать свои недостатки, бессилие, бедность и бездарность. А в том, что им сложно принять свое величие. Они просто этого не хотят. Они с воплями набрасываются на любого, кто посмеет предположить, что человек всесилен. И поэтому не могут воплотить свои мечты.

Если мы примем себя такими, как есть, а вместе с этим признаем и ту реальную силу, которой обладаем, тогда чудесное станет обыденным. И мы постигнем науку создания реальности. Для нас станет очевидным: мы всегда могли – все двадцать четыре часа в сутки, триста шестьдесят пять дней в году – творить собственную реальность. Нам не нужно учиться, не нужно овладевать новыми силами и расширять свои возможности. У нас уже все это есть, мы этим владеем. Нужно просто начать создавать новую жизнь».