Бурр-бурр-чан перекинул ремень через мохнатое брюхо.

— Кстати, — Серношерстка потрогала его за плечо, — мы, может быть, и не отделались еще от этого золотого дракона. Когда ты так здорово описывал дорогу к Подолу неба, нас подслушивал его гном. Понимаешь, что это значит?

Бурр-бурр-чан задумчиво почесал брюхо:

— Мы ведь прилетим туда, наверное, раньше, чем Крапивник? — он пригнулся к шее Лунга. — Что ты собираешься делать? — спросил он дракона. — Что ты собираешься делать, если Золотой заявится к Подолу неба? Спрячешься вместе с остальными?

Лунг повернул к нему голову.

— Я никогда больше не буду прятаться, — сказал он.

— Ну конечно, будешь! — испуганно воскликнула Серношерстка. — Конечно, ты тоже спрячешься! Пока он не уйдет. А как же иначе?

Лунг ничего не ответил.

— Готовы? — спросил он.

— Готовы! — крикнул Бурр-бурр-чан, двигаясь еще дальше вперед. — Разбудим драконов от долгого сна!

Монахи со своими факелами отошли подальше, и Лунг расправил крылья. Серп луны стал тоньше, поэтому он на всякий случай выпил немного лунной росы. Собственные крылья казались ему сейчас легкими, как птичьи перья.

— Удачи! — крикнул Барнабас Визенгрунд.

— Возвращайтесь скорее! — крикнула Вита, а Гиневер кинула Бену плитку шоколада. Он успел схватить ее раньше, чем она упала на колени Серношерстке. Лола Серохвост завела свой самолет, и Лунг взвился в небо. Он перелетел гору, на склоне которой стоял монастырь, и направился к снежным вершинам, окаймлявшим небо на востоке.

Галькобород прятался среди скал. Всего лишь в метре от монастырской стены, в такой узкой расселине, что ему пришлось протискиваться туда, втянув голову в плечи. Он сидел там и дрожал, прижавшись спиной к холодному камню, пока его искали. Он чувствовал на лице теплое дыхание дракона и заскрежетал зубами от ярости, когда предатель гомункулус предложил спуститься по скале. Пусть только сунется, Паученожка! Он спихнет его с горы вниз, туда, где прячется в речном иле Крапивник. Но Мухоножка так и не появился. Не осмелился, тощий трус.

Когда наверху наконец все стихло, было уже темно, хоть глаз выколи. Гора нашептывала Галькобороду свои истории, но гном не поддался, вылез из спасительной расселины и стал спускаться в долину. В темноте это было труднее, чем днем, но Галькобород нашел дорогу.

Добравшись донизу, он побежал мимо хижин. Может быть, стоило бы пробраться внутрь, поискать кольца, золотые цепочки, монеты, драгоценные камни? Но хижины не пахли со кровищами, и Галькобород мчался мимо, между хлевов с козами и овцами, через поля к реке, где в бурой воде дожидался его Крапивник.

На берегу гном еще раз оглянулся. Все было тихо. Люди спали, утомленные тяжелой работой на полях. Домашние животные укрывались в хлевах от холода, а дикие звери, шнырявшие вокруг, интересовались только добычей. Галькобород сорвал ветку с куста и ударил ею по воде.

— Ваше золотое сиятельство! — тихо позвал он. — Ваше золотое сиятельство, я вернулся!

Крапивник с фырканьем поднялся из реки.

— Что ты узнал? — прорычал он, отряхивая ил с чешуи.

— Все! — гордо ответил Галькобород. — Драконы спрятались, ваше золотое сиятельство. Поэтому вы и не могли найти их все эти годы. Они забились внутрь горы, в пещеру. Надо было вам с самого начала взять с собой в эти поиски горного гнома. Уж мы-то любую пещеру отыщем!

— И где она, эта пещера? — нетерпеливо спросил Крапивник.

— Вон там, за горой. За той, на которой монастырь. Там нужно повернуть на восток, и вы сразу, — он ухмыльнулся, — окажетесь возле гор, которые они называют Подолом неба. Вход в пещеру находится в лежащей за ними долине.

Крапивник недоверчиво поглядел на него и выпрямился. Вода стекала с его огромного тела.

— Так это там они прячутся? — прорычал он. — Я знаю эту долину. Я ее обшаривал, пока все когти себе не стер. Ха! — он облизнул зубы и рассмеялся. — Лучшего места эти болваны не могли придумать!

— Как это понимать, ваше золотое сиятельство? — с любопытством спросил Галькобород.

— Скоро увидишь! — Крапивник удовлетворенно фыркнул. — Серебряный дракон уже вылетел?

Галькобород пожал плечами и хмуро посмотрел на перепачканную илом чешую Крапивника.

— Наверное. Он хотел вылететь, как только стемнеет. Но вы его, конечно, найдете. Я вам только сперва почищу панцирь, ваше золотое сиятельство. А то вашего прекрасного золота и не видно…

— Забудь про золото! — огрызнулся Крапивник. — Иди сюда, залезай ко мне в пасть! — он высунул мерзкую морду на берег и широко разинул рот.

— Нет, нет! — Галькобород увернулся с упрямой миной. — Вы меня снова проглотите.

— Ну конечно! — прорычал Крапивник. — Я сейчас уйду под воду, глубоко и надолго. Так что давай поживее.

— Но мне не нравится там, внизу! — ворчал Галькобород, приближаясь на подгибающихся ногах к огромным зубам Крапивника.

— Это еще почему? Горные гномы ведь любят пещеры. А чем тебе мой живот не пещера? — насмешливо ответил Крапивник. — Прыгай давай!

— Не хочу! — снова сказал Галькобород и прыгнул, придерживая шляпу. Между страшных зубов. На огромный язык. И Крапивник проглотил его.

Лунг летел. Девять белых вершин, образующих Подол неба, мерцали вдали, словно вобрали в себя лунный свет. В кильватере у дракона летел самолетик крысы. Лунг чувствовал себя таким сильным, словно по жилам у него тек лунный свет, и таким легким, словно был сделан из той же материи, что и ночь. Наконец-то он близок к цели! Сердце у него сильно билось от нетерпения и гнало его по небу так быстро, как он никогда еще не летал, так что крыса в конце концов отчаялась за ним угнаться и посадила свой самолетик ему на хвост.

— У-у-ух! — крикнул Бурр-бурр-чан. — У-у-ух, я уж и позабыл, как это здорово — лететь верхом на драконе!

Двумя руками он ухватился за ремни, а двумя другими полез в рюкзак и вытащил оттуда гриб. Он издавал такой восхитительный запах, что Серношерстка забыла о предстоящих испытаниях и перегнулась, принюхиваясь, через плечо Бурр-бурр-чана.

— Опенок и белый груздь! — сказала она, облизываясь. — Что это за гриб? Он пахнет луком, или…

— Это шитаки, — прочавкал Бурр-бурр-чан, — настоящий шитаки. Хочешь попробовать? — он полез в рюкзак, достал еще один гриб и бросил его через плечо на колени Серношерстке.

— А удобно иметь четыре руки, — заметила она, понюхала незнакомый гриб и осторожно откусила кусочек.

— Очень удобно! — ответил Бурр-бурр-чан, глядя вперед, где из темноты все выше вставал перед ними Подол неба. - Браво, браво, мы уже почти прилетели. Твой дракон отлично летает, ничего не скажешь.