На границах города дома горели, столбы пламени и дыма тянулись к небу, кто-то кричал, а потом Генри опустил глаза на мостовую и дернулся назад. Мостовой не было – просто утоптанная земляная улица, и она была покрыта неподвижными человеческими телами. Рядом с крыльцом лежала женщина в темной одежде с распущенными волосами, на животе у нее была рана, но Генри видел, как шевелятся ее пальцы, и сразу понял, что напомнила ему эта рука: пальцы мертвых в Землях Ужаса. На ступени крыльца лежал труп собаки с грязно-белой шкурой, и Генри узнал эту волчью морду с обвисшими щеками: Белый Пес из первого испытания, только обычного размера. И лужа крови рядом, на этот раз – настоящая.

Все здесь было наполнено мучительным, невыносимым страхом, и до Генри внезапно дошло: Земли Ужаса и это место – одно и то же. Генри шагнул ближе к остальным – все последовали за ним, как привязанные, когда он вышел на улицу, и теперь молча стояли рядом.

– Больше не похоже на игру, – выдавил Джетт, глядя на тела.

Генри повернулся лицом к дому, и все оказалось так, как он думал. Они стояли на широком полусгнившем крыльце, и это было то самое крыльцо, которое он видел в Землях Ужаса. Там дом был сожжен, оставалось только оно, но здесь дом еще стоял – деревянный, старый и тесный. Дверь была закрыта, Освальд, стоявший рядом, надавил на нее, но она не поддалась. Генри тронул бревенчатую стену рядом с ней. Запах гнилого дерева, пакля между бревнами. Точно такие же стены были у комнаты, которая выросла вокруг них в Землях Ужаса.

– Открывай, Джетт. Ключ подойдет, – хрипло сказал Генри, упираясь ладонями в дверь. – Вот это – настоящий Предел.

Но Джетт застыл с открытым ртом и не успел даже двинуться в сторону двери, когда вокруг что-то изменилось.

Шагов Генри не услышал, но сразу почувствовал того, кто появился у крыльца. Он никогда ни с чем не спутал бы это ощущение внезапного присутствия и не стал оборачиваться: что бы он ни говорил, ему было страшно увидеть Барса таким, какой он есть. Может, это просто бесформенная сила, которая разорвет их на клочки. А может быть, он похож на человека, но такого, каким был Огонь в Землях Ужаса, – с нечеловеческими жуткими глазами. Так что Генри просто ждал, глядя в стену перед собой и слушая треск дальнего пожара.

Барс медленно обошел их всех, встал перед дверью, и Генри перевел дыхание: он по-прежнему выглядел, как большой, ослепительно-яркий зверь. Генри вгляделся в его морду, пытаясь различить на ней гнев, но Барс казался невозмутимым, как всегда, только дернул ушами при виде мертвого белого пса.

Джетт сел на крыльцо, как будто у него подкосились ноги в ожидании расправы, а вот Эдвард твердо опустился на одно колено, и остальные последовали его примеру. Скриплеры в силу отсутствия колен встать на них не могли и потому повалились на крыльцо лицом вниз, а кошки сели в ряд и уставились на Барса своими ничего не выражающими желтыми глазами.

Первым заговорить смог Эдвард.

– Ты пришел отсюда. Значит, ты был человеком, – тихо сказал он. – Но ты ведь создал наше королевство.

– Это правда, – сказал Барс своим мощным, низким голосом, медленно обводя всех взглядом.

– Но тогда что это за место? Разве было что-то до тебя?

– За этой дверью хранится главная загадка нашей земли: кто я такой. Это – ответ на все вопросы, – произнес Барс. – Вы уверены, что хотите его узнать?

– А если нет, можно нам уйти? – слабо спросил Хью. Джоанна ткнула его локтем, и он начал оправдываться: – Что? Я просто хочу понять, как надо ответить, чтобы он нас всех не прикончил!

Барс внезапно засмеялся. Это было так неожиданно, что все подскочили: дробный гулкий звук исходил из его мехового тела, никак не отражаясь на морде, по-прежнему неподвижной.

– Зачем же всегда смотреть только на мрачную сторону вещей, Хью? – Барс мягко шагнул к нему и Хью подался назад. – Тебя не меняют никакие приключения, и это немного пугает. Обычно все на свете повинуется завету Странника.

– «В пути ты обретаешь перемены», – пробормотал Генри.

– Там и вторая часть была. – Барс текучим кошачьим движением перешел к нему. – «Путешествие важнее места назначения». Сейчас проверим, насколько был прав Странник. Открой дверь, Джетт.

Барс сделал несколько шагов и сел на дальнем конце крыльца, подальше от двери.

– Ра… разве я… я могу? – пролепетал Джетт, заикаясь. Он смотрел на Барса, как на чудо. – Прости. Мы пришли тебя о… обокрасть, я… Мне так жаль, я…

– Было бы странно запретить вам зайти туда, куда я сам вас привел, – сказал Барс и обернул свой пушистый хвост вокруг лап.

– Не смеши, – фыркнул Освальд, но Генри видел: он пытается наглостью замаскировать страх. – Нас привели сюда записки Перси Отступника. Я их нашел, а ты испугался, что я отыщу источник силы, путь к которому для тебя закрыт, и пролез сюда вслед за нами.

Тут Генри впервые увидел, как на морде Барса хоть немного изменилось выражение. Если бы он был человеком, Генри сказал бы, что он приподнял брови: его пушистый лоб чуть сдвинулся вверх.

– Я всегда знал, что самолюбие лишает способности ясно мыслить, – сказал он. – Тебя даже не удивило, что среди тысячи предметов в пещере чудовища тебе под руку попалась именно записка, говорившая, как добиться того, перед чем тебе трудно устоять.

Лицо у Освальда застыло.

– Это ты оставил ее там, – выдавил он, и Барс неспешно наклонил голову.

– Конечно. Мало того, я ее написал.

Изо рта Освальда вырвался невнятный звук – не то смех, не то стон разочарования.

– Ну конечно. Там ничего не сказано прямо, сплошные загадки, я должен был догадаться! Ты просто хотел надо мной посмеяться, верно? Это все декорация, очередная глупая игра. Нет никакого источника силы.

– Конечно, это игра. Матеуш ведь сказал вам, – невозмутимо ответил Барс, стукнув кончиком хвоста о доски крыльца. – Но источник силы есть. Он здесь, прямо за дверью.

Освальд наморщил лоб так, будто понял что-то неприятное.

– Только не говори, что мог попасть сюда сам.

– Естественно мог. В любой момент. – Барс снова стукнул хвостом о крыльцо. Очевидно, это означало раздражение чужой глупостью. – Я покинул это место полторы тысячи лет назад и не собирался возвращаться, но Эдвард прав: каждый в глубине души стремится вернуться домой. Открывай, Джетт.

– Вот так просто? – зло спросила Джоанна, не отводя глаз от Барса. – Пригласишь нас зайти и не накажешь за то, что явились сюда?

Барс не ответил. Он снова перевел взгляд на Джетта, и тот, послушно шагнув к двери, трясущимися руками вставил ключ в замочную скважину. Тот повернулся с легким металлическим лязгом.

– Ключ от всех дверей вначале был просто ключом от этой двери, – невозмутимо сказал Барс. – Я запер ее за собой, уходя отсюда, и с тех пор этот ключ может запереть и отпереть что угодно.