– Дубина! Еще воды! – стискивая зубы, потребовал главарь.

Детина с совершенно пустыми глазами, словно кукла, поднялся с кочки, на которой сидел, подобрал ведро с ледяной водой и окатил ею предводителя. А затем снова засеменил к ручью. На миг блаженная прохлада вытеснила дикое жжение. Но уже через несколько мгновений Лисица снова выл и елозил по земле, пытаясь притупить мучения.

Ближе к ночи боль несколько отпустила. И теперь главарь мог самостоятельно сидеть и даже обливаться водой. Он вглядывался в небо, ожидая возвращения шайки. Внезапно Дубина с визгом бросился в лесные дебри. Лисица быстро понял, что напугало полоумного подельника. Сероватое облако неслось против ветра. Точнее, теперь многочисленная стая, поредевшая и покоцанная, скорее походила на жалкое пятнышко. Плохое предчувствие поселилось внутри. Лисица встал. Тело все еще дрожало от последствий попытки пересечь реку Макоши.

Во всяком случае, одно развлечение сегодня будет точно! Главарь огляделся в поисках молодого деревца, из которого можно было бы сделать отличный кол. Ему всегда было легче переносить боль, когда кто-то страдал сильнее.

День расцвел нежными летними красками, яркой зеленью, легким ветерком. Густые облака неспешно плыли по небу белоснежной армадой. Необычайно большое солнце выползло из-за горизонта и начало свой привычный путь длиною в день.

Да, упустила Немира свой шанс. И как только Пульхерия догадалась о замысленном? Видать, и правда волчий нюх подсказал. А ведь так все гладко складывалось – девица и помочь раненым успела, и пожитки нехитрые сложить умудрилась да у выхода припрятать. А все равно не вышло. Стоило выскользнуть в коридор, что вел к воротам из Лунного храма, как чья-то тень «уселась на хвост». Тенью оказался не кто иной, как старая волхвица. Путь преградила да наотрез выпускать отказалась. А уж предположения о том, что Войтех давно про девицу думать запамятовал, толком и слушать не стала. Сказала лишь, раз обещал, так вернется. Ему, мол, ничто помешать не может, разве только Паляндра. Но раз ведьмарь письма шлет – стало быть, жив-живехонек. Так пущай и Немира свое слово держит, тем паче уже однажды его давала.

Подопечная попыталась было силой пробиться. Да куда там! Коли ногай-птицы не сумели сдюжить со старой волхвицей, девице и пробовать не следовало. Тем паче ни с луком, ни с ножами на наставницу не полезешь. Закончилось противостояние данным обещанием: не убегать, покуда ведьмарь не вернется. Ну а настой на слезах Макоши так и вовсе прогнал самобичевание да возвратил в юное сердце надежду.

Уже в пятый раз Немира встречала закаты и провожала рассветы, наблюдая за тем самым лесом, что почти четыре года назад поглотил ее любимого. Она так часто представляла себе долгожданную встречу, что не сразу поверила собственным глазам, когда, чуть разомлев в лучах дневного светила, приметила, как из-под покрова изумрудной чащобы показалась черная точка. Точка приближалась – и довольно скоро в ней уже можно было различить всадника.

Неужто он?

Пульс вдруг так участился, что заломило в висках. Все внутри буквально завопило: «Это он! Он!» Немира вскочила на ноги, но не решалась пойти на поводу своего сердца.

А если обманется? Если это кто-то другой? Умереть за одно мгновение? Снова утонуть в переживаниях? Мучиться бессонными ночами?

Она ведь только-только научилась обходиться без Войтеха. Почти… Всего несколько месяцев прошло с того момента, как подушка перестала напитываться слезами. Почти…

Немира в третий раз протерла глаза – всадник стремительно приближался.

Он. Он! Войтех! Вернулся!

Вся девичья сущность устремилась к нему, единственному человеку, в котором сошлись бесконечность вселенной, необъятность мира. Немира бросилась навстречу. На бегу опустила на лицо маску, что приготовила заранее, оставив несокрытыми лишь очи. Повзрослевшая, изменившаяся фигура, мужской костюм и время должны были сделать свое дело. Войтех ни за что не догадается, что это она!

С трепещущим сердцем девица прокралась на стену и оказалась недалече от ведьмаря как раз в тот момент, когда он спешивался. Воздуха вдруг стало не хватать. Но Немира была воином, а эмоции воину ни к чему. Никаких переживаний, никакой слабины. Сплошное и непоколебимое хладнокровие! Девица выхватила из-за пояса длинный нож и спрыгнула с каменной кладки, почти бесшумно приземлившись на ноги. Впрочем, она особо не надеялась застать ведьмаря врасплох, помня о его зверином слухе. Диво уже то, что он до сих пор не заметил слежки.

– Защищайся, чужак! – воскликнула она.

Войтех резко обернулся – Немира еле успела разглядеть, как выскользнул из ножен меч, – и стал медленно и грациозно двигаться по дуге.

– Кто ты? – спросил мужчина, сузив темные глаза.

О великая Макошь, он ничуть не изменился! Лицо, стать… Даже хмур по-прежнему.

– Защищайся! – повторила Немира и, прикрывшись обманным маневром, сделала выпад. Ведьмарь едва отскочил в сторону, но острый клинок все ж раскроил засаленный рукав.

Удивление всего на краткое мгновение отразилось в темных очах и тут же исчезло. Взгляд же продолжил буравить лицо, словно был способен пробиться сквозь тряпицу. Девица не удержала улыбки, которую, впрочем, соперник все равно не сумеет разглядеть.

– Кто ты? – спросил ведьмарь, уходя от очередного удара. На этот раз нож разрезал штанину, едва не оцарапав ногу.

Темные глаза так и впились в маску. Немира молчала. Пожалуй, пришло время применить самый ловкий прием из ее арсенала, последний подарок Ратмира. Нырок под руку противника, толчок, захват – и хваленый воин распростерся на земле. Девица села сверху, предусмотрительно выбив из крепких рук верный меч. Борясь с нестерпимым искушением поцеловать четко очерченные губы, о которых она вспоминала каждый день в течение стольких лет, Немира спросила:

– Ну? Теперь моего воинского умения хватит, чтобы биться с нежитью да нечистью?

Тонкая кисть сорвала маску, обнажив лицо. Черные брови изумленно надломились – стало быть, узнал. Девица почти вплотную приблизилась к лицу любимого. Сердце, трижды екнув, забилось чаще. Кровь в жилах закипела. Воздух вокруг словно загустел. Его приоткрытые губы оказались так близко, что дыхание щекотало щеку. Девица перестала бороться с желанием и потянулась им навстречу.

– Умения, может, и хватит… – вдруг земля перевернулась, Немира толком и не поняла, как случилось, что теперь вдруг она оказалась оседланной поверженным соперником, – а вот бесстрастия – нет.

Серые глаза в недоумении распахнулись.

Войтех же склонился ближе и шепнул в самое ухо:

– Но это поправимо.

Мурашки поползли по телу. Однако поцелуя Немира так и не дождалась. Ведьмарь усмехнулся и встал. Девица вложила ладошку в протянутую руку и в один рывок оказалась на ногах. Пока отряхивала одежу, краем глаза приметила, что ведьмарь ее изучает.