У Китти сжалось горло. Может, ей и удалось отчасти завоевать доверие Чака, а заодно и Кена, но не до конца. Оба они по-прежнему оставались одиночками.

Временная работа подошла к концу. Совсем недавно Китти изображала жизнерадостность, уверяя Кена, будто ни на минуту не забывала, что ей предстоит вскоре уехать. Но Чаку она могла признаться, что привязалась к этому месту. Привязалась к Вишфулу, к его жителям, к… Она могла бы перечислять до бесконечности.

Чак покончил с молоком. Довольно урча, он поднял переднюю лапу и принялся умываться.

– Не так уж плохо, что я уезжаю, – поделилась с ним Китти. – В конце концов, здесь я сумела преодолеть себя. И пережила незабываемое приключение.

Чак задрал заднюю лапу и занялся своими ушами. Возможно, бедняга не привык умываться или попросту не умел, потому что чище он не стал.

– И еще у меня был грандиозный, по-настоящему потрясающий, лучший в жизни секс, – призналась ему Китти. – Думаешь, это странно? Мне пришлось уехать черт знает куда от привычных мест, чтобы испытать такое.

Чак равнодушно вытянул шею, чтобы уделить внимание интимным частям тела.

Китти кивнула.

– Да, ты прав. Это странно. Но самое странное, что здесь я словно нашла свой дом. По крайней мере, мне так казалось.

– Это правда.

Обернувшись, она увидела стоявшего в дверях Кена. Вместе с ним в дом ворвалась вьюга, и Китти почудилось, будто снежный вихрь проник и в ее душу. Кен откинул капюшон и расстегнул теплую куртку, под которой виднелся толстый свитер.

– Ты оставила дверь незапертой. – Он закрыл дверь. Китти перевела дыхание, стараясь унять бешено колотящееся сердце. – Это на тебя не похоже, Златовласка.

Но и к тому же здесь Китти чувствовала себя в безопасности. Она вступила в битву со своими демонами и обрела покой. Это звучало чертовски здорово. Но какая-то часть ее существа не желала покидать эту землю, населенную облезлыми котами, великолепными мужчинами и новыми друзьями; мир открытых просторов, пустых дорог и удивительных приключений.

Здесь ей было хорошо. Даже слишком хорошо.

– О, да здесь старина Чак, – удивленно протянул Кен. Его мягкий изучающий взгляд остановился на лице Китти. – Ты покорила его.

У нее перехватило горло.

– Не сразу. Поначалу он вел себя враждебно. Должно быть, думал, что бродяга и смутьян вроде него не достоин моей дружбы.

Кен неподвижно смотрел на нее.

– Мне кажется, даже бродяги и смутьяны подчас заслуживают миски молока и женской ласки.

– И даже те бродяги и смутьяны, что прожили всю жизнь в убеждении, будто любовь не для них, поскольку им всегда не везло с женщинами. Но теперь Чак понимает: все когда-нибудь случается впервые.

Кен медленно выдохнул и наконец отвел взгляд, лишь жилка, вздрагивавшая у виска, выдавала его чувства.

– И все же о полном успехе говорить пока рано, – признала Китти. – Чак так и не позволил мне прикоснуться к нему.

Кен спрятал руки в карманы джинсов.

– Возможно, он никогда и не позволит.

– Я в это не верю.

– Ты всегда была оптимисткой.

– Похоже, даже горы не смогли отнять у меня веру в лучшее.

– Кстати, как ты себя чувствуешь? Как голова…

– Жить можно.

– А плечо?

– Все в порядке, Кен.

Он кивнул, бросив взгляд в сторону спальни. На кровати лежал раскрытый чемодан. Китти начала собирать вещи.

– Надвигается сильная буря, – произнес Кен, глядя на чемодан.

– Вьюга уже бушует вовсю.

– Нет. Завтра утром пурга усилится. Нас завалит снегом. Возможно, на несколько дней мы окажемся отрезаны от остального мира.

Что ж, увидеть напоследок свирепую бурю не так уж плохо. Особенно когда в душе такая же круговерть.

– Я хотел убедиться, что у тебя есть запас свечей, батареек и всего остального.

Китти подняла глаза.

– Так ты…

– Я уезжаю утром, до того как налетит новая буря. Мы с Ником повезем на вертолете группу из шести отчаянных безумцев в заповедник Эльдорадо. Там мы совершим восхождение на Пик Одиночества. Поход займет четыре дня.

– В бурю?

– Об этом они и мечтают. Хотят заночевать в снежной пещере под звездами в горах Сьерра-Невада, слушая вой вьюги.

Китти выдавила смешок.

– Не хотела бы я оказаться на твоем месте. Слава богу, у меня другая профессия. – Суровое задумчивое лицо Кена преобразилось, потеплело, и у Китти невольно перехватило дыхание. – Это не сноубординг, но тебе по душе твое новое занятие, – прошептала она, искренне радуясь за Кена.

– Я не думал, что так будет, и все же мне нравится моя нынешняя работа. Хоть я и не могу носиться по склонам на доске, но такая жизнь мне тоже подходит. – Улыбка сползла с его лица. – Я только хотел тебя проведать.

– За те дни, что тебя не будет, я окончательно поправлюсь.

– А когда я вернусь, ты уже уедешь.

Китти смотрела на него, медленно сознавая, что это правда. Он казался спокойным, но в его неподвижной фигуре угадывалось внутреннее напряжение. Его выдавали глаза и сжатые губы.

– Ты пришел попрощаться, – догадалась Китти. – Сегодня. Сейчас.

Кен вздохнул.

– Хочу, чтобы ты знала. Я понял, что всегда старался отгораживаться от всех, избегая чувств. Но ты… – Он покачал головой. – Я не в силах отгородиться от тебя, Китти. И никогда не мог.

У нее ком подступил к горлу. Обойдя кухонную стойку, она встала перед Кеном.

– В день, когда обрушился мост, я чувствовала усталость.

– Китти. – Он взял ее за руку. – Тебе необязательно…

– Но я хочу. Хочу рассказать тебе то, о чем не говорила раньше. Я действительно устала от жизни. Мой босс изменял жене с секретаршей и рассчитывал, что я буду хранить его секрет. Парень, пригласивший меня на свидание, не позвонил после первой встречи. Мне казалось, что все… паршиво. Я посмотрела на мост и подумала… – Она опустила голову. – Я подумала, что если вдруг сорвусь вниз, никто даже не заметит.

Кен смотрел на нее глазами, полными сочувствия.

– Ох, Китти.

– Эта глупая мысль мелькнула и исчезла. Я оглядела соседние машины, увидела, что меня окружает множество людей. – Она прерывисто вздохнула. – Людей, которые живут своей жизнью, разговаривают, напевают под звуки радио… и знаешь, что мне пришло в голову? Мы сами творим свою жизнь. Мне пора перестать плыть по течению. И в следующую минуту это случилось. Меня подрезал грузовик, я пришла в бешенство, и вдруг послышался грохот, мой автомобиль потащило к краю. И лишь одна мысль стучала у меня в голове. – Китти встретила мягкий, понимающий взгляд Кена. – Я не хочу умирать.