litbaza книги онлайнИсторическая прозаЧас новолуния - Валентин Сергеевич Маслюков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 180
Перейти на страницу:
край кузова широкий рукав летника, отягощённый унизанными жемчугом прошвами. Но как ни просторны были сшитые колоколом рукава, в полотнища которых можно было бы завернуть нескольких озябших младенцев, никаких шелков, иноземных тканей не хватало, чтобы покрыть распростёртую по кузову шкуру. Медведь был всё же очень велик. Царственно велик. Величие его угадывалось и теперь в низменном положении на санях. Однако искательный, бедственный вид медведя достаточно ясно указывал, что могучий зверь отдался княжне в полную её волю. На уютно устроившуюся Евдокию падал отсвет северного великолепия: мягко было под ногами, бело под руками, меховая стойка воротника жарко подпирала раскрасневшиеся щёчки княжны. Распущенные волосы её обнимал узкий золотой венец.

По дереву сани скользили легко и плавно, на земле резано скрежетали полозьями, тогда натягивались в струну постромки, а холопы (целая толпа их замыкала шествие) наваливались на задок и, обдавая воеводскую дочь чесночным духом, пыхтели, подпихивали вперёд княжну, безразличного к их усилиям медведя и все изукрашенные резьбой, расписанные красками сани в целом.

Поезд двигался медленно, с приличной чину княжны степенностью, так что Вешняк легко поспевал за санями, в умопомрачительном восхищении не сводя с них жгучего взора.

Княжна же, напротив, что бы она там на самом деле ни чувствовала, какие бы соблазны ни выставляла ей бесстыдная улица, — княжна не снисходила до того, чтобы глазеть по сторонам, отвечая на взоры разинувших рот мужиков, притихших женщин и обомлевших девок. Не видела она надобности погружаться взором в глубины сапожной лавки или угадывать содержимое чем-то весомым наполненного ушата, который парил над толпой, водружённый на голову разносчика. Не позволяла себе княжна легкомысленной живости, и даже самозабвенная возня двух страстных собачек не занимала её настолько, чтобы отвлечься от усвоенной позы.

И ясное дело, что необыкновенная душевная стойкость, которую Вешняк отмечал в столь юном и цветущем создании, как княжна Евдокия, возбуждала его особый исследовательский интерес. А в скором времени последовали и новые увлекательные события. Сначала послышались двусмысленные смешки, люди стали пробираться вперёд, и наконец Вешняк, взобравшись на забор, распознал среди толпы юродивого.

Сложив на груди руки, Алексей поглядывал в небо. Ни обойти, ни сдвинуть его холопы своей волей не смели, не получая распоряжений, они остановились. Потом остановилась телега с сенными девушками, недолго скользили и сани, довершая путь после того, как стала и переступила опавшие постромки первая лошадь. Все сгрудились. Княжна подвинулась с намерением встать, но опустилась на место, пытаясь что сообразить. Дело застопорилось, и следовало вести себя сообразно обстоятельствам.

Никуда не спешивший юродивый улёгся по малом времени на мостовую, руки подложил под затылок и возвёл свой отсутствующий взор горе.

— Как спится, Алексей? — спросили его наугад.

— Пёс со псы наспал ся еси, — равнодушно молвил божий человек.

Те, кто маловразумительное бормотание не расслышал, тянулись переспрашивать, им отвечали более удачливые, кто стоял ближе и слышал, хотя мало что понял.

— Пёс, говорит.

— Кто пёс?

Народ, конечно же, сознавал, что опрометчиво доверяться буквальному смыслу Алексеевых поучений, но и буквальный смысл оставался тёмен.

В сопровождении сенных девушек сквозь раздавшуюся толпу прошла княжна Евдокия и, болезненно зардевшись, задержалась там, где начиналась заповедная пустота вокруг простёртого на мостовой голого, в цепях человека. Тайные уды, мужской признак юродивого, сжимало туго надвинутое медное кольцо.

Княжна пересилила себя и под насмешливыми взорами опустилась подле юродивого, подправив под колено подол белоснежного летника.

— Благослови, Алексей! — сказала она с лёгкой дрожью.

— Иди к чёрту! — возразил он, подвинувшись: сложил руки на груди, вытянулся телом и прикрыл глаза.

Несколько мгновений казалось, что греховное возмущение пересилит: княжна поднимется с гневливым выражением круглого личика... И опять она одержала победу над бесом. Осенила себя крестным знамением, потом подняла грязную пясть Алексея и благоговейно припала губками. Осторожно, как нечто хрупкое, как готовые уже мощи, уложила расслабленную руку на место, поднялась с колен.

— Благослови, Алексей! — повторила она, обращаясь к живому мертвецу. По видимости (и болеющий за всех Вешняк полагал так же), княжна имела теперь все основания рассчитывать на снисхождение божьего человека. — Благослови, Алексей! — сказала она ещё раз, громче.

Распростёртое на брёвнах тело шевельнулось, словно извиваясь под незримой тяжестью, Алексей испустил вопль:

— А-а-а!

Протяжный, страдающий крик, крик младенца, крик повредившегося в уме человека, делаясь понемногу слабее, выдыхался, умирал... Окостенело разинут рот. Запрокинутая в пыль голова, слипшиеся, перекрученные колтуном волосы посерели белым прахом.

— Алексей, — терпеливо сказала княжна, когда крик утих, — я в храм божий еду. Что же ты не дашь мне пройти?

Со скоморошьей резвостью юродивый вдруг ожил, перекинул тощее тело и сел, зазвеневши цепью; на исполосованной царапинами спине его чернела окровавленная заноза.

— Проходи!

Но Евдокия уже не совладала с собой, губки обиженно изогнулись. Не жест и не слово её задели — шутовская живость, в которой и при самом ревностном смирении трудно было признать нечто нравоучительное.

Она подумала, кивнула с важной гримаской, как бы соглашаясь всё же принять и это — в качестве особой заслуги, и повернулась к саням. Холопы стали разбиваться на пары. Поскольку Алексей после кратковременной живости снова оцепенел, приходилось его обходить, расталкивая зевак. Тронулась телега, подобрав рукава, принял узду верховой малый, тряхнул головой, чтобы отбросить севшую на глаза шапку, принялся покрикивать и нахлёстывать, забирая под забор на кучу окаменевшей глины. Телега клонилась, девки с визгом хватались друг за дружку.

Зрители начали расходиться. Разносчик с ушатом на голове, напрягаясь, обеими руками, подвинул ношу и, вспомнив дело, заспешил.

Однако не далеко ушёл: резким выпадом Алексей подбил его под ноги, точно кочергой зацепил, и разносчик клюнул носом, опрокидываясь, — рассыпавшаяся было толпа вздрогнула. Расплёскивая воду, ушат треснул оземь, хлынула блистающая рыба, лещи колотили в грязи хвостами. Всё развалилось, лишившись даже подобия порядка и благочиния: откатился ушат, отдельно валялись колпак, наголовная кожаная подушечка под груз, и даже медливший подниматься человек, казалось, не мог согласовать разобщённо двигавшиеся члены.

Только с юродивым ничего не произошло. Он не удивился оглушительному успеху своей выходки и не особенно вообще любопытствовал, что там у него получилось.

Словно разломленный на части, разносчик отделился от мостовой и принялся с излишней тщательностью стряхивать с бороды песок. Неподготовленная к шутке толпа смеялась растерянно. Не понимал, действительно ли всё так смешно, и разносчик, мордатый малый в выцветшем зипуне.

— Пошёл! Пошёл! — слышался досадливый голос княжны. Лошади вытянулись в цепь, вершник щёлкал плетью, взвизгнули поводья.

Но Алексей не собирался пускать

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 180
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?