– А как же! – зло усмехнулась Лиза. – Потребовали по-франкски, чтобы я, значит, представилась!

– Козлы! – покачала головой Варза. – Какие же они все-таки козлы! И ничему не учатся, вот что интересно!

– А зачем им учиться? Они выше этого, – холодно прокомментировал Рощин.

Паганель ему не возразил, но по его лицу снова прошла судорога.

– Бог с ними! – отмахнулась Лиза. – Я представилась с полным титулованием… Ну, там кавалерственная дама, баронесса… И потребовала взаимной вежливости. Но только у их командира при упоминании моего имени, похоже, речь нахрен отбило.

– Не знала, что у тебя такая жуткая репутация, – улыбнулась Анна Корсакова.

– Дело не в репутации, – покачал головой Кениг. – Я прав?

– Прав, – пожала плечами Лиза и снова потянулась к бутылке.

То пламя, которое бушевало у нее в душе, ни водой, ни песком, ни противопожарной химией не погасить. Только водкой или ее аналогами.

– Давай, Лиза, я за тобой поухаживаю, раз мужики не в деле! – Варза перехватила бутылку и начала разливать. Лизе, Анне Корсаковой, себе. Потом передала бутылку Паганелю и повернулась к Лизе.

– Итак, кэп, кто это был?

– Виконт Уинчестер.

– Постой, он же вроде бы граф.

– Он граф, а его сын виконт. Я права, Яков? Таковы правила наследования?

– Да, – кивнул Паганель. – Все верно. Я с ним, кстати, знаком лично. Ты встретилась с Дэвидом Уинчестером, не правда ли?

– Вот как? – подняла бровь Лиза. – Знаком? Серьезно? Каков он?

– Молодой адмирал, – ничуть не смутившись, стал рассказывать Паганель. – Храбрый, умный, образованный. Вероятно, талантливый, раз сделал такую успешную карьеру. Хороший охотник, приятный собеседник, спортсмен…

– Но ты, кажется, имела в виду что-то другое, – опомнился Джейкоб, сообразив, что рассказ Лизы не предполагал такого ответа, какой дал он. – Что ты имела в виду?

– Скажи, Яша, а папеньку адмиральского ты тоже знаешь?

Вообще-то, Паганеля должен был насторожить тон, которым Лиза задала свой вопрос. Но, судя по всему, Джейкоб никакого подвоха в вопросе Лизы не уловил.

– Ты имеешь в виду лорда Диспенсера графа Уинчестера?

– Именно! – кивнула Лиза.

– Сэр Эдвард член палаты лордов…

– Это достоинство или недостаток?

– Я думаю, все-таки достоинство… – Похоже, Паганель начал понимать, что говорит что-то не то, но все еще был дезориентирован, поскольку не знал предыстории истории.

– Ладно! – пыхнула папироской Лиза. – Скажи, он приличный человек?

– Лиза! – попробовала образумить ее Анфиса, но было поздно, Джейкоб начал отвечать, и лавина сошла с гор.

– Он джентльмен!

– По приказу этого джентльмена в нейтральной зоне Яруба мой крейсер был атакован двумя английскими боевыми кораблями… – Лиза остановилась, потому что почувствовала, как кровь бьет в виски. – И то уведомление колониальным властям, о котором ты рассказал мне во время привала у Белой стены, разослал тоже он, хотя и первое, и второе совершенно противозаконно, как и захват моего корабля. Мне ведь не просто так пришлось идти одной через джунгли…

– О господи! Лиза! – ее слова не на шутку взволновали Паганеля, у него даже краска сошла с лица. – Я… Я даже не знаю, что тебе сказать! Это какое-то ужасное недоразумение! Но в любом случае я должен сначала спросить лорда Диспенсера и получить от него все необходимые разъяснения.

– То есть моего слова тебе недостаточно?!

Разумеется, Джейкоб этого не хотел, но сумел ее разозлить. И хуже того, дремавшая глубоко в душе Лизы ненависть ожила от его слов, подняла голову и приготовилась ужалить любого, кто попадется на пути. Попался Паганель, психология которого очень сильно отличалась от всего того, что знала и понимала Лиза.

– Лиза, я тебе верю, – воскликнул Джейкоб. – Но ты не можешь знать этого наверняка. Возможно, тебя ввели в заблуждение. Сэра Эдварда могли оговорить…

– Я с ним говорила по телефону… – сказала Лиза, вытирая испарину со лба. – Налейте кто-нибудь водки!

Продолжать она не могла. Она боролась с собой, давя на корню пьяную истерику. За Лизу продолжила Анфиса.

– Лиза пробралась в Томбут и позвонила с почты в дом губернатора, – объяснила Варза, одновременно наливая водку в стаканчик Лизы. – Лорд Диспенсер говорил с ней лично. О содержании беседы ничего не скажу, меня там не было. Но на следующий день на нас устроили форменную охоту. Понизу, прочесывая джунгли, шли томми, а сверху нас обстреливали из пушек два английских корабля. К слову, те же, с которыми у нас прежде был бой. И вот что, Джейкоб, давайте закроем эту тему. Апропо. Осколок снаряда я сама доставала из Лизиного плеча. Ножом. А рану прижгла. Джунгли, знаете ли… Всякое может случиться.

После этого Анфисиного интермеццо все долго молчали. Молча выпили, но к горячему даже не притронулись. Всех обуревали непростые мысли.

– На чем разошлись? – наконец, сломала паузу капитан Корсакова.

– Я сказала ему: или пусть официально объявляет войну, или сматывается, потому что через четверть часа я атакую…

Июнь 1932 года

Приказ об отставке был подписан 5 июня, а шестого Лиза возвратилась в Шлиссельбург. Повесила мундир – на самом деле, два комплекта парадно-выходной и повседневной формы – в шкаф, переоделась в штатское, в брючный костюм из цинского расписного шелка – и пообедала у Шергина. Все еще в одиночестве – никто пока не знал о ее возвращении в город – выпила старки у Гинзбурга в рюмочной «Зимник». Купила шляпку в салоне мадам Кротовой и сумочку во франкском бутике «Эксельсиор». Посидела на репетиции «Аиды» в Великокняжеском оперном. Попила горячего шоколада с Клавдией. Навестила Надю в ее особнячке стиля модерн в Тихоновском проезде. И, наконец, в девятом часу вечера осталась одна в своей огромной пустой квартире на двенадцатом этаже дома Корзухина на Смолянке. За окнами все еще было светло – белые ночи в разгаре, хотя до Кокуя[29] оставалось почти три недели.

Лиза плеснула в стакан немного подаренного Райтом виски, закурила и вышла на балкон. Было прохладно, но не холодно. Озеро, как темное зеркало, лежало под серебристо-палевым небом, чуть тронутым белилами перистых облаков. Тут и там на воде виднелись лодки и яхты, а где-то далеко – на пределе видимости – на высоте в полверсты редкой цепочкой двигались по обычному маршруту Ниен – Сулаж-Гора[30] большие грузовые суда. Было тихо, только где-то поблизости с патефонной пластинки срывались звуки вошедшего в Себерии в моду негритянского джаза из франкской Луизианы.