Ивар шел, ощущая, что от усталости и холода проваливается в темную бездну, из которой нет возврата. Когда надо было, останавливался, пережидал, пока Арнвид осмотрит очередную пещеру. Затем ему сунули в руки что-то скользкое, пахнущее дымом.

Ивар жевал копченое мясо, не чувствуя вкуса. Челюсти двигались словно сами по себе, независимо от желания хозяина, а затем он вновь побрел, стараясь лишь не упасть. Перед глазами вместо отвратительного горного пейзажа мелькали яркие картинки — дивный лес из золота, чудесные цветастые птицы, красивые смуглые женщины. Слух улавливал далекие зовущие голоса…

— Смотрите! — Вскрик Нерейда, полный искреннего изумления, заставил вырваться из полусна-полубреда.

Ивар поднял голову, повернул ее туда же, куда и все остальные. В первые мгновения ничего не мог рассмотреть — перед глазами плавал белесый туман, — но затем зрение прояснилось, и он едва не вздрогнул. Волосы на затылке вздыбились, точно шерсть у собаки, учуявшей зверя, а по телу прокатилась волна бодрящей дрожи.

На уступе, торчащем из снега, точно валун из морских волн, высилась небольшая фигура, высеченная из черного, как воронье перо, камня. Она имела одну руку и одну ногу, а на голове, вытянутой желудем, злобно блестел один глаз. Причем видно было, что не природа уничтожила половину статуи, оторвав ее, а неведомый творец изначально создал такого урода…

— Кто это? — прохрипел Вемунд. Лицо у него было костистое, как у коня, которого не кормили месяц, а одежда свободно болталась на изрядно похудевшем теле.

— Хозяин здешних мест, — без улыбки ответил Арнвид, — Судя по преданиям Бретланда, именно так выглядели люди из племен Богини Дану!

— Люди? — ядовито ухмыльнулся Нерейд и сплюнул на снег комок мокроты, — Да наш знакомый дракон, с которым вместе пиво распивали, и то больше на человека похож, чем этот!

— Люди, — уверенно кивнул эриль. — Все мы, кто смертен и разумен, — люди, не важно при этом, сколько у нас лап или рук, есть на теле волосы или чешуя… А то, что мы нашли статую, говорит, что мы на верном пути! Дайте-ка я вопрошу руны…

Ивар без сил прислонился к камню, ощущая, что не способен пройти дальше и шагу. Арнвид долго возился с мешочком, в котором хранил волшебные костяшки, рассматривал то, что вытянул.

— Ну что там? — спросил потерявший терпение Нерейд.

— Руны говорят, что жертва принята и дорога открыта, — очень тихо проговорил Арнвид.

— Какая жертва? — Конунг смотрел на эриля пристально и жестко, должно быть, так коршун глядит на зайца, прежде чем ухватить острыми когтями.

— Человеческая, — одними губами шепнул Арнвид. — Торир погиб, и его кровь напитала древнюю силу, что живет в этих камнях… Старые боги, таящиеся в таких вот уголках, жестоки и кровожадны…

Словно в ответ на его слова сверху донесся гул. Гора вздрогнула, и по снежному склону, тянущемуся чуть севернее, медленно и величаво пошла вниз лавина. Тысячи снежинок взвились в воздух, солнце засверкало в них, рождая сотни крошечных, тотчас гибнущих радуг.

Лавина промчалась стороной, обдав людей волной холодного воздуха. Гул прокатился и затих.

— Нам остается лишь дойти, — закончил речь Арнвид, — и мне кажется, я знаю куда! За мной!

Ивар застонал и заставил себя отклеиться от ставшего таким родным и приятным камня, около которого отдыхал. Опять тащиться, переставлять стертые до самых коленей ноги, когда груз тянет к земле, а сам замерз так, что согреться удастся только в Муспелльхейме…

Но веревка спереди требовательно дергала, и он зашагал, торопясь за Нерейдом. Идти почему-то стало легче, сил словно прибавилось. Ивар уже не ковылял, как пьяный кузнец из корчмы, а шел спокойно, не чувствуя, что умрет через шаг. То ли короткий отдых дал себя знать, то ли на самом деле дурное колдовство, что ранее мешало двигаться, исчезло…

Черные статуи, с безмолвной яростью глядящие в пространство, начали попадаться через каждую сотню шагов. Они стояли группами по две, по три, развернутые лицами вниз по склону. В руке каждой было оружие.

— Стража, — проговорил Вемунд уважительно, — со старых времен. Только вот почему спят, нас пропускают?

Со стороны одной из статуй донесся жуткий скрежет. Ивар с холодком в груди увидел, как повернулась одноглазая голова, как в немой угрозе поднялась нелепо вывернутая в локте рука. Викинги поспешно ухватились за оружие, но статуя вновь замерла.

— Ты говори да не заговаривайся! — поспешно сказал Нерейд. — Все они видят, да только, похоже, знают, зачем мы идем. А игла эта им до цверговой бабушки, что-то другое они сторожат, куда более ценное…

— И что же? — поинтересовался Ивар.

— А на это тебе сам Вафтруднир не ответит! — Нерейд глухо рассмеялся. — Разве что один из этих черных. Попробуешь разговорить?

От подобной идеи Ивар отказался.

Шли до самого вечера, а когда на гору пал мрак, то две статуи, что высились впереди, вспыхнули неярким желтоватым светом. Полосы огоньков опоясали всю гору насколько хватало глаз.

— А ты болтал — спят! — уверенно бросил Нерейд. — Бдят! Вон их сколько, даже мышь не проскочит с враждебными намерениями!

Вемунд в ответ лишь угрюмо засопел. Ночевали на открытой всем ветрам площадке, расположенной между двумя статуями-стражами. Поначалу на них косились, а затем привыкли. Стоят неподвижно, вреда никакого, а что место вокруг себя освещают — даже польза.

С первыми лучами солнца свечение потухло, и вскоре проснувшиеся от мороза викинги принялись завтракать холодным мясом. Дров не осталось, так что развести костер было не из чего. Ивар чувствовал ломоту в костях, точно дряхлый дед, вышедший на улицу в сырой день.

Светило поднималось все выше, и горы выступали из мрака, как всплывающие из-под воды исполины. Заснеженные вершины горели нестерпимым огнем, а по каменистым склонам, как казалось, бежали оранжевые, пышущие искрами струи. Зеленеющие долины, где властвует лето, лежат далеко внизу, до них свет доберется в последнюю очередь.

На мгновение Ивар ощутил себя орлом, забравшимся в недоступную прочим высь. Захотелось распахнуть крылья и нырнуть в ласковый воздушный океан, отдаться его струям…

— Все, выступаем! Хватит спать! — Грубый окрик заставил вернуться из мечтаний к реальности. Надоевший мешок вновь занял место за спиной, а под ногами захрустел снег, успевший за ночь обрасти настом.

— Еще недолго! Недолго! Я чую! — бормотал Арнвид, исступленным взором окидывая окрестности. Эриля чуть не шатало от слабости, но он упорно шел во главе маленького отряда. Солнце отражалось от вспотевшей лысины.

Пещера открылась внезапно. Только что казалось, что ровный, хоть и достаточно крутой склон будет тянуться не одну сотню шагов, как вдруг впереди распахнулся зев пещеры, похожий на пасть исполинского чудовища. Изнутри пахнуло теплом, взгляд невольно остановился на свисающих с карниза сосульках, длинных, точно мечи.