Тяжелые последствия курса на мировую революцию испытал на себе народ в Советском Союзе. Социальное и технологическое отставание страны от передовых стран продолжало увеличиваться. Социальное отставание выражалось прежде всего в полном отсутствии демократии, в абсолютном бесправии личности перед государством. Причем все это имело место в то время, когда ООН провозглашала Всеобщую Декларацию прав человека (1948), когда был создан Совет Европы (1949), основанный на принципах демократии и прав человека. В 1950 году была принята своего рода конституция Совета Европы – Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод. Важнейшей частью, стержнем и Европейской Конвенции, и Совета Европы было создание Европейского Суда по правам человека в Страсбурге (Франция). Туда мог обратиться любой гражданин любой страны Совета Европы с жалобой на свое государство, ущемляющее личные права и свободы. В этот суд уже в 1950-е годы обращались тысячи людей, и многим из них по решению Европейского Суда государства компенсировали нанесенный ущерб. А в это же время в Советском Союзе каждому человеку внушали, что его долг во всем служить государству.

Технологическое отставание страны стало выражаться теперь в двух основных особенностях.

1. Вся экономика была подчинена потребностям военного производства, что привело к ущербу в развитии таких сфер экономики, как легкая промышленность, сельское хозяйство.

2. В экономике страны преобладали командные методы управления, а не высокотехнологичные. Новые технические достижения, новейшие способы организации труда и управления экономикой при коммунистической системе невозможно было внедрять и использовать.

Характерным примером экстенсивного развития экономики нашей страны является ход и проведение послевоенных репараций. Под репарацией понимается возмещение ущерба, причиненного в ходе войны. Естественно, ущерб возмещают только проигравшие страны. На конференциях в Тегеране, Ялте и Потсдаме союзники договорились о форме и размерах репараций, которые были обязаны выплачивать Германия и ее союзники странам-победителям. Предварительно размер репарации исчислялся в денежном, долларовом эквиваленте. Но Джугашвили предпочел отказаться от постепенных выплат в денежной форме, а пошел на немедленные выплаты в натуральной форме. Об этом подробно говорится в специальном исследовании П. Кнышевского «Добыча. Тайны германских репараций» (1994). В этой книге даны многие статистические данные, взятые из архивов армии и государственных органов.

Только за 1945 год войсками специально созданного Главного трофейного управления нашей страны в Советский Союз было отправлено более 20 тыс. вагонов вещевого имущества, более 70 тыс. вагонов строительного материала и бытового имущества, в том числе около 460 тыс. радиоприемников, 60 тыс. роялей и пианино, 6370 вагонов бумаги[117]. Таким образом компенсировалась нехватка изделий легкой промышленности.

Наибольшего размаха достиг вывоз промышленного оборудования, причем не только из Германии, но и из стран восточного блока: Польши, Венгрии. Оборудование заводов, прежде всего станки и технологические линии, демонтировались, перевозились в нашу страну и устанавливались на наших заводах. Например, к марту 1946 года из Германии были вывезены 117 тыс. вагонов промышленного оборудования, из Польши – 115 тыс. вагонов, из Венгрии – 2,5 тыс., из Чехословакии – 7,3 тыс., из Манчьжурии – 20 тыс. вагонов[118]. Всего за это время было вывезено оборудования весом 4 млн тонн. Вывоз оборудования продолжался и позже. Практически целиком перевозились химические заводы, вагоноремонтные, металлургические, авиационные, автомобильные и, конечно, военные. Перевозились заводы и фабрики пищевой и легкой промышленности. Следует заметить, что репарации даже западными союзниками считались справедливым возмещением нашей стране за заводы, разрушенные в 1941-1945 годах. Сам Джугашвили, выбрав натуральный вариант репараций, конечно, считал, что таким образом можно не только быстро восстановить промышленность, но и модернизировать ее за счет передового технического оборудования стран Европы.

Но передовым это оборудование было по сравнению с отечественным, советским оборудованием, а для промышленности стран Европы и США оно являлось устаревшим. Таким образом, выбор натуральных репараций в долгосрочном стратегическом отношении закладывал еще большее технологическое отставание СССР.

Проще говоря, перспективнее было выбрать денежный вариант репараций, чтобы закупать более новое оборудование. Но у господина Джугашвили за плечами было всего три-четыре класса семинарии. Еще одним примером экстенсивного развития экономики было широкомасштабное использование труда военнопленных, прежде всего немцев и японцев. В первые послевоенные годы в нашей стране работало около 5 млн военнопленных. Они использовались в самых разных сферах экономики. В административном отношении эта армия бесплатных и большей частью квалифицированных работников подчинялась главному управлению лагерей – ГУЛАГу. Таким образом, роль ГУЛАГа в экономике еще более возросла. Наиболее зримым свидетельством работы военнопленных являются построенные ими высотные здания в Москве, напоминающие то ли замки, то ли готические соборы, и самое высокое здание столицы – здание Московского государственного университета.

Для большинства граждан нашей страны ни репарации, ни труд военнопленных никакой пользы не принесли. Все лучшее, что было получено в ходе репараций, шло в конечном итоге на нужды военного производства. Уровень жизни людей был крайне низким. Как всегда, больше других страдали крестьяне. Колхозников заставляли трудиться в течение большего времени бесплатно – за трудодни, то есть просто за запись о том, что человек работал весь день. В конце года по этим трудодням выплачивалась какая-то компенсация, явно не соответствующая тяжелому труду. Крестьяне оставались на положении крепостных, поскольку в 1930–1950-е годы им не выдавали паспортов, в отличие от жителей городов.

Зачастую бесплатно работали и многие другие. Рабочих, служащих заставляли приобретать облигации государственного займа, то есть человек покупал бумаги, по которым государство обязалось через несколько лет вернуть ему деньги. При правлении Джугашвили ничего возвращено не было. И эти деньги, и деньги, невыплаченные колхозникам, большей частью шли на военное производство. Однако эта концентрация всех усилий, всех материальных и финансовых ресурсов на военном производстве не могла обеспечить даже военной безопасности страны. Во-первых, страна балансировала на грани военного конфликта. Во-вторых, во второй половине ХХ века любое производство, в том числе и военное, стало все больше зависеть от новейших достижений, от кибернетики, электроники, но эти отрасли в нашей стране не развивались, поскольку при Джугашвили кибернетика, например, была объявлена нежелательной из-за идеологических соображений, как и генетика.

Но Джугашвили не мог жить вечно, в марте 1953 года он умер и освободил страну от своей тирании.