Велад присел на мою кровать, пристально разглядывая, Тиральда поднесла кружку с теплой жидкостью, аккуратно помогая мне отпить. Они оба молчали, это нервировало. Я отпила, стремясь быстрее получить ответ на свой вопрос.

– М-м-м, – промычала я, торопя их.

Велад кинул на экономку быстрый взгляд, и она вышла, прикрыв за собой дверь.

– Амидера, ты проспала почти три дня, – ласково начал директор Фебраны. – Князя нам пока не удалось найти, сейчас такой хаос везде.

У меня перехватило дыхание. Дворф уловил это, быстро взял мою руку и указал на метку в виде буквы Р.

– Он жив. Твоя метка клятвы все еще на месте, значит, он жив, но мы не знаем, где он сейчас.

– Келдрик? – с надеждой спросила я.

– Советник тоже исчез.

Дворф тяжело вздохнул.

– То сражение, в котором участвовал князь, стало самым кровавым. Прямо перед тем, как вы возродили линию Акарана, по всей Людее открылась сотня порталов. Из них вышли не только демонические твари, но также темные эльфы, демоны и служители ордена отступников. Они начали нападать на местных жителей и брать в плен магов. Завязалась битва, многие города сгорели дотла. Рагонг отправился прямиком туда, а Келдрик принялся разыскивать тебя по всей Потаве.

– У Рагонга не осталось силы, – озвучила я свои мысли.

– Он потратил почти все, но не иссушил себя до дна, значит, его сила вернется, только потребуется время.

Я промолчала о том, что, возможно, он потратил последнее, открывая портал для меня, но не произнесла этого вслух, потому что и сама не хотела в это верить, не могла.

– На второй день после битвы враг понял, что прорваться через линию Акарана не может. Они больше не способны пересечь ее даже порталами. Магическая граница их отрезала, – рассказывал между тем Велад.

Это было хорошей новостью. План сработал, кто бы ни послал мне тот сон, он оказался прав.

– На следующий день они напали на земли орков, но те дали отпор. Пока атаковали Людею, орки успели подготовиться. Иритан тоже пропал. Мордау принял правление на себя, пока не найдут его брата, и отправился с остатком своей армии на помощь оркам. Самогете досталось еще хлеще, чем Кроуги: там битва не стихала несколько дней. Драгоны объединились с оборотнями, взяли под свою охрану лес Трундас. Но не похоже, что они интересуют врага, там не было открыто ни единого портала с тварями. О возрождении магической линии Акарана стало известно всем, к нам тут же потянулись колонны с обозами горожан, выживших эльфов и переселенцев из других княжеств.

То, что жителям не придется встретиться с этими тварями, не могло не радовать, но меня волновало другое. Я попыталась подняться, хотелось как можно скорее отправиться на поиски мужа. Дворф меня остановил.

– Амидера, это еще не все.

Он сказал это таким мрачным голосом, что у меня сжалось сердце от страха, я поняла – сейчас услышу самое плохое, то, что он оставил напоследок.

– Говори, – поторопила я.

– Амидера, ты… как сказать… в общем, милая, ты потеряла ребенка.

От сказанного я даже улыбнулась, не понимая, о чем это он. Новость слишком медленно расползалась по моему сознанию.

Дворф затараторил:

– Я долго думал, пока ты была без сознания. В свитках говорилось про наследников, всегда в мужском роде. Ни я, ни Келдрик не придали этому значения. Но, возможно, это было важно и ритуалу были нужны наследники ветви – только мужчины. Твоя кровь идет от первого князя Потавы, но истинный наследник – твой сын. В ритуале ты отдавала не свою силу, а силу своего ребенка. Мать и дитя в чреве одно, и ритуал принял твою кровь и тебя, но магию забирал у ребенка, еще не родившегося. Каким бы сильным магом ему ни предстояло стать, он был слаб и не вынес…

Дальше я уже ничего не слышала и заметалась по кровати, сила била из меня, а вместе с ней нестерпимая боль. Меня колотило, я задыхалась, тело пылало, но боль физическая ничто по сравнению с душевной и с накрывшим меня чувством вины.

Велад что-то кричал мне, я не слышала. В комнату ворвался Сетсей. Он схватил меня и прижал к кровати, его жгло там, где он касался меня. Но он не Рагонг, только мужа слушается моя магия. Распознав подмену, сила хлестнула еще сильнее, драгон зашипел. Велад кинулся ко мне. Отключилась я с единственной мыслью в голове: «Я убила его! Убила нашего сына!»

Хорошо помню первый раз, когда увидел ее. Только началось мое обучение в Фебране, праздновали самый важный праздник за весь оборот большого круга – пришествие Великого Прародителя Магии. По легенде, он явился в наш мир, чтобы восстановить магический порядок на земле. И совершил свое первое заклинание для блага, благополучия и процветания всех живущих. Заклинанием этим было создание первокристалла.

Но тот праздник был особым еще и потому, что это был юбилей – ровно пятнадцать зим со дня, когда юная княжна Кроуги Элеонора Данкера сочеталась браком с высокородным дворянином. Все княжество отмечало двойной праздник. В Фебране объявили выходной, чтобы ученики смогли посетить праздничную ярмарку, а кому повезет, хоть одним глазком увидеть повторение свадебной процессии правителей Кроуги.

Уже намного позже я узнал, что увидел незнакомку в то самое мгновение, когда дневная и ночная звезды встали в ряд. Она явилась мне во сне. Прекрасное создание сидело на стеклянном троне и отрешенно смотрело перед собой. Кажется, она не двигалась так долго, что обратилась в статую. Но стоило сделать шаг к ней, как ее кукольное хрупкое личико повернулось в мою сторону.

Девушка посмотрела на меня. Ее кожа была настолько бледна, что имела почти зеленоватый оттенок, отчего темные глаза смотрелись особенно выразительно. Притягательные, раскосые, застывшие глаза.

Девушка моргнула один раз, второй, словно отряхиваясь от бесконечного сна.

– Кто ты? – спросила она так тихо, что я не уловил, как шевельнулись ее губы.

– Парагон, – ответил я и шагнул к ней еще ближе, продолжая зачарованно смотреть, ведь прекрасней нее я не видел.

От моего ответа узкие плечи узницы чуть дрогнули. Я понял, что она пленница. Не имел понятия откуда, но знал это наверняка. И она в заточении так долго, что местами сквозь ее тонкую кожу проросли маленькие острые шипы, как у цветов в королевском саду. А темные волосы, сплетенные в толстые косы, сбились и застыли изломанными прутьями.

– Сын волчицы, – прошептала узница.

– Оборотень, – зачем-то уточнил я, размышляя, как она догадалась.

Девушка оживилась, разглядывая меня, ее губы порозовели, словно пробуждаясь.

– Маг-оборотень? – переспросила девушка.

– Оборотни не обладают магией. Разве ты не знаешь?

– Почему? – произнесла она и посмотрела так пронзительно, будто сквозь меня.