— Гребите назад! Нужно подобрать как можно больше!

Всю ночь они работали под командованием первого помощника капитана, который стоял на корме у руля шлюпки. Вытаскивали из моря мокрых уцелевших и усаживали в лодку. Наконец шлюпка опасно осела и при каждой волне набирала воду через уключины; приходилось непрерывно вычерпывать ее.

— Больше нельзя! — крикнул офицер. — Вам, ребята, придется привязаться к спасательным леерам.

Пловцы скопились вокруг перегруженного суденышка, словно тонущие крысы. Анна сидела достаточно близко к корме, чтобы услышать, как помощник капитана пробормотал: «Эти бедолаги не дотянут до утра: холод убьет их, даже если до них не доберутся акулы».

Вокруг себя в ночи они слышали другие шлюпки, плеск весел и голоса на ветру.

— Течение проходит на норд-норд-ост со скоростью четырех узлов, — снова нечаянно подслушала Анна первого помощника, — к рассвету нас разбросает до горизонта. Надо попробовать держаться вместе. — Он поднялся на корму и крикнул: — Эй, на шлюпке! Мы — шлюпка номер шестнадцать!

— Шлюпка пять, — слабо откликнулся чей-то голос.

— Идем к вам!

Гребли в темноте, руководствуясь криками из другой шлюпки, а добравшись, привязали одну шлюпку к другой. За ночь собрали еще две шлюпки.

На рассвете, водянистом и сером, в полумиле обнаружилась еще одна шлюпка; все море между ними было усеяно обломками и испещрено головами пловцов, но все это были ничтожные точки на обширных просторах океана и неба.

В шлюпках люди жались друг к другу, как скот, который везут в фургоне на бойню, охваченные тупой усталостью и равнодушием, ни на что не реагируя, а те, что цеплялись за леера, поднимались и опускались в страшном танце смерти, потому что зеленая ледяная вода перехлестывала через их головы, высасывала тепло, и многие уже обмякли, бледные и лишенные жизни.

— Сядь, тетка! — опомнились соседи Анны, когда она попыталась встать на банку. — Ты нас всех утопишь, Господи помилуй!

Но Анна не обращала внимания на их протесты.

— Сантэн! — звала она. — Есть где-нибудь Сантэн?

На нее смотрели, не понимая, тогда она попыталась припомнить прозвище и, наконец, вспомнила его.

— Солнышко! — воскликнула она. — Het remand Sunshine gesien? Кто-нибудь видел Солнышко?

Ответом было пробуждение интереса и озабоченности.

— Солнышко! Она с вами? — передавали вопрос от одной шлюпки к другой.

— Я видел ее на палубе, сразу перед тем как корабль затонул. На ней был спасательный жилет.

— Она здесь?

— Нет, здесь ее нет. Я видел, как она прыгнула, но потом потерял.

— Ее нет ни здесь, ни на одной из шлюпок.

Анна снова села. Ее дитя исчезло. Она почувствовала, что ее начинает душить отчаяние. Посмотрела за борт, на людей в спасательных жилетах и представила себе Сантэн, убитую зелеными водами, погибшую от холода, и ребенка в ее чреве, тоже мертвого. Она громко застонала.

— Нет, — прошептала она. — Бог не может быть так жесток. Я в это не верю. И никогда не поверю.

Это отрицание придало ей сил и воли. «Есть и другие шлюпки. Сантэн где-нибудь, живая, — Анна взглянула на ветреный горизонт, — живая, и я ее найду. Пусть на это уйдет вся моя жизнь, я все равно буду ее искать».

Поиски пропавшей девушки разрушили тупое оцепенение, вызванное холодом и шоком, не отпускавшее людей всю ночь. Появились энтузиасты, которые помогали собраться с духом, распределяли загрузку шлюпок, пересчитывали и брали под контроль емкости с питьевой водой и неприкосновенным запасом еды, заботились о раненых. Веревки, привязывавшие мертвецов, обрезали и позволили беднягам уплыть прочь; установили смены гребцов. Наконец шлюпки взяли курс на материк, лежавший за сотню миль или дальше где-то на востоке.

Меняя гребцов на длинных веслах, начали понемногу плыть по бурному морю, но почти любое небольшое достижение сводила на нет очередная волна, которая отбрасывала шлюпки назад.

— Вот так, ребята, — призывал с кормы первый помощник капитана, — не засыпай, продолжай грести… — Надо было любым способом прогнать самого большого врага — уныние. — Давайте споем, а? Кто будет запевалой? Как насчет «Типперери»? Ну, тогда давайте.

Путь далекий до Типперери,

Путь далекий домой…

Но ветер крепчал, и море становилось все более бурным; оно подбрасывало шлюпки, так что весла не доставали до воды, и один за другим гребцы сдавались и молча обмякали. Песня затихла, все сидели и ждали. Немного погодя исчезло и ощущение ожидания, все просто сидели. Далеко за полдень сквозь низкие бегущие тучи на несколько минут пробилось солнце, и они подняли к нему лица, но потом его снова закрыли тучи, и все поникли, как дикие пустынные маргаритки на закате.

Тут в соседней шлюпке, рядом с той, в которой сидела Анна, чей-то почти равнодушный голос произнес:

— Смотрите, а это не корабль?

Сперва все молчали, словно людям нужно было время, чтобы понять смысл этого невероятного предположения, но потом другой голос, более живой и резкий, выкрикнул:

— Да, корабль!

— Где? Где?

Множество возбужденных голосов.

— Вон там, под самой темной тучей. За горизонтом, виден только верх…

— Это корабль!

— Корабль!

Люди пытались вставать, срывали бушлаты, лихорадочно размахивали ими и кричали так, что грозили разорваться легкие.

Анна, моргая, смотрела в ту сторону, куда все показывали. Немного погодя она увидела крошечный треугольный силуэт, более темный на темном горизонте.

Первый помощник возился на корме. Неожиданно послышался громкий свист, и в небо поднялся столб дыма. Он расцвел созвездием красных звезд: это первый помощник достал из ящика на корме и выпустил в воздух сигнальную ракету.

— Нас увидели!

— Смотрите, смотрите! Он меняет курс!

— Это военный корабль, три трубы!

— Посмотрите на орудийную башню! Это крейсер первого класса…

— Клянусь Господом, это «Несгибаемый»!! Я видел его в Скопа-Флоу в прошлом году…

— Да благословит его Господь, кем бы он ни был! Нас увидели!

— О, слава Богу, нас увидели!

Анна поняла, что смеется и плачет; она стискивала саквояж, единственное, что отныне связывало ее с Сантэн.

— Теперь все будет в порядке, дитя мое, — пообещала она. — Анна тебя найдет. Не тревожься больше, Анна придет за тобой.

А смертоносный серый военный корабль надвигался на них, разрезая воду высоким, острым, как лезвие топора, носом.

* * *

Анна в группе спасенных со шлюпок стояла у поручня корабля военно-морских сил Великобритании «Несгибаемый» и смотрела, как на юге из океана поднимается гигантская Столовая гора.