– Смотри у меня. Я шефа по пустякам нелюблю беспокоить. Если ты нам соврала, а ты, конечно же, нам соврала, то пеняйна себя. Считай, что на этом свете тебя уже нет и никогда не было, –закончил свою речь браток и полез в карман за сотовым.

Он делал все нарочно медленно и издевательскинаблюдал за мной со стороны. Наверное, он думал, что сейчас я брошусь в панику,скажу, что я все наврала, и попрошу пощады. Но я стояла неподвижно и наблюдалаза его действиями хоть и с деланным, но все же спокойствием. Как только оннажал кнопки мобильного и приложил телефон к уху, я заметно напряглась,выгнулась, как струна, и замерла в ожидании. В конце концов, еще совсем недавноВорон говорил мне, что совсем неважно, какая именно я жена – настоящая илибудущая, главное, что я есть и что я обязательно ею стану. К моему удивлению,шкафообразный детина, не говоря ни единого слова, довольно быстро сунул трубкув карман и процедил сквозь зубы:

– У шефа мобильник отключен. У негоразговор важный. Он когда важные вопросы решает, свой мобильник всегдаотключает.

– Не судьба, значит. – Я понимающепожала плечами и с наигранным испугом посмотрела на часы: – Ребята, я тороплюсь.Мой супруг свои вопросы решает, а я свои. Так что давайте разойдемся с миром, идело с концом.

Браток почесал нос, затем поднял голову ипосмотрел на любопытную бабку, которая еще больше перевалилась через перила и,раскрыв рот, ловила каждое наше слово.

– Мать, ты смотри, осторожно. Ты так неупадешь?

– Нет, сынок. Я крепко держусь на ногах.

– Смотри, а то равновесие не удержишь!

– Удержу, сынок, удержу.

– Мать, ты чо видела-то?

– Я видела, что не было у нее никакоготелевизора, а плед сам шел! – радостно крикнула бабулька. Видимо, сознаниетого, что она принимает непосредственное участие в разборках, придало ейрешимости, и ее понесло так, что она уже просто не могла остановиться.

– Сынок, я все видела, все слышала и всетебе расскажу! Этот плед оказался с ногами, и он шел сам. А из-под пледавиднелись мужские ботинки, так что я просто уверена, что она пледом какого-томужчину накрыла, для того чтобы я его не увидела. И засунула она его не назаднее сиденье автомобиля, а в багажник! Затолкала, как непонятно кого. Развеживых людей возят в багажниках?! Он там калачиком свернулся, а она его пледомнакрыла. А еще, видать, этот мужчина сам идти не мог, потому что даже подпледом было видно, что он всем телом просто повис на ней. Не могу сказать почему.Может, ему плохо было, может, еще чего, а может, он инвалид какой… Но то, чтоон немощный был, тут уж никакого сомнения. И вообще, эта девушка страннаякакая-то. Она когда к дому подъехала, огляделась и несколько раз просила меня сбалкона уйти. Я, понятное дело, не соглашалась. Почему я должна с собственногобалкона уходить?! Видать, боялась она, что я увижу человека, которого онапледом накроет и в багажник засунет… Когда она свою машину подогнала прямо кподъезду, я сразу почувствовала неладное. Уж больно она суетилась. Просто местасебе не находила. Извелась прямо вся. Сначала она мне денег предлагала за то,чтобы я с балкона ушла, а затем, когда поняла, что я никуда не уйду, грубостейвсяких наговорила.

Браток не выдержал и взмахом руки показалготовой свалиться старушке, что рассказ ее более чем исчерпывающий.

– Мать, я все понял. Молодец, мать, стойна посту и дальше и не теряй бдительность. Значит, говоришь, это был нетелевизор, а непонятный мужик, накрытый пледом?

– Не телевизор, сынок. Не телевизор. Ясама мужские ботинки видела, и большого такого размера. Грязные такие ботинки,запачканные…

Без лишних церемоний браток попыталсяоттолкнуть меня от багажника, но, поняв, что я так просто не сдаюсь, покраснелот злости:

– А ну-ка, покажи, кто у тебя там вбагажнике калачиком лежит?! Кого ты там прячешь?!

– Не покажу, – упрямо замотала яголовой. – Кого хочу, того и прячу. Это личное дело каждого. Моя машина,мой багажник, что хочу, то и делаю. Может, у меня там таких калачиков миллион?!

А затем произошло то, чего я совсем не ожидалаи к чему совершенно не была готова. Браток полез в карман и достал оттуданебольшой пистолет.

– А ну-ка, отошла от машины! Мне нужнопосмотреть, что там внутри. Подруга, тут никто не шутит. Тут все очень дажесерьезно.

Я посмотрела на пистолет и почувствовала, какна моей спине выступил холодный пот. Затем беглым взглядом окинула двор,отметила про себя, что бригада строителей уже вернулась с обеда, и вдругподумала о том, что застрелить меня средь бела дня во дворе, где полно народа,было бы просто-таки редкой глупостью. А еще… Еще я подумала о том, как этожутко и невыносимо – оказывать сопротивление, когда на тебя наставлено дулопистолета. В том, что эти люди не шутят, я, конечно же, не сомневалась; потомучто на их лицах не было даже какого-то малейшего намека на улыбку.

– Ребята, поехали к Ворону.

– Чего?! – не понял меня браток спистолетом.

– Поехали к моему мужу. Он сидит в кафе.Он звонил мне совсем недавно. Я знаю, что вчера на него было совершенопокушение. Я присутствовала при этом. Я видела все своими глазами. После этогомы поехали к нему домой и провели эту ночь вместе. Если вы думаете, что в моембагажнике лежит человек, который имеет хоть какое-то отношение к вчерашнемупокушению, то вы глубоко заблуждаетесь. Я не хочу объяснять, что это за человеки почему он лежит в моем багажнике. Я готова объяснить это только моему мужу.

Браток с пистолетом тут же сунул оружие вкарман и посмотрел на своих товарищей:

– Пацаны, а баба-то ведь в курсе всего.Давайте и в самом деле к шефу проедем. Объясним ему, что мы не отвлекаем его попустякам, просто не у каждой бабы хватит смелости и наглости женой шефапредставиться. Одно из двух: или у нее тараканы в голове, или она правдуговорит. Надо бы поехать и все выяснить.

На этом мы и порешили. Я села за руль своегоавтомобиля и покатила следом за зеленой иномаркой объездной дорогой к кафе.Петька громко стонал – ему стало еще хуже. Меня всю трясло, и я с трудомсдерживала себя от того, чтобы не наехать на какого-нибудь пешехода или неврезаться в дерево.

– Тань, долго еще до Люськи-то?

– Не знаю, – уже совсем неуверенноответила я. – Петь, а может, я все же «скорую» вызову? Зачем такрисковать? «Скорая» подъедет прямо к моей машине, переложит тебя на носилки иувезет в больницу. Не будут же тебя люди Ворона прямо в «скорой» стрелять.

– В «скорой» не будут, а в больнице точнозастрелят.

– Так «скорая» тебе хоть какую то помощьокажет!