— Ну а с кем еще? — хмыкнул Абальд. — Недаром я так кропотливо создавал себе репутацию нервного и подозрительного параноика.

— Несколько лет я была по-настоящему счастлива, — мечтательно проговорила Хельга. — Мне было восемнадцать, когда я вышла замуж за Гарольда. Не составило особого труда подстроить нашу вроде как случайную встречу. Он сразу же влюбился в меня. И через полгода после того, как Абальд избавился от своей невесты, я добровольно связала себя узами брака. Почти сразу забеременела и в положенный срок родила сына. Изредка мне удавалось выкроить удобную минутку и забежать к Абальду. Гарольду я объясняла свои визиты тем, что мне жалко его странного друга, который в двадцать лет пережил такую трагедию и стал настоящим отшельником. Для отвода глаз я приносила Абальду какую-нибудь еду, а на самом деле мы занимались совсем иными вещами.

И Хельга с нежностью улыбнулась своему любовнику.

Я же, в свою очередь, принялась за мысленные расчеты. Итак, Абальд в двадцать лет убил свою невесту, сделав так, чтобы все остальные сочли именно ее кровожадным чудовищем. С тех пор прошло десять лет, значит, сейчас ему тридцать. Хельга младше его на два года. В восемнадцать она вышла замуж за Гарольда, не прошло и года, как родила ему сына. Кирклану было семь, когда случилась новая трагедия. Гарольд признался, что с тех пор миновало три года. В принципе, все сходится.

— Но ты убила своего сына! — воскликнула я.

В моей голове никак не укладывалось это. Как, ну как можно было поступить так с родным ребенком?! Гарольд говорил, что Хельга вся растворилась в материнской любви. Неужели она так искусно притворялась все эти годы?

— Видишь ли, сила, полученная Вейром от предыдущего ритуала, когда погибла Валия, чистая телом и душой, заканчивалась, — спокойно пояснила Хельга. — Увы, особенность обрядов подобного рода такова, что промежутки между ними сокращаются. Каждого последующего хватает на меньшее время. Вейру нужна была моя помощь. Он так много сделал для меня, что я не смогла ему отказать.

— Но… — Я аж захлебнулась от возмущения.

Как она может настолько хладнокровно рассуждать о подобных вещах?!

— Не волнуйся, Кирклан совсем не страдал перед смертью, — постаралась успокоить меня Хельга. Переглянулась с Абальдом и добавила: — Как и Валия. Не такие уж мы и чудовища. Я напоила его сонным отваром, затем поцеловала в лоб и пожелала красивых снов. Он даже не почувствовал ничего дурного. Ведь у нас была еще Найра. Вот ей не повезло больше.

Я вспомнила жуткий рассказ Гарольда о том, что тело его якобы погибшей жены было обезображено до неузнаваемости. Он долгие годы надеялся на то, что Хельга на самом деле жива и ее еще возможно спасти. Знал бы он, каким страшным образом исполнится это желание!

— В некотором смысле я оказала одолжение сыну, — задумчиво продолжила Хельга. — Не будь меня, то кто знает, как бы ему не повезло умереть. А так он отправился в мир духов во сне, чувствуя мою любовь…

Я промолчала, не желая вступать в заранее проигрышный спор. О нет, пожалуй, мне не дано понять эту чудовищную логику. Наверное, оно и к лучшему. Хельга и Абальд утверждают, будто не продавали свои души богу-пасынку. Что ж, в таком случае я могу смело утверждать, что они изначально родились без нее. Иначе нельзя объяснить все те зверства, которые они творят!

— Почему ты осталась в доме Гарольда? — сухо спросила я.

— Во-первых, нам по-прежнему был нужен доступ к его книгам, — равнодушно отозвалась Хельга. — Во-вторых, а почему бы и нет? Я нуждалась в крыше над головой. Постоянно жить у Абальда я не могла, рано или поздно соседи или та дурында, что приходила убираться, заподозрили бы неладное. К тому же после произошедшей трагедии Гарольд редко бывал дома, что давало мне необходимую свободу действий. Сначала мой несчастный муж глушил боль в вине, став завсегдатаем всех окрестных кабаков. Потом переключился на женщин. Однажды он приехал с очередного приема в сопровождении моей матери. Увидев Ардали, цветущую и счастливую, я вновь вспомнила, через что мне пришлось пройти по ее милости. А ведь она наверняка за все эти годы ни разу не вспомнила о своей дочери, которую в буквальном смысле слова вышвырнула из своей жизни. И я поняла, что хочу отомстить. И хочу отомстить не только ей, но прежде всего — той девочке, которую в последний наш разговор она держала на руках. Потому что ты отняла у меня мать. Тебе досталась ее любовь, хотя именно я была рядом в самые тяжелые минуты жизни.

Говоря это, Хельга, не мигая, глядела на меня. И в этот момент мне стало по-настоящему страшно. Потому что ее глаза горели просто-таки потусторонним огнем ярости и ненависти.

— И потом, Вейру опять становилось хуже, — деловито продолжил за нее Абальд. — Необходимо было готовить новый ритуал. И мы решили совместить полезное с приятным, так сказать. Разрушить жизнь семейства Артьян, заставить тебя пройти через то же, через что в свое время прошла Хельга. И завершить все это обрядом.

— Это оказалось легче, чем нам представлялось, — подхватила Хельга. — Сначала — обвинение в государственной измене. Благодаря помощи Кеймона, примкнувшего к нам совсем недавно, это не составило особого труда. Естественно, граф бушевал, клялся, что дойдет до самого короля, но докажет свою невиновность. Бедняга не понимал, что его участь в этом представлении уже предрешена. Этим же вечером я проникла в дом. Арта без проблем пропустила меня, потому что, как ни крути, но в моих жилах течет кровь Ардали. Мать уже готовилась отойти ко сну. Она тоже не верила в серьезность происходящего. Готовилась на следующий день отправиться к Аргасу, своему любовнику, который тогда был королевским наместником. Глупышка, она даже не подозревала, что реальность окажется настолько жестокой.

— В каком смысле? — спросила я, заметив, с какой лукавой улыбкой Хельга переглянулась с Абальдом.

— Аргас Регас — это и есть Вейр. — Хельга негромко хихикнула, заметив, как я изумленно захлопала ресницами после этого признания. — Понятное дело, королевскому наместнику не составило особого труда состряпать такие улики в виновности Ардали, что и комар бы носа не подточил. Ох, ты бы видела ее лицо, когда я рассказала ей, что на самом деле обвинение подстроил ее могущественный любовник! Как она рыдала, умоляя простить ее и не губить! А с каким наслаждением я живописала ей, что с красивой молодой женщиной сотворят на каторге надзиратели! Честное слово, бордель по сравнению с новым кошмаром показался бы ей так, легкой разминкой. А затем я вкрадчиво предложила ей решить все проблемы одним бокалом с ядом. И Ардали, как и следовало ожидать, согласилась. Хотя, полагаю, немалую роль в этом сыграли чары подчинения.

И Хельга опять захихикала.

— И этот бокал по нашему совету она разделила с мужем, — завершил за нее Абальд. — Так супруги Артьян умерли. И их самоубийство в глазах общественности стало наилучшим доказательством вины. На самом деле нам не нужно было никакого разбирательства. Следователи бывают разные. Иногда среди них встречаются поистине упрямые личности, настроенные лишь на поиск истины. Вдруг бы нам не повезло наткнуться именно на такую упертую особь? Но нет, все завершилось наилучшим образом.