Иллиана задрожала от липкого отвращения.

— Нет, пожалуйста, — шепнула она, чувствуя, как он прижимается к ней мощным хвостом, под чешуей которого что-то уверенно набухло. — Зачем я тебе? У тебя такая красивая хасси. Миллита.

— Все просто, — пробормотал он, втягивая ее запах у самой кожи. — Я люблю блондинок, ты мне понравилась. Миллита, конечно, хороша, но она не похожа на тебя. У нее нет твоих дивных волос, — шептал он все более низким голосом.

Он прикрыл глаза, свободной рукой обхватил одну белоснежную прядь и, накрутив на пальцы, потянул.

Иллиана прикусила губу, стараясь не издать ни звука. С каждой секундой ей становилось все страшнее. Похоже, Дарьеш был настроен серьезно.

И в голове неожиданно вспыхнуло совершенно отчетливо: он ее не отпустит.

— Тебе понравится, милая, можешь быть уверена, — хрипло и возбужденно проговорил царевич. Взглянул на нее и широко улыбнулся.

Иллиана подавила крик.

Черные зрачки Дарьеша вытянулись, став абсолютно вертикальными. А из-под влажных губ торчали две тонкие иглы клыков.

Девушка не успела сказать и слова. Через долю секунды мирай вновь стремительно опустился к ее шее. Холодные губы коснулись испуганно бьющейся жилки над ключицей, а затем Иллиана почувствовала боль.

Клыки мирая разорвали кожу.

***

Торриен был в бешенстве. Стоило ему решить, что мираи справятся без него, как все вышло из-под контроля. Мало того, что он, царевич, в чьих венах течет кровь рода Эннариш, должен был пачкать руки, разбираясь с обыкновенными преступниками, так его приказы еще и перестали выполняться должным образом. Тюремная охрана — глупые пустынные ящерицы, а не потомки змей! Каким-то неведомым образом они умудрились упустить человека из закрытой камеры!

Торриен уже собирался подняться к Иллиане, которая ждала его еще с утра, но был вынужден вернуться в казематы. Сперва он думал отдать приказ о казни начальника охраны, потому что без его позволения ни одна живая душа не могла проникнуть незамеченной на нижние этажи замка, и уж тем более — не могла выйти оттуда. А значит, он наверняка был подкуплен.

Однако стоило лишь бросить взгляд на этого коленопреклоненного мирая, в чьих глазах читались недоумение и покорность, а тяжелые густые брови были сдвинуты, как царевич понял, что начальник невиновен.

Но тогда кто? Кто выпустил странного диковатого парня, что каким-то чудом умудрился проникнуть через второе защитное кольцо царского дворца?

Торриен уже послал Шентарса в Нижний город, чтобы узнать все об этом Фендоре. Вряд ли парень вернется к себе домой, хотя ему там ничего и не грозит. Мираям запрещено забирать людей из их жилищ. “Заполз в свой дом — укрыт гнездом” — любимая поговорка Великих змей, и они тщательно соблюдают ее исполнение.

Однако царевич не сомневался, что и того, что узнает верный слуга, будет достаточно для понимания мотивов сбежавшего преступника. Торриен чувствовал, что это проникновение произошло не просто так. В глазах сбежавшего узника он видел огонь, одержимость. А потому его лживые слова о том, что он рассчитывал просто прогуляться в Верхнем городе, лишь подкрепляли уверенность царевича: в этой истории таится какая-то загадка.

Однако, как только Золотой змей вошел в камеру заключенного, из которой тот неведомым образом испарился десяток минут назад, в его жилах заледенела кровь. Невероятное подозрение резануло сознание.

Сперва Торриену показалось, что он ошибся. Что этого просто не может быть. Но уже через пару секунд понял, что тонкий, почти неуловимый аромат Иллианы ему в самом деле не чудится. Он и правда витает в воздухе. Уникальный запах духов, которые его сайяхасси создала своей рукой, неповторимый флер, идеально подходящий ее собственному аромату, не мог появиться здесь случайно.

Дивный парфюмерный букет с легкой, божественной нотой царского рубина…

Торриен встряхнул головой, отгоняя наваждение. И в этот момент, словно унесенный порывом ветра, запах растворился.

Неужели показалось? Или все же нет?

Торриен осмотрелся по сторонам. Взглянул на испуганных, сжавшихся у дверей камеры охранников. Направил взгляд на каменную стену напротив них…

Ничто не привлекало его внимания. Все было так, как и должно быть.

И все же царевиц подошел к стене и, подняв руку, провел по холодным стыкам каменных блоков. А затем, не говоря ни слова, развернулся и быстрым шагом пошел прочь.

— Какие будут указания? — дрогнувшим голосом бросил ему в спину охранник.

— Жди приказа, — мрачно проговорил царевич, не оглядываясь.

И уже через несколько минут увидел впереди дверь комнат Иллианы.

Пока он стремительно приближался к ней, в его голове мелькали тысячи мыслей. Что сказать, о чем спросить девушку? Как понять, не почудился ли ему ее запах, не задав ей ни единого вопроса?

Однако едва Торриен очутился рядом с покоями, как его сердце пропустило удар. Повсюду чувствовался тяжелый мускусный аромат с нотами сапфира и листьев дикого апельсина.

Запах его брата.

С этого момента Золотой змей уже не думал ни о чем, кроме своей сайяхасси. Воспоминание о Фендоре исчезло из головы, словно унесенное весенним ураганом.

Торриен рванул на себя дверь, выломав магический замок вместе с металлической личинкой, и рванул вперед.

Он не ошибся. Дарьеш в змеиной ипостаси прижимался к его женщине, склонившись над ее шеей. Его черно-синий хвост, как пятно нефти, возбужденно скользил по полу.

Одним резким рывком Торриен схватил брата и дёрнул назад.

В висках клокотала бездна ярости. Перед глазами упала кровавая пелена.

Золотой змей редко выходил из себя, но почему-то именно членам его семьи лучше всего удавалось вывести его из равновесия.

Дарьеш отклонился назад. Его тело из-за силы толчка оказалось под невероятным углом к полу, но он не упал. Заскользив по плиткам мощным черным хвостом, наследник вернул себе контроль над ситуацией и поймал равновесие, выпрямляясь.

— Спокойнее… — только и успел проговорить он, как Торриен вновь рванул вперёд.

Переговоры явно не задались. А все потому, что краем глаза Золотой змей увидел, как Иллиана безвольно оседает на пол, а на ее шее блестит едва заметная кровавая полоса.

Если бы можно было убивать лишь силой своего бешенства, то прямо сейчас Торриен убил бы брата. Но вместо этого он прыгнул на него, мгновенно принимая форму Великого змея. Мягкие штаны из шелка треснули, а сильные ноги обратились в громадный черно-золотой хвост, которым царевич обхватил хвост брата, подбираясь к талии и все сильнее сжимая.

Но Дарьеш был крупнее. Если в схватке на саблях Торриен мог победить наследника, не слишком напрягаясь, то в истинном облике он обычно проигрывал.